Сладкий сон АСМР

СМС-ка с номера Леськи пришла поздно ночью. Тори пребывала в глубоком сне, когда мобильный тихо булькнул, забытый в сумочке. Одновременно расстроенная, задумчивая и уставшая она вечером бросила сумку на кухне, так что услышать сигнал в любом бы случае не смогла.

Кстати, удивительно: номер высветился без имени. Сначала Тори и не поняла даже, что это Леськин. Просто цифры, вместо привычного «Рыба», как подруга была обозначена в списке контактов.

«Нежная сладость, Заяц, это больно» – спросонья Тори вглядывалась в текст без всякого понятия, что он может означать. Чушь какая-то, промелькнуло одномоментно в голове, а затем Тори чуть не закричала, срочно нажимая на зеленую трубку. Но номер был уже недоступен. Опять. Как и несколько дней до этого.

Тори в отчаянье собиралась швырнуть мобильный об стенку, но тут же поняла самое главное: Леська жива. Черт возьми, по крайней мере, она была жива еще в полчетвертого ночи, и. очевидно, невредима настолько, что смогла набрать текст. Никто, кроме Леськи, не мог написать такое: пусть и совершенно дебильно-ванильное, но открывающее самую суть отношений между ними. Они называли так друг друга: «Рыба» и «Заяц», две великовозрастные дурынды, и никогда никому не сказали бы о милых, но таких глупых прозвищах.

И Леськины слова: «нежная сладость». Те, которыми она выводила Тори из себя накануне исчезновения. Без всякого сомнения.

А это было самое прекрасное, что могло случиться в данных обстоятельствах. Ну, кроме, благополучного возвращения Леськи. Но и смс-ка на безрыбье сойдет.

Переведя дух и отрадовавшись, Тори задумалась, что ей теперь делать с этой информацией. Под наплывом чувств она сначала не заметила резанувшее слово. «Больно»… Тори в который раз пересмотрела короткий текст. Слово «больно» давало понять, что Леська не в таком уж порядке. Это был сигнал о помощи?

В любом случае Тори собралась сделать то, что решила еще вчера. Подать заявление о Леськиной пропаже. Кажется, кроме нее, это никому не нужно. Несмотря на пришедшее от подруги сообщение, тревога не оставила, а только усилилась: с Леськой явно что-то случилось.

Она быстро влезла в джинсы, машинально натянула легкий дождевик поверх футболки, и на улице поняла, что это было правильно: холодные капли дождя расплылись на серой плащевке, как только Тори вышла из подъезда. Она растеряно остановилась: а где может быть ближайшее отделение полиции, и как вообще подают заявление о пропаже людей?

Опять нырнула в подъезд, чтобы не мочить мобильник под дождем, вбила в поиск. Оказалось, что отделение не так уж и далеко от дома. Остановки две, можно пройтись и пешком, если бы не дождь.

Все равно пока Тори ждала троллейбус, успела вымокнуть, и в серое здание ввалилась мокрая, как цуцик. С дождевика на покрытый грязными разводами пол стекали капли, а кроссовки хлюпали и вносили в чужие следы свою нечистую лепту.

Дежурный полицейский за решетчатой конторкой посмотрел на нее с усталым раздражением. Он был полноват, дышал с отдышкой, громко и тяжело.

«Наверное, поэтому он сидит на приеме заявлений», – подумалось Тори. – «Его не берут в засады и погