Ушкуйник

В «Караване» на окраине события развивались так. Банкет ко дню рождения директора управляющей компании Быковой назначили на полдень, намереваясь всё закончить к часу. Столы сдвинули и накрыли ещё накануне – осталось расставить тарелки с вилками-ложками. Если бы вдруг в это время случился случайный посетитель, то его усадили за единственный столик, который как раз был в уединённой нише, куда обратно повесили трофейную каркасную голову оленя из фанеры. Хорошо, что случайный гость этим утром обошёл «Сарай» стороной.

Накануне Гриша приготовил мусаку и порционно нарезал, осталось только её разогреть и подать гостям. Ещё заказали семь пицц, четыре графина морсу, четыре чайничка чаю и дюжину чашек капучино – Максим больше всего боялся, что не справится кофемашина и пока кофе дойдёт до последних гостей, то у первых успеет безнадёжно остыть. Кофемашина не подвела, а вот снабжение…

Машину с продуктами и тортом ждали в одиннадцать с четвертью – чтобы спокойно подготовиться, всё нарезать и торжественно вынести в зал. Максим накануне договаривался с Петей и тот божился, что всё будет в лучшем виде. И Максим не сильно тревожился на этот счёт – в конце концов, в обычные дни продукты привозили как раз по пятницам в районе полудня, так что и без какого-либо исключения всё должно пройти, как по маслу. Но уже и одиннадцать тридцать наступило, и без четверти двенадцать минуло, а машиной не пахло. Максим набрал номер Пети – тот молчал. Набрал номер Светлановича —трубку подняли и в ответ что-то размеренно забулькало, как будто по зарослям камыша и рогоза в болотных сапогах по мелководью брёл с сачком охотник на пиявок. Максим положил трубку и снова набрал Петю. Теперь трубку взяли, Максима выслушали и обещали во всём разобраться – именно в этот момент из-за угла показался маленький белый грузовик с зелёной надписью «Кравец» на борту.

Максим облегчённо выдохнул, и давившая на него всей массой небесная твердь скатилась с плеч, но, принимая товар, он не увидел торта для Быковой и пельменей для саратовских вепрей. Взгляд Максима остекленел, а небесная твердь водрузилась обратно. Макс набрал номер шеф-повара большого «Каравана». Шеф-повар обвинил водителя в том, что тот трубку не берёт – стоявший тут же водитель сначала возмущенно выкатил глаза, но, достав телефон, действительно увидел на нём пропущенные звонки. Забыл, говорит, с «беззвучного» снять. Шеф сказал, что с пельменями вышла заминка и они будут позднее и подтвердил, что торт как стоял на складе с ленточкой, так на складе с ленточкой и стоит.

То есть стоит на полочке, на другом конце города, куда ехать в пятницу, в обед, сквозь пробки… Но водитель обещал постараться. Наспех выложенные продукты раскидали по складам, не глядя подписали накладную и белый грузовичок с зелёной надписью умчался за тортом. Максим сел на лавочку, закурил и принялся ждать, морально готовясь к провалу. Небольшими группами стали подходить гости – бармен и официантка их встречали и рассаживали по местам. Ирина Быкова пришла в ослепительно белоснежной брючной паре в пять минут первого. Гриша достал из пышущей жаром духовки противень с мусакой, быстро раскидал по тарелкам и стал по очереди отправлять в печь пиццу за пиццей. А Максим без торта чувствовал себя, как контуженный капитан крейсера «Варяг» перед японской эскадрой и, в сущности, тоже готов был отдать приказ открыть кингстоны.

Прошло сорок минут. Гости уже давно доехали и пиццу, и мусаку, а чай в чайниках стоял, ожидая, когда же его наконец разольют по чашкам. Молочная пенка в питчерах остыла и осела в ожидании капучино. Хорошо, что это был коллектив, который разом вместе редко собирался и им было что обсудить. К тому же мало кто спешил вернуться на работу и задержку с десертом никто не замечал, но Максим обливался холодным потом. Торт привезли в двенадцать пятьдесят пять. Макс сам открыл коробку и дрожащими руками быстрее нарезал торт, который молниеносно вынесли в зал. Гости были рады, но даже доев торт, не спешили расходиться – последние сотрудники управляющей компании «Букварь» ушли без пяти минут два. Ирина поблагодарила Максима за прекрасную организацию и обещала следующий корпоратив провести тут же. Макс от неожиданности чуть было ей не поклонился, но остановил себя и только поцеловал протянутую для рукопожатия руку. Он так и стоял, улыбаясь, пока Ирина Олеговна вместе с бухгалтером Эллой Юрьевной не скрылись за поворотом. Потом сел на лавочку, набрал номер Владимира Светлановича, но как только начались гудки, сбросил вызов. Такие вопросы лучше обсуждать лично.

