Не надо дразнить голодного вампира

Эльфийский кронпринц, бледнее, чем обычно, подошёл поздравить молодых. Он тоже любовался лицом Фиби. Та потупила взор, вперив его в пуговицу на сюртуке Тэрэйля.

Даритель произнёс грустным голосом, полным не радости, а сожаления:

– Дарю это золотое огниво, чтоб оно зажигало очаг и грело теплом ваш дом.

Огниво было инкрустировано драгоценными камнями и лежало в хрустальной коробочке.

За принцем потянулись с поздравлениями родственники новобрачных.

Барт нёсся к дворцу, влетел в окно на пятом этаже, где располагались гостиная комната гарема с ведьмами. Он упал на руки ведьм. Те передают его из рук в руки через всю комнату до кровати. Бесчисленное количество рук срывает с младшего принца одежду, а он безучастно смотрит в потолок. Его плоть не отзывается на самые откровенные ласки.

– Одежду,– требует недовольно он.

Ведьмы с вздохами разочарования, и досадно пыхтя, облачают принца в его убранство.

Бартоломью снял с шеи золотую тонкую цепочку и вставил кружок галиотиса с платья Фибианы. Надел вещицу вновь на шею.

Юноша идёт в свои покои. У себя упал на кровать и вперил взгляд опять в потолок. А там инсталляция: гарпии утаскивают златовласую русалку! По больным нервам этот сюжет шарахнул, как бомба. Вампир глухо зарычал и выскочил из комнаты. Из горла вырвался отчаянный крик души.

Митчелл выскочил из своей комнаты, что была этажем выше во фронтоне, быстро спустился по лестнице. Ворвался к младшенькому и сразу догадался из-за чего брат сорвался, и крикнул слугам в коридор в открытую дверь:

– Выкрасите потолок принцу Бартоломью в красный цвет!

Он обнял братишку и завёл в комнату Нэррина. Кронпринц Розалии склонился над географическими картами и энциклопедиями, кои лежали на столе.

Его комната была засильем золота. Золотые обои в мелкий желтоватый горошек, золотистые атласные шторы с толстым золочёным фризом с вязью декоративных объёмных вьюнков под потолком. Хоть тюль на окнах белая…Да бледно-жёлтый паркет, на котором опять же жёлтый ковёр с коричневыми крупными узорами. Золотистая мебель. Бежевый камин с обилием украшений из позолоты. На потолке изображены парящие в небесах на перепончатых чёрных крыльях первородные вампиры в древних хитонах, которые тянули руки…к массивной люстре, будто держа свет для потомков.

Нэррин распрямился и решил прочистить мозги тоскующему Барту:

– Любовь у тебя, Бартоломью, как торжество воображения над интеллектом. Фибиана уже жена другого! Всё! Похитил бы, слова бы никто не сказал! У тебя даже браслет невидимости был! Но ты же сам её отпустил из своей жизни!

Митч усадил младшенького на диван, самовольно открыл бар в шкафу и достал бренди и три пузатых бокала.

Нэррин пододвинул журнальный столик, разлили спиртное. Выпили. Старшие глянули на Барта, у того тоска, рвущаяся из сердца всё также туманила глаза печалью.

Мозги брату принялся вправлять средний:

– Как ты можешь любить не вампира?! Все остальные нации – просто еда для нас!

– Еда не может так манить. Хотя…и вкус её крови – самое вкусное лакомство на свете…

Митч не унимался:

– Клин клином вышибают. Пойдём к ведьмам. Они толпу подружек из лесов позвали.

– Не хочу,– буркнул Барт.

– Умоляю: пойдём!– канючил Митчелл,– Ради меня, Бартоломью. Один раз…А потом…хоть в монастырь!

– Я только от них!– зло прикрикнул младший, и тихо добавил,– И у меня даже не замаячил…

Братья испуганно расширили враз покрасневшие глаза.

Кронпринц внёс предложение:

– Ну, давайте опять бал проведём. Может, Барт другую барышню на танец пригласит и забудет эту чертовку Фибиану!

– Идея!– подскочил с дивана Митч,– У придворного певца-минотавра Джотэма Инчбальда завтра свадьба средней дочери Реджины! Торжество будет проходить в его поместье, что неподалёку.

Нэррин мечтательно протянул:

– Оденемся в розовые камзолы, как нынче модно у минотавров. Глядишь, сойдём за своих бычков.

– Можно лица артефактом изменить или маски надеть,– рассуждал Митчелл.

Старший, вглядываясь в лицо влюблённого, спросил:

– Ты ведь не против развлечься на свадьбе у минотавров?

– Да, я хочу отвлечься от этих обуревающих чувств, от потери той, которую так желал…А пока у меня закрашивают потолок, можно я посплю тут на твоём диване в этом кабинете, Нэррин?

– А кто тебе запрещает продавливать мои диваны?– засмеялся старший брат.

Убранство дома Мантела Фибиану слегка разочаровало. Не было пафоса, ничто не говорило о богатстве владельца. Хотя, возможно, основные капиталы у герцога за морем в вотчине в фамильном дворце герцогов Мантелов.

Спальня в скромные голубые обои с белыми с позолотой панелями понизу. Волнообразные дверцы прикроватных тумбочек украшены тоже позолотой. Кровать обита сине-голубой фактурой, обрамлена деревом, покрытой золотой краской. Покрывало из золотой парчи. Такие же подушечки. Потолок разрисован под небо с облаками. Ну да, гарпии же любят летать… Белый камин с голубыми вазами сверху на полочке. Золочённые бра в виде свечей. Множество зеркал. Несколько кресел с той же голубой фактурой, как кровать, у камина. Бежевый ковёр с синими узорами.

– Преступим к консумации брака,– с предвкушением кивнул Харлонд Мантел на кровать.

Не дожидаясь реакции Фиби, он сорвал с неё платье, порвал бельё и бросил на золотистое покрывало. От своей одежды избавился также быстро.

Но стоило ему беспрепятственно войти в её лоно, как он соскочил с неё и с криком:

– Кто?!!– навис на руках над испуганной женой.

– Я не понимаю…– лепетала Фиби.

– Кто был до меня?– трясся от злобы гарпий,– Я верну тебя твоим родителям!

– Отец ни за что не поверит, что я так низко пала.

– А, признаёшься, подлая дрянь…

– Будешь возвращать меня?– с надеждой спросила девушка.

– А ты этого очень хочешь…Нет! К тому же все будут смеяться и подшучивать надо мной,– зло цедит он ей в лицо,– А я, как дурак, освобождал тебя из армии эльфов…А тебе там было, видать, очень хорошо…Расчётливая и лживая стерва! Точно всё рассчитала: я не стану поднимать скандал, так как иностранец и рискую стать отвергнутым этим Розалианским обществом…

– Но Вы сами бегали за мной, преследуя своими предложениями с замужеством!