Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях

– В народе их называли «непотопляемыми». Один из таких сейчас всплыл в моей памяти – Николай Чеченин. Был первым секретарем Серовского[8 - Серов – крупный довольно город на севере Свердловской области.] горкома КПСС. Попал в скверную историю, которая стала достоянием гласности. Тихо так «ушли» Чеченина. Знаете, где он сейчас?

Прокурор улыбается:

– Скорее всего, в Екатеринбурге «выплыл».

Журналист:

– Причем, опять же на номенклатурной должности. Он занимается «подбором, расстановкой и воспитанием руководящих кадров». Оклад побольше будет, чем прежде. И с жильем не худо: получил на себя и на жену трехкомнатную квартиру в центре Екатеринбурга. А ведь у нас люди стоят в очереди на получение жилья по несколько десятков лет. Не оказалось у нас ни одного прокурора, который бы поставил под сомнение законность получения жилья Чечениным.

Прокурор:

– Как я понимаю коллег! Жить среди своих приятнее во всех отношениях, чем прослыть чужаком.

Журналист:

– Кстати. В стане номенклатуры немало было и греховодников. Также все сходило с рук. Ну, в самом уж крайнем случае – передвинут-пересадят с одного кресла на другое.

Прокурор:

– Видимость реагирования… Непосвященные думали, что зло наказано, и социальная справедливость в социалистическом обществе восстановлена.

Журналист:

– Некоторые до сих пор ностальгируют: почем зря, мол, снимали, не взирая ни на чины, ни на звания.

Прокурор:

– С шумом снимали, но тихо назначали. Показуха… как и во всем другом.

Журналист:

– Иногда, правда, был печальный исход. Вот один такой факт. Был начальник локомотивного депо Свердловск-Пассажирский[9 - Из этических соображений фамилию не называю.]. В партийных кругах слыл своим. Кажется, несколько раз даже избирался членом бюро Железнодорожного райкома КПСС Екатеринбурга. Иначе говоря, элита. Все у него складывалось хорошо. Но лишь до тех пор, пока не стал своевольничать. Его боссы решили приструнить. По-свойски. В узком кругу. Серьезный, видимо, состоялся разговор. Воспитуемый сорвался и наговорил в ответ много чего по адресу воспитателей. А знал он о своих «подельниках» много. Вместе ведь блудили. Погорячился мужик.

Прокурор:

– И что же было дальше?

Журналист:

– Случилось страшное. Выйдя из райкома КПСС, мужик, не заходя домой, вернулся на работу, побыл какое-то время в кабинете, спустился к ремонтникам, взял тяжелую шестеренку, моток проволоки и покинул родное предприятие навсегда.

Прокурор:

– А зачем ему понадобились шестеренка и проволока?

Журналист:

– Покинув депо, мужик прошел по улице Челюскинцев, остановился на мосту через городской пруд. Постоял, будто бы, с минуту. Потом привязал шестеренку к своей шее и бросился с моста вниз, в воду. И все!

Прокурор:

– В самом деле, страшная история… Он понял, что теперь его в покое не оставят и будут методически, изо дня в день «доставать». Мужик, взвесив все, решил за один раз решить проблему… Я его понимаю! Однако не одобряю.

Журналист:

– Я вспомнил этот трагический случай лишь для того, чтобы продемонстрировать, насколько опасно ссориться с номенклатурой: затопчет и глазом не моргнет. Вы, Василий Валентинович, понимали это?

Прокурор:

– Естественно. Я понимал и понимаю: или действую по Закону, отбросив прочь партийные пристрастия и корпоративные интересы, или уйду с этой работы. На сделку же с совестью… нет, никогда!

И с удовольствием говорю: он и в самом деле не пошел на сделку с совестью.

5

Номенклатура, попробовав несколько раз вернуть в свое лоно «заблудшую овцу», отказалась от затеи и плюнула. А потому атмосфера вокруг Калинина стала накаляться. Руководители сбросили маски. Руководители стали открыто заявлять, что пятилетний срок работы Калинина, отведенный законом, близится к концу, а о втором сроке пусть и не мечтает. Его судьбу решили. Решили не в Генеральной Прокуратуре, а здесь, в местном горкоме КПСС, чья реальная власть куда существеннее, чем даже власть Генерального прокурора, сводившаяся лишь к декоративному оформлению партийных решений.

Лучше других знал, что прокурорская песенка уже спета, начальник Нижнетагильского отделения Свердловской железной дороги М. П. Шапошников, поддерживавший приятельские отношения с тогдашним первым секретарем Свердловского обкома КПСС Ю. В. Петровым[10 - Потом Петров станет главой администрации первого Президента России.]. Шапошников, подражая тем, которые над ним, позволял себе весьма-таки пикантные выходки. И ничего. Руководителя даже не журили. Иные злорадствовали, поощрительно подхихикивая.