– Разрази их гром, ей-богу!

К ужину хоккеистам нужно было подать салат и спагетти болоньезе. Соус к пасте был готов заранее, его Гриша приготовил вместе с мусакой, а салатом и спагетти он хотел заняться после дня рождения.

– Ёперный театр…– Гриша даже присвистнул. – Максим, ты видел, какие нам спагетти привезли?

– Не обратил внимания, не до того было. А что?

Гриша молча показал упаковку. На ней была давно и хорошо знакомая этикетка – белые буквы на красном фоне, а сверху мельница под радугой. Но в хорошо знакомом слове было пять букв, а тут букв было намного больше. Максим посмотрел на Гришу в надежде на поддержку.

– Думаешь, они намного хуже?

– Не знаю. Но ничего хорошего от них не жду. Сам понимаешь, что если ты хорош, то не станешь под кого-то подделываться.

– Это да. Но, может, под соусом не разберут?

– Только на это и остаётся надеяться.

Как Гриша ни старался, как ни следил за процессом варки, как ни мешал, как чуть ли не с бубном вокруг кастрюли бегал, но спагетти получились такими, каких Максим не пробовал с далёких школьных времён. Хорошо, что их не пробовал итальянец, потому что произошёл бы международный конфликт – макаронные изделия группы В оказались чудовищными. Но или хоккеисты были очень голодными, или Гришин соус спас положение, но тарелки на мойку сдавали пустыми. Наверное, к лучшему, что фотограф из офиса не приехал освещать это статусное мероприятие.

Машины с пельменями на завтрак хоккеистам так и не дождались. В восемь вечера Максим набрал шефа :

– Привет! Вы отправляли водителя к нам с пельменями?

– Нет. Слушай, у нас такая история, что сломалась тестораскатка. Можно мы тебе хинкалей пришлём? Их у нас сколько хочешь.

– Но у меня же предзаказ… Они же всё заранее оплатили.

– У тебя предзаказ, а у меня – авария, форс-мажор.

– Так я же эти пельмени две недели назад заказывал!

Было слышно, как на том конце провода засуетился шеф и как забегали его глазки:

– Извини, не могу говорить – большой заказ… – и бросил трубку.

Максим пошёл в соседний супермаркет и очень обрадовался, что там по акции оказались хорошие пельмени. Тщательно изучив этикетку, Макс взял пять пачек. Когда он с ворохом пакетов вернулся в кафе, Гриша со снисходительным пониманием одобрительно улыбнулся.

Максим решил, что в понедельник утром на планёрке разгромит Светлановича просто в пух и прах и будь, что будет. Так дальше работать нельзя.

Тучи сгущались.

***

В историческом центре города стоит дом из красного кирпича. Может показаться, что этот дом приехал откуда-то из Великобритании периода расцвета её могущества. Или с набережной прагматичного Антверпена. Или из загадочной неторопливой Прибалтики. Можно даже подумать, что этот угловатый, пряничный и почти вычурный особняк позволил себе какой-то сумасбродный нувориш, обалдевший от внезапного шального богатства. Но этот дом стоит тут больше века. Стоял при императоре, стоял при генеральном секретаре, стоит теперь.

На втором этаже этого здания, в комнате, которая десять лет назад была малым банкетным залом большого кафе, расположился офис компании «Земляничные поля». На столе стоит тонкая хрустальная ваза с нарциссами, на стене висит портрет женщины, похожей на Екатерину Великую с венком из васильков. За столом сидит худощавая женщина за пятьдесят с распущенными седыми волосами до плеч в очках. Она чему-то улыбается и ест гранат. Женщину зовут Лариса Евгеньевна. Когда-то она руководила отделом маркетинга в большой организации, но несколько лет назад в её жизни случилось горе. После была госпитализация в психиатрической больнице, увольнение с работы, скандалы и диагноз «деменция». Но то ли деменция оказалась ложной, диагноз ли оказался неверным, а может своё дело сделала сбалансированная диета и комплексная терапия. Так или иначе, но, когда её сын Гена с другом Серёжей и женой друга Варей стали выращивать клубнику и малину, Лариса Евгеньевна включилась в работу. Задействовала старые связи и за несколько месяцев обеспечила авансирование урожая и инвестиции в проект такого уровня, что начавшийся с огорода в двадцать соток бизнес к осени обещал превратиться в добротное фермерское хозяйство. Её Гена занимался строительством новых и модернизацией старых комплексов, Варя решала кадровые вопросы, а Серёжа следил за урожаем и теперь искал место для строительства новых теплиц. Кем она была в «Земляничных полях»: консультантом, супервайзером, серым кардиналом? Она была мамой. Мамой для этих несмышлёных тридцатилетних детей.

