Соседи и родня Оттавии Малевольти

–Хотите оплеух?

–От Вас приму всё, что угодно.

–А ещё у нас есть другая модель,– громко сказала хозяйка магазина, усыпляя бдительность «кумушек»-сплетниц, а Орину потише посоветовала,– Шли бы Вы, сэр Филдинг, отсюда с попутным ветром.

–Оттавия, ты молода и прекрасна, но звёзды уже не светят тебе, ты их не видишь, прячась по ночам дома.

Молодой человек после сказанного покинул магазин, оставив сеньору Малевольти в задумчивости.

Наяда приехала в гости к подруге Беуле Росс. Ей не терпелось взглянуть на переделки в её доме.

Беула в нетерпении сама спустилась с лестницы, чтобы лично встретить гостью и проводить в гостиную.

–Ну, здравствуй, акула капитализма,– с юмором приветствовала миссис Сэндлер хозяйку дома.

Та подхватила:

–Вечная слава Джеймсу Уайту, что первым построил в 1.774 году паровой двигатель, и тем самым дал начало промышленной революции, с его идеи по миру размножились магнаты. Кстати, двигатель Уайта делал всего один оборот, смехотворно по нынешним техническим, прогрессивным меркам.

В гостиной после ремонта царил ампир. Этот имитирующий античность стиль веял дороговизной и умелым вложением денег. Цвета, правда, Беула выбрала модные для современной Георгианской Англии: серо-коричневый для стен, белый для потолка, нежно-розовая лепнина и паркет из бука.

Подруга решилась на критику:

–Вот здесь на камине стоят изделия из алюминия. В древности этого металла не было. Его стали выплавлять совсем недавно в 1.808 году. Алюминий, конечно, баснословно дорогой, но эта безделица портит общее впечатление.

Миссис Росс проглотила укол и пригласила гостью пройти для чаепития в столовую.

Стиль столовой – французский Прованс. Белые стены с золотой лепниной. Хрустальная люстра. Паркетная доска сжелта. Белые шторы. Несколько небольших шкафчиков того же белого с золотыми детальками. Полки шкафчиков заставлены хрусталём и новомодной керамической посудой. Яркие розовые розы украшали собой пространство.

–Я не люблю светлые оттенки, но у тебя в толовой белый не кажется безликим,– восхитилась Наяда.

–А как тебе фаянс? Это работа Джозайи Уэджвуда.

–Высокое качество. «Яшмовая» композиция с рельефом в античном духе…

–Зачем нужен этот надоедливый чай? Давай отметим окончание ремонта. Что предпочитаешь к десерту: мускат, токай, сладкое шампанское?

–Мускат.

Хозяйка дома позвонила в колокольчик.

Появившемуся дворецкому дала распоряжение принести нужное вино.

Миссис Сэндлер уселась за стол, который был к её приходу заставлен фруктами, конфетами и восточными сладостями. На белой скатерти нарядно смотрелись тканевые розовые салфетки с бахромой, на них стояли чайные приборы.

Дворецкий принёс мускатное вино, убрал чайный сервис на поднос и удалился.

Попивая мелкими глотками ароматное спиртное, дамы обсуждали какими цветами засадят клумбы на будущий год. Затем разговор коснулся семейной темы.

–Сорванец Фрэд вымотал меня. Учителя плачут. Слуг затерроризировал. Персиваля не слушает,– жаловалась Беула.

–А я безрезультатно воюю с Норманом. А тот в ответ всё чаще не ночует дома. Даже то, что в дом вернулся Орин, его не останавливает. Говорит: задерживают дела, друзья.

–Вот такими доверчивыми, как ты, мужья и крутят, как хотят. Невесть где прошляется, придёт без зазрения совести, а скажет, что на работе задержался, а сам весь потом отсыпается. Какая у него служба по ночам? Он ведь не сыщик, а адвокат! Ох, дурёха, в клешнях мужиков-то держать надо или совсем с ними не связываться.

–А что ж ты своего Вирджиниуса не держала в ежовых рукавицах?

–Прости. Я так счастлива с Перси, что совсем забыла о первом неудачном браке, да и с Берни у нас было чёрти что.

–Августа Драммонд дружит с выскочкой-итальянкой, а ты смогла бы общаться на равных с незнатной особой?

–Для меня важен вес человека в обществе.

–Со мной престижно контактировать, да?

–Да, я хотела выгоды от нашей дружбы, но я с годами прикипела к тебе сердцем! Ты для меня ближе и роднее сестры!

Беула встала из-за стола и обняла Наяду за плечи. Обе всплакнули. И чопорная миссис Сэндлер не сторонилась дружеских проявлений чувств, но сама не ответила тем же.

16 октября. В этот пасмурный день Оттавия замещала заболевшую продавщицу. День прошёл медленно, без особого наплыва покупателей.

На её чёрном платье с болотными разводами сияли жемчужины. Уши и шею украшали нити жемчуга. И даже в причёску Отта заколола шпильки с мерцающим жемчугом.

Посетители украдкой разглядывали наряд хозяйки магазина. У женщины с таким безупречным вкусом хотелось купить не менее стильную вещь. И Малевольти не скупилась на советы, подбирая дамам шляпки, а мужчинам шарфики.

К закрытию Оттавии уже не терпелось одеться и бежать домой к детям, но сторожа всё не было.

В магазин вошёл незнакомый мужчина. Она не стала навязывать ему своё мнение, пусть оглядится. Сама же села на стул, достала зеркальце и поправляла губную помаду.

Запоздалый покупатель продолжал топтаться у витрин. «Чей-то поздний гость, видимо. Выбирает подарок»,– решила девушка.

Вдруг мужчина достал из-под полы плаща, отороченного мехом, пистолет.

–Дневную выручку на прилавок, быстро!– скомандовал грабитель.

Малевольти исполнила.

–Жемчуг снимай.

Она замешкалась с расстегиванием замочка на ожерелье.

–Аппетитная ты штучка,– причмокнул вор, разглядывая её.

У Оттавии сердце «упало в пятки».

Тем временем преступник распихивал деньги по карманам. Взял жемчуг из рук продавщицы. Затем мужчина попятился к выходу. Но вместо того, чтобы уйти, он запер дверь. Девушка пришла в ужас: опять насилие! Из её глаз брызнули слёзы.

С обратной стороны в дверь кто-то постучал.