Как-то Калинин обратился к Шапошникову, обратился вполне официально, то есть с письменным запросом, в котором предлагал руководителю дать кой-какие пояснения по делу, интересующему правоохранительные органы. Ответ не замедлил себя ждать. На стол прокурора легла от руки написанная писулька. О деле – ни слова. Зато Шапошников изложил свое видение того, чем полагается заниматься Нижнетагильскому транспортному прокурору. Смысл можно свести к нескольким словам: кесарю – кесарево, слесарю – слесарево.

Получив подобное хамское послание одного должностного лица другому должностному лицу, Калинин идет и пытается объясниться лично. Разговора не получается. Прокурор уходит, а в след ему несется: «Мне такой прокурор не нужен!..»

Через какое-то время эти слова будут вынесены в заголовок материала одной из центральных газет (не стану скрывать: я к этому приложил немало усилий, использовав свои связи в московских журналистских кругах). Разумеется, это было сделано с согласия Калинина.

Разразился грандиознейший скандал. Причем, опять же на всю тогда необъятную страну. Лично я и рассчитывал на скандал. Именно в нем видел спасение Калинина. Потому что все мои обращения в Генеральную Прокуратуру заканчивались формальными проверками и столь же формальными отписками. Необходимы были решительные действия, поскольку судьба того самого второго прокурорского срока, по сути, висела на волоске. Судьба прокурора Калинина была предрешена. Поэтому-то и нужен был публичный скандал.

И партноменклатура такой скандал получила!

В Генеральной Прокуратуре, побрызгав от злобы слюной в адрес Калинина, заодно и в адрес «писак»[11 - Кстати говоря, потом в Свердловск специально приезжал ответственный сотрудник Генеральной прокуратуры, который, в частности, имел долгую беседу с автором этих строк. О чем? Чтобы убедить, что скандал не выгоден никому. Настоятельно просил спустить историю на тормозах. Ничего не вышло.], которые заступились и не дали «потопить» столь нежеланного им человека, скребя сердцем, продлили-таки срок полномочий Калинина еще на пять лет. Известие об этом местную власть привело в шок. Оно и понятно: впервые за новейшую историю не они решили судьбу человека, а совсем другие.

6

Это была настоящая победа. Как ею распорядился прокурор Калинин? Наилучшим, наиэффективнейшим образом.

Проявляя полное хладнокровие, Василий Валентинович делал свое делал. Делал, как надо, то есть по Закону. Продолжил, в частности, прокурорское расследование фактов разбазаривания государственного жилого фонда в Нижнем Тагиле.

Много нервов стоило ему это расследование. Известно, что одна из существенных функций тогдашнего прокурора – это надзор за полным и точным исполнением законов. Однако проверить, выявить какие-то нарушения – всего лишь, как считал Калинин, полдела. Важнее и ценнее другое – добиться устранения безобразий.

Как поступали и поступают многие прокуроры? А просто: провели проверку, составили надлежащий документ, то есть представление, направили должностному лицу, предложив принять соответствующие меры. Должностное лицо, получив «грозное» послание, прочтет, ухмыльнется и забросит в самый дальний ящик стола, чтобы глаз не мозолило. В лучшем случае, пришлет ответ-отписку: меры, мол, приняты, виновным указано, усилен контроль и так далее. Прокурор делает отметку, докладывает по начальству, мол, налицо действенность и эффективность прокурорской проверки. И волки сыты, и овцы целы – всем хорошо.

– Меня не понимают, – делился как-то со мной Калинин, – когда я возражаю против количественной оценки надзорной деятельности прокуратуры. Ну, зачем, спрашивается, проводить двадцать проверок, если не по одной из них нет реального результата? Может, хватит и пяти, но зато эффективных?

Трудно вас понять, Василий Валентинович! Столько человек «варится» в этом «котле», но по сию пору не освоил метод имитации кипучей деятельности, где главный итог – число родившихся бумаг за определенный промежуток времени.

Пример – материалы проверки исполнения жилищного законодательства на предприятиях Нижнетагильского отделения Свердловской железной дороги.

Но прежде одно пояснение. Ситуация с обеспечением железнодорожников жильем всегда была острой. Рабочие десятилетиями ждали (и ждут также сейчас) благоустроенную квартиру. Так что материалы проверки, проведенной прокуратурой, легли на благодатную, хорошо подготовленную почву. Общественность забурлила, закипели народные страсти. Еще бы! Мать троих детей, рядовая работница приходит всё к тому же печально знаменитому Шапошникову и чуть ли не на коленях взывает: «Помогите! Невмоготу с таким семейством дальше жить в крохотной коммуналке!» И что? Её провожают с ухмылочкой и словами: мол, зачем так много наделали детей-то, коли негде жить?»