На лестнице послышались шаги. Сначала они были громким и торопливым топотом, но вдруг остановились и через несколько секунд продолжились размеренной поступью. Дверь в кабинет открылась и вошёл Сергей. Он был распарен, но старался изо всех сил контролировать дыхание.

– Здравствуй, Серёжа. Ты откуда такой? Запыхался? Так сядь! В ногах-то правды нет.

Сергей смутился, сел в кресло и тоскливо посмотрел в окно:

– Тёть Ларис, я в упор не понимаю за каким лешим мы сюда забрались. Никаких сил нет через весь город мотаться сюда с Базовой. Ещё хорошо, что погода нормальная, а если бы дождь?

Лариса Евгеньевна улыбнулась:

– Это сейчас у нас на Базовой производство, а когда построим теплицы и сады заложим, тогда акцент сменится. Тогда тебе будет неудобно сюда из любой точки. Зато будет удобно нашим партнёрам.

– Хм… Так ведь…

– Подожди, Серёжа, и не в этом дело. Я ведь настояла на офисе именно здесь не потому, что это самое красивое здание в городе. Не потому, что этот дом в самом центре и создаёт соответствующее впечатление. И не потому даже, что арендатор был на готов на любые условия. Я в первую очередь хотела преемственности.

– В смысле?

– Когда-то этот дом построил очень достойный человек, один из самых крупных благотворителей этого города, который все свои доходы тратил на помощь согражданам. Поэтому очень хотелось бы, чтобы наши яблоки и ягоды помогли найти хорошую работу нашим землякам. Вятским. Тогда мы получим не только прибыль, но и долгую добрую память. Сейчас модно говорить, что репутация ничего не сто?ит, да? Так вот только репутация чего-то и сто?ит. На репутации весь современный мир стои?т.

Сергей заново осмотрел стены и уже внимательно посмотрел в окно:

– Тогда, конечно, другое дело. Да и вообще! Я пока сюда ехал, то в магазин заглянул и удивился. До Китая от нас на поезде неделю ехать, а до Медян я на велике за час доберусь. Но китайские яблоки дешевле наших, а нашей клубники и голубики на полках вовсе нет, зато есть эквадорские. Почему?

– Очевидно потому, что в Медянах яблоки не выращивают и клубнику тоже.

– Но ведь в садах растёт и то, и другое! То есть у пенсионеров и садоводов-любителей получается, а у больших предприятий – нет?

– Я тебе скажу, в чём дело. В бизнес люди идут в первую очередь за тем, чтобы получить прибыль. И чем быстрее и больше – тем лучше. А потом дверь железную поставить на свой особняк. Желательно, в Дубае или Лондоне. А я здесь дожить хочу. И хочу, чтоб вы здесь жили, – Лариса Евгеньевна направила взгляд в окно, потом скосилась на столешницу справа и посмотрела Сергею прямо в глаза. – Знаешь, Серёжа, я бы очень хотела, чтобы мы в первую очередь не делали, а думали. Чтоб думали не: "я посадил яблоню, вырастил яблоки и яблоки соседа мне теперь не нужны!". Мы должны думать, так: мы вырастили яблоки лучше, чем у соседа, так пусть теперь сосед наш метод посмотрит и пусть у него тоже будут яблоки лучше прежних. Или пусть сосед решит, что раз у нас так хорошо идут дела, то он займётся чем-то другим – будет растить самые лучшие груши, которыми потом с нами же с радостью поделится. То есть я не хочу "вместо", я хочу "вместе", – она отвела взгляд и снова посмотрела в окно. – Кстати, ты нашёл место для теплиц?

– Я пока не знаю, сомневаюсь. Мне у Ломовской, в пригороде место нравится, на том поле, где гаражи были. Но туда подъезда нет – дорога грунтовая, поэтому не знаю.

– Тут дело даже не в том, чего там нет, а в том, что там есть. Там есть две железные дороги, электроподстанция и ТЭЦ. Конкуренты просто пару снимков с нужного ракурса сделают – и всё.

– Это да… Тогда рядом ещё поле незанятое есть, у садоводства которое.

– Которое сразу за городским моргом? Не, это не годится. Знаешь, попробуй посмотреть у станции Красносельской. Я там давно была, но едва ли там что-то капитально застроили, а места живописные.

– Это в самом конце Вознесенской, где самолёт? – он подумал. – Хм… Скатаюсь, посмотрю.