Король Чёрной звезды

– Валяй! – махнул длиннющей рукой худой-длинный.

И тогда Скульптор тут же прихлопнул вылепленный вопрос-композицию и подал Тимурке волшебный пластилин, или что-то вроде пластилина.

– И мне! И мне! – взвизгнула, округлив глаза, София, но инопланетяне уже скрылись за тяжеленной дверью-люком.

13. Солнца наши и прочие

Думаю, теперь многих озарила эврика, касающаяся того, что звёзды потому и разного цвета, что сами по себе разной температуры. Те, что горячее, те белее. Самые горячие – голубые гиганты. Они светят испепеляющим, вредным для здоровья жаром, и облетать их завсегда требуется дальней стороной. Температуры их поверхностей доходит до двадцати тысяч градусов. Куда проще с солнцами подобными нашему. Температура всего-то шесть тысяч градусов, и если не трогать руками пламя, то существовать получится вполне так комфортно. Ну, а всяческие красные карлики, те, конечно же, куда холоднее. Где-то три тысячи градусов. Совсем маловато. Разумеется, в железных кастрюлях и сковородках, поставленных на такой огонёк, ничегошеньки не сваришь, не зажаришь, потому как оные расплавятся без всяких альтернатив. Но в мире звездо-солнц это считается слабой температурой, и потому сам свет красноватый и нет в нём жуткой силы молодых звёзд.

В общем, всё понятно-ясно. Те звезды, что моложе, и недавно родились, те и светят сильнее. Не скупясь орошают пустоту Космоса вокруг своим бело-голубым жаром. Постаревшие солнца, они куда скареднее. Давно, ещё в лихой звёздной юности, истратили они свою силу, и потому берегут то, что осталось. Энергия их велика, но всё-таки конечна, а жить звезды хотят как можно дольше. Наверное, им тоже нравится наблюдать за изменениями окружающего Космоса. Они – звёзды – живут столь долго, что вполне-таки могут пронаблюдать эти изменения.

14. Опасные планетяне

Инопланетный пластилин оказался вообще никуда не годен.

– Как же он из него лепит? – возмущался Тимурка уже миллионный раз за день. – Ведь не лепится же никак.

– А мне не дал совсем, – сообщила в свой стомиллионный раз София.

Кассандра тоже попробовала лепить из выпрошенного Тимуркой материала. И, ага, как бы не так. Этот пластилин даже формы не менял. Отщипнуть от него горстинку тоже не получалось никоим образом. В общем, или этот немой многопальцевый поиздевался над детьми, что конечно некрасиво. Или, мамочка и боженька неправый, для того чтобы свободно лепить из такого «пластилина» требовались руки как у американского господина Сигала из телевизора. Конечно, могло случиться, что этот чужезвёздный лепщик как-то руками нагревает или охлаждает этот самый «пластилин». Мало-ли, как устроены инопланетные руки изнутри, вдруг они и вправду с нагревательной спиралькой? В общем, этот неизвестный земной науке материал выглядел как пластилин, но совсем не лепился.

Зато в очень скором времени, неразговорчивый Худой-Длинный всех приятно удивил, особенно Кассандру. Длинный господин Кощей оказался вовсе не молчуном, как показалось при первых встречах. Может, взрослые правы, то есть, и вправду встречают по одёжке, а провожают по уму? К сожалению, в этот раз Худой-Длинный явился без своего лепщика, так что поинтересоваться, каким образом все же лепят из этого инопланетного пластилина не получилось. Зато хмурый многоколенный инопланетянин прекрасно разговаривал на русском языке. Без всяких там акцентов, диалектов и прочего. Хотя может, Кассандра в силу неоконченного начального образования и не очень-то разбиралась в подобных вещах. Гораздо позже дело конечно прояснилось. Оказалось, у главного пришельца Кощея попросту (если так получается выразиться в отношении данного случая) наличествовал в воротнике специальный прибор-переводчик.

Самообучающаяся миниатюрная машинка за время полёта, оказывается, подслушивала все разговоры детей между собой. А кроме того, вызубрила все диалоги во всех телепередачах Земли, которые транслировались во время полёта. Кто бы мог подумать, но оказывается телепередачи с нашей голубой планеты распространились по Космосу боженька неправый на какую-то дистанцию.

Короче, однажды Худой-Длинный явился, и снова воссел на своём, ниоткуда взявшемся, стуле. С появлением и исчезновением этого стула, надо сказать, происходил всё время форменный фокус. Быть может, Худой-Длинный носил его в складном виде, приклеенном к собственному седалищу?

– Кхе-кхе! – сказал главный пришелец, привлекая внимание маленьких землян. Впрочем, уже его появление привлекло внимания дальше некуда. – Планетяне земляне! Я хочу говорить с самым старшим среди имеющихся.

– С тобой, кажется, Каська, хотят потрендеть, – почти тихо, но оглушительно в пустой комнате-каюте прокомментировал Тимурка, и покраснел, поняв, что сказал как-то не так, как надо.

