Приключения Джейкоба Фейтфула

– Приблизительно год и три месяца, Том. Вам лодку, сэр?

– Да, и поскорее, я тороплюсь, – ответил подошедший наниматель. – Прилив или отлив?

– Отлив начнется скоро, сэр, но теперь вода спокойна. Том, посмотри, не можешь ли ты отыскать Степлтона.

– Ну, Бог с ним, Джейкоб: я отправлюсь с тобой. Вот что, Джонс, товарищ, скажи старой «человеческой природе», чтобы он присмотрел за моим яликом, – продолжал Том, обращаясь к знакомому нам яличнику.

– Я думал, что ты хотел повидаться с ней, – заметил я Тому, когда мы отчалили.

– Бог с Мэри, – ответил он.

– Что такое там опять?

– Мы двое безумцев. Она слишком капризна: она мне слишком нравится и поступает слишком дурно, я слишком увлечен ею. Значит, ты видишь, Джейкоб, что между нами слишком много «слишком». Впрочем, двое могут сделаться одним, Джейкоб, и тогда «слишком» потеряет силу.

– «Сделаться одним» при помощи пастора? Только где пастор?

– Я похожу на проповедника, – ответил Том, который греб на носу. – Ты хороший клерк, а я позади тебя, как священник позади причетника.

– Недурно сказано, – заметил джентльмен, совершение забытый нами во время разговора.

– Яличник был бы дурным проповедником, сэр, – ответил Том.

– Почему это?

– Потому что он всю жизнь смотрит в одну сторону, а направляется в другую.

– Очень, очень хорошо. Редко услышишь такие ответы в ялике. Возьмите это, – сказал джентльмен, бросив Тому полкроны.

– Благодарю, сэр, желаю, чтобы, когда мы встретимся снова, у вас было не больше разума, чем теперь.

– Что вы хотите сказать?

– Я желаю, чтобы у вас не было достаточно разума, чтобы беречь деньги.

– Я думаю, вы находите, что этого добра у меня мало?

– Какого добра, сэр? Ума или денег?

– Ума, мой милый.

– Нет, сэр, я думаю, что у вас есть и то и другое. Вы только что щедро заплатили за остроумие, а вряд ли вы сделали бы это, если бы у вас не было лишних денег.

– Но я говорил о своем собственном уме.

– Ни у одного человека нет своего ума: если он заимствует его – этот ум не принадлежит ему; если он скрывается в его голове, он получил его от своей матери; значит, опять таки это не его собственный ум.

Подле пристани Лондонского моста джентльмен вышел и заплатил мне деньги.

– До свидания, мой милый, – сказал он Тому. Нас позвал смуглый, плотный, низкорослый молодой человек, который еще с лестницы кричал:

– Эй вы, лодочники, хотите хорошо заработать? – На наш утвердительный ответ он продолжал: – Переправьте меня в Грейвзенд, если не боитесь соленой воды.

– Это не близко, – ответил Том, – и в соленой воде нам нужно заработать на соль к похлебке.

– Заработаете, и в придачу заработаете еще по стакану грога.

Мы сговорились отвезти его за две гинеи, снесли вниз его багаж, уложили вещи в ялик и пошли с отливом. Наш наниматель оказался очень болтлив, и мы скоро узнали, что он был помощником корабельного мастера на сорокаорудийном фрегате «Имморталите»[36 - Имморталите – бессмертие (фр.). В те времена кораблианглийского флота носили, как правило, французские имена.], который должен был отойти на следующее утро. Вот показался фрегат, синий вымпел которого гордо развевался. Дул сильный ветер; поднимались большие волны, и в наш ялик хлестала вода. Благодаря тяжелому ящику нанимателя он так сильно погрузился, что мы боялись утонуть. Когда мы подошли к судну, к ящику привязали веревку, и матросы стали вытягивать его из! ялика, корабельный катер подошел близко, и, не знаю, случайно или умышленно лоцман, который управлял им, натолкнулся на нас; ялик треснул, и нам грозила опасность быть раздавленными между катером и боком фрегата. Однако моряки в катере оттолкнулись веслами и подхватили нас, но наш ялик затонул и поплыл к корке фрегата.

Попав на корабль, мы попросили одного из офицеров послать шлюпку за нашим яликом. Он отослал нас к старшему лейтенанту.

Я попросил у него шлюпку, которая спасла бы наш ялик. Он отказал, предложив нам самим достать его, и, не обращая больше на нас внимания, стал раздавать приказания матросам.

Тут мы обратились к помощнику, которого доставили на палубу, но и он отказался помочь нам, говоря, что сам боится начальства, так как отправился на берег без спросу.

Тогда Том снова подошел к старшему лейтенанту и сказал ему:

– Ужасно потерять ялик и возможность зарабатывать хлеб, сэр.

Теперь все матросы были размещены по местам, и у лейтенанта было больше времени обратить на нас внимание. Он взглянул на нас серьезно и пошел к борту, чтобы посмотреть, виден ли еще наш ялик.

– Том, – сказал я, – смотри, подле нас шлюпка; спустим ее и сами отправимся за яликом.

– Погоди одно мгновение, – ответил Том, – посмотрим, может быть, они помогут нам, во всяком случае, раньше всего получим наши деньги. Видишь, вот опять лейтенант.

– Я явился, сэр, – сказал помощник мастера, прикладываясь к козырьку и вытягиваясь в струнку перед старшим лейтенантом.

– Вы опоздали, сэр, – возразил офицер, – а теперь из-за вас я должен послать шлюпку за яликом этих малых.

– Смею доложить, они сильные молодые люди, – заметил тот. – Из них выйдут великолепные матросы, а за яликом не стоит посылать.

Этот намек не пропал.

– Кто вы? – спросил нас старший лейтенант.

– Яличники, сэр.

Мы рассказали ему, что ялик не наш, что мы ученики и можем доказать это. На нашу просьбу послать за яликом он ответил:

– Я не могу употреблять королевских шлюпок для такого дела.

– Тогда мы сами отправимся за ним, – сказал я, и мы пошли к носу.

– Стой, не так быстро. Куда вы идете?

– Хотим спасти наш ялик.

– Без моего позволения?