Амарант. История жеребенка

Прямо из-под земли, взбив душное облачко пыли, выпрыгнул Конеед. Жеребята резко вскочили и отпрянули в разные стороны. Лени как не бывало – сердца бешено колотились о рёбра, а мышцы вздрагивали от напряжения.

Кай недовольно чихнул:

– А нельзя появляться как-нибудь потише?

– Кушать хочетс-с-ся, – лоснящийся Конеед устраивался на обглоданной ветке над головами жеребят. – Вы так с-с-славно пугаетесь, так с-с-сильно.

Марик украдкой огляделся.

– Если будешь и дальше так выпрыгивать, остальные лошади решат, что мы сошли с ума.

Конеед, однако, пропустил это замечание мимо ушей. Сытый, довольно мурлыкая что-то себе под нос, он улёгся на ветке поудобнее и жизнерадостно осведомился:

– Жарко?

Вместо ответа Кай снова плюхнулся в пыль, а Марик поскрипел песком на зубах.

Конеед сочувственно поцокал языком, затем потянул носом, прищурился и медленно поднялся в звенящий от жары воздух.

– Люди ваши приехали. Видно, бегать придётся, – сочувственно предсказал он.

Кай, не поднимая головы, испустил жалобный стон.

– Если они заставят нас бегать по такой жаре, я лучше утоплюсь в болоте!

Марик бросил взгляд на заросший ряской прудик.

Лягушки, услышав слова Кая, прервали раскатистые трели и негодующе вытаращились на него.

Под палки, перегораживающие выход из левады, поднырнули Зануда с Кормильцем и Тихоней. Марик, краем глаза следя за другими людьми, направился к Зануде.

Кормилец пристёгивал к раскисшему от жары Тунгусу чомбур. Кай, едва перебирая ногами, поплёлся к хозяйке. Вдруг он резко дёрнулся, а на том месте, где секунду назад находились его передние ноги, возник хихикающий Конеед.

Кай возмущённо фыркнул, сделал шаг в сторону и с громким плеском обрушился в прудик. Лягушки в ужасе брызнули в стороны, а жеребёнок, путаясь в тине и оскальзываясь на илистом дне, вылез на берег. Всё его тело облепили изумрудные кружочки ряски, а в гриве и хвосте болтались серо-зелёные нити осклизлой тины.

Конеед покатился по земле, похрюкивая от хохота. Кай кинул на него уничижающий взгляд и тщательно отряхнулся, обдав всех грязными брызгами. В другой день купание Кая наделало бы шуму в леваде, но разморённые жарой кони лишь лениво проводили его осоловевшими взглядами.

– Ну… по крайней мере, тебе уже не так жарко, – попытался поддержать друга Марик.

– Это точно, – к Каю постепенно возвращалось хорошее настроение. – Я единственный, кто не побоялся тут окунуться!

Он задрал хвост, раздул ноздри и пружинистой рысью побежал к Тихоне.

***

Следы маленьких жеребячьих копыт причудливо сплетались с рифлёными отпечатками людских подошв в дорожной пыли.

– Интересно, куда нас ведут? – Марик вертел головой, но справа и слева дорогу окружали только высокие железные заборы.

– Куда бы мы ни шли, я предпочёл бы окунуться ещё разок, – пробубнил Кай. Он давно высох, и жара давила на него с прежней силой.

Жеребята с восхищением поглядели на невозмутимого Тунгуса – уж он-то на людях никак не выказывал, что страдает от пекла. Разве что ноздри трепетали чуть сильнее обычного.

Миновав посёлок, люди и лошади прошли сквозь светлую берёзовую рощицу, и Марик вдруг замер от неожиданности. Впереди, в уютном окружении песчаных холмов, поросших молодыми деревцами, поблёскивала ярко-синяя гладь маленького озера. Крутые берега с шелковистой травой отражались в воде. Жеребёнок восхищённо вздохнул.