– Тима… Как ты выражаешься! – возмутилась ученица 6-го «Б», и тут же повернулась к Худому. – Слушаю вас, товарищ… э-э-э… Здрасьте!

Кассандрино «здрасьте» инопланетянин проигнорировал. Видимо, на их планете здороваться между собой было совсем не обязательно.

– Ты старший среди наличествующих? – уточнил инопланетянин, хотя любому «планетянину», в смысле человеку, и так бы, с первого взгляда стало бы понятно, кто из детей старшенький.

– Я, уважаемый пришелец, – ответила Кассандра, потому как считала, что не стоит начинать первую беседу с грубости.

– Ага! – сказал Худой-Длинный и от радости такого выдающегося открытия даже потёр ладони одну о другую. – Хотел я, значит это… Спросить, вот!

– Ага, – кивнула Кассандра в свою очередь.

– Часто на вашей стандартно-населённой планетке случаются такие вот драки, когда много сразу, да ещё разными подручными средствами? Обычно специальными инструментами?

– Это чего? – выпучила глаза ученица 6-го «Б», а слушающие небурную покуда беседу Тимурка с Софией вообще приоткрыли рты.

– Ну это… Как его, метеорит меня порази… О! Часто ли у вас там воюют, вот?

– А-а… Часто ли у нас, на моей любимой Земле, воюют? – просияла Кассандра. – Ещё как часто, дорогой товарищ инопланетянин. Так часто, что и без переменки вообще могут! В Сириях всяких, и во всяких других местах сразу.

– Ах ты! Метеорит меня щёлкни! Как прелестно-то, детёныши! – прямо-таки просиял худосочный пришелец. – И там даже грохают друг дружку по-настоящему сотнями и тысячами штук?

– И тысячами! – тоже сияя от достижений Земли сообщила ученица 6-го «Б» школы номер 22. – Так колотят, мил не-человек, что аж диву даёшься. И бомбочками, и ракетками крылатыми. А ещё с самолета как навернут! Бу-бух!

– Тра-та-та! – подсказал не могущий усидеть на месте Тимурка.

– Ага, и с пулемёта тоже.

– С «атомата»! – подпрыгнул на месте Тимур.

– Какие милые люди, – восхитился пришелец. – И никого не жалеют, наверное?

– Ещё бы. То ж война, – пояснила Кассандра донельзя довольная собой.

– Прямо неисправимо колотят, да? – уточнил Худой-Длинный. От возбуждения он даже вскочил со своего стула, и, поднявшись во весь свой неслабый рост, начал расхаживать взад-вперёд.

Тут Кассандру накрыло неожиданное озарение. Ведь, боженька неправый, вполне можно было использовать тематику для собственных нужд.

– Вы, уважаемый инопланетник, нас украли, так ведь нужно понимать? – спросила она по возможности скучным голосом. И поскольку многоколенный Кощей ничегошеньки не ответил, добавила: – Это у нас люди друг друга так метелят, а прикиньте, мил не-человек, что наши сотворят с чужими-инородными? То есть, с пришельцами? С вами, в смысле, если узнают – а они уж узнали, гарантирую – что вы крадёте людей.

– Это чем же они нас? – полюбопытствовал Худой-Длинный, возрившись на Кассандру с неожиданной внимательностью.

– Тух! Пиу-пиу! Ракетой, – пояснил Тимурка, сопровождая речь жестами.

– «Пиу-пиу!» – удивлённо повторил пришелец. Потом мотнул головой. – Не, технологии не дотягивают. Да и как найдут?

– Телескопом, вот, – заявила Кассандра. – Посмотрят и найдут сразу!

– Не, – он снова мотнул головой. – Не увидят. Никак не увидят. Нас невозможно увидеть. В общем, я рад, что ваши там так хорошо между собой дерутся. Причём всякими подручными приборами и даже специальной автоматикой.

– Ещё как, ещё как! – подтвердила Кассандра, хотя фраза «нас невозможно увидеть» несколько сбавила уверенность. – Всяких опасных пришлых наши забьют как…

– Как мамонтов! – подпрягся Тимурка.

– Каких ещё «мамонтов»? – несколько опешил Худой-Длинный.

– Ясно каких – с бивнями отта-кущими! – пояснила Кассандра, разводя руки вширь. – Всех выколотили камнями, даже без ракет. А у вас и бивней-то…

– Опасные планетяне, жутко опасные. И разумные к тому же, – потёр ладони одну о другую Худой-Длинный. – Надо всех вытравить. Прихлопнуть, покуда по Космосу не расползлись. Потом устанешь отлавливать.

Произнеся эту не слишком понятную фразу, высоченный пришелец встал и вышел в откупорившуюся самостоятельно дверь. Причём, наличествующий до этого вполне материальный стул, тут же испарился.

– А я ведь ни о чём не успела расспросить, – констатировала Кассандра. – Какой-то странный инопланетянин.

Можно было подумать, что на своём коротком веку она неоднократно встречала лишь совершено нестранных инопланетян.

15. Миллионы с октиллионами