Молодость Спартака

– Ноэрена! – попытался он её остановить.

– Ничего не хочу слышать! – зажала она уши. – Богами предсказано тебе царское величие. Уж если скиф Савмак провозглашал себя царём, и боспорцы поддерживали его, тебе, Спартаку, поверят и подавнор.

– Ты хочешь моей погибели, жена? – удивился он. – Вспомни оракул: мне обещана злая гибель по достижении этого непрошенного величия.

Она осеклась. Сев рядом с Ноэреной, он взял её за руку.

– Какой ещё Боспор? Я задумал другое. Мы вернёмся во Фракию.

Объявив о своём отплытии в Боспор, фракийская чета принялась готовиться к тайному бегству. Спартак договорился с капитаном приплывшего из Византия корабля, чтобы тот, едва наладится погода, взял с собой двух путешественников, желающих посетить развалины Илиона. Только бы добраться до Византия, а оттуда уже недалеко до родных мест. Оба без сожаления покидали уютный синопский дом. Из всей утвари Ноэрена взяла с собой только милые глиняные фигурки, так радовавшие её. Спартак втайне от жены несколько ьраз ходил на конюшню прощаться со своим жеребцом.

О слугах Ноэрена решила так:

– Гарсавар и Агава огнепоклонники, истинный бог им недоступен; к тому же они хотят пожениться. Пусть отправляются в Каппадокию. Я оставлю им и Дионисиаду.

Спартаку было жаль расставаться с малюткой, но брать ребёнка в опасное путешествие он не решился. Каппадкиец Гарсавар, сирянка Агава и девочка Дионисиада были первыми людьми, которым он подарил свободу.

Накануне отъезда он пришёл к Мониме проститься и от души благодарил добрую женщину за всё, что она сделала для него.

– Поезжай, и пусть благоприятствуют тебе боги, – сказала она. – Ты вполне достоин стать стратегом, но пока ты этого добьёшься, твоя голова десять раз слетит с плеч. Ты не рождён царедворцем. Поезжай, у меня сердце не на месте. Как я завидую тебе!..

– Разве ты не вольна покинуть Синопу? – удивился фракиец.

Монима перевела глаза на портрет царя и долго глядела на него.

– Ты беседовал с ним только дважды, но полон горечи разлуки. Я возле него пять лет. Разве могу я добровольно покинуть царя?

Он смотрел на красивую гречанку так, будто впервые увидел её. Возможно, так и было.

Царь находился где-то рядом, во дворце. Может быть, читал философский трактат или писал научное исследование. А под полом выли сумасшедшие.

В одну из последних ночей перед отплытием из Синопы божество опять послало Спартаку удивительный сон. Уже засыпая, чувствовал, что сейчас увидит что-то приятное. И вот снова грянул копытами о камень волшебный белый конь . Изогнул шею, косит глазом, ждёт седока. Спартак хватает его за гриву и вскакивает на спину.

– Лети! – счастливо торопит он.

Конь делает несколько шагов по земле, потом взмывает, – парит сначала невысоко, касаясь ногами травы. Потом задувает ветер, грива хлещет всадника по голым коленям; они поднимаются всё выше, и снова блаженное ощущение полёта наполняет его, – снова простор, высота, свобода.

Пробудившись всё в той же тёмной, маленькой спальне, он удивился: а где же конь? Грудь его ещё была полна сырым ветром, ноги исхлёстаны жёсткой гривой. Куда они с конём неслись так стремительно? Закинув руки за голову, он с силой потянулся, радуясь своему молодому, здоровому телу. Пора в путь. Нечего сожалеть о том, что оставляешь: жизнь только началась, и впереди ещё будет много чудесного.

Взойдя на корабль, чета фракийских путешественников принесла жертву Посейдону земными плодами и ароматами; в случае благополучного плавания они дали обет принести в дар Дионису овцу.

Ноэрена зябко куталась в тёмное покрывало; муж попытался её обнять, однако она, недовольно отстранившись , спросила с укоризной, в какой стороне Боспор и долго туда смотрела. Он всё-таки прикрыл её своим толстым плащом.

– Ты не захотел стать царём бессов, – сказала она. – Ныне ты отверг царскую власть на Боспоре. Доколе ты станешь дерзко нарушать волю богов, муж? К какому величию ты стремишься?

– Доберусь домой и сделаюсь хорошим кузнецом, – улыбнулся он.

Но боги решили иначе. Через день на море разыгралась буря, и кормчий вынужден был пристать берегу, привлечённый огнём маяка. Обманный огонь зажигали на скалах местные жители, промышлявшие грабежом мореходов.

Корабль, на котором плыл Спартак, разбило о камни, и все путешественники попал и в плен к разбойникам. Те без промедления продали их заезжим работорговцам, которые повезли свой товар вглубь страны для новой перепродажи. Добраться до Фракии Спартаку и Ноэрене так и не удалось. Радоваться, что тяжким блужданиям скоро придёт конец, им пришлось совсем недолго: их судьбой сделались новые странствия.

К о н е ц

.

.