Вокруг озера, ныряя в густое луговое разнотравье, вилась тропинка. Кормилец с Тунгусом направились по ней, и остальные потянулись следом. Тропинка, петляя, вбежала в рощицу и замерла у кустиков земляники. Присев, Зануда немедленно набрала горсть ягод и часть протянула Марику. Он с удовольствием лакомился этими крупными, душистыми, блестящими бусинками, и думал, что именно так пахнет лето – пылью и земляникой.

Сквозь нежно-белые стволы берёз просвечивала синева озера с пляшущими по ней бликами. Тропинка спустилась вниз, обогнула высокий, заросший малиной холмик и растаяла на пологом песчаном берегу.

– Вода-а-а-а! – Кай с радостным воплем ринулся вперёд, туго натянув чомбур. Марик тоже поспешил за ним.

– Осторожнее! – голос Тунгуса прозвучал гулко, будто отражаясь от поверхности озера. – Нельзя лезть в воду, не поприветствовав её жителей.

– Это другой мир, и в нём свои правила! Кому понравится свалившийся на голову жеребёнок?

Друзья замерли у самой кромки воды и переглянулись. Крошечная волна опасливо подобралась к берегу и тронула копыто Марика. Тот на всякий случай сделал шаг назад.

– Запоминайте! Подойти к воде, опустив голову, пофыркать, сделать три шага назад, поднять голову и немного подождать. После этого можно заходить!

Марику вдруг стало не по себе от того, что в воде всегда кто-то есть. Неловко было вторгаться в чужой дом, даже когда так хочется поплескаться.

Кай наскоро изобразил у кромки воды шаги приветствия и одним махом прыгнул в её прохладные объятия, обдав стоявшую рядом Тихоню целым фонтаном брызг.

– Давай же, Марик! – Зануда зашла в воду по пояс и чуть потянула верёвку. Марик нерешительно попятился. Тунгус с Кормильцем уже выплывали на середину озера, а Кай с упоением плескался на мелководье, вставая на дыбы и с шумом обрушивая передние копыта в воду.

Марик сделал крошечный шажок и фыркнул, вглядываясь в замутнённую лошадьми воду. Оттуда на него смотрело бледно-зелёное лицо с блёклыми выпуклыми глазами и болотного цвета бородой. Жеребёнок вздрогнул и облизнулся. Поспешно сделав три шага назад, Марик поднял голову. Затем, зажмурившись и задержав дыхание, шагнул вперёд…

Мягкая, казавшаяся масляной вода с тихим плеском обняла его ноги. Копыта легко ступали по ровному песку дна.

Забыв про опасения, Марик ринулся на глубину, подняв столб брызг до самого неба. Он храпел, бил копытами, прыгал, пытался быстро бежать и даже поплавал вместе с Занудой.

Плыть было немного страшно – Марик ещё ни разу не оказывался без твёрдой опоры под ногами! Но игра в воде была такой захватывающей, что места страху не оставалось. Конеед кувыркался над жеребятами в воздухе, громко приветствуя самые большие фонтаны брызг и жонглируя радужными светящимися каплями. Уставшие, мокрые, проголодавшиеся жеребята, наконец, выбрались на берег.

– Может, отпустим их? – спросила Зануда вполголоса. – Всё равно от Тунгуса они никуда не денутся.

– Давай, – кивнула Тихоня.

Отпустив жеребят, хозяйки прилегли на травке. Тунгус от души вывалялся в песке и теперь с благодушным видом неспешно щипал траву. Кай, похрюкивая от удовольствия, втирал в себя горячие сухие песчинки, перекатываясь с боку на бок и извиваясь, как змея. Конеед вырыл себе норку под корнями склонявшейся к воде ивы, свернулся в ней калачиком и сразу же засопел.

Марик отряхнулся и побрёл в малинник. Вскоре к нему присоединился Кай. Наевшись до отвала, друзья закусили парой земляничных кустов, которые сжевали вместе с ягодами.

После купания обоих клонило в сон. Кай растянулся в тенёчке неподалёку от норки Конееда и блаженно прикрыл глаза. Марик спросил у Тунгуса:

– Кто это был там, в озере?

Тунгус слегка наклонил голову и пожевал губами, прежде чем ответить.

– Хозяин. Водяной. У него-то мы и просим разрешения войти в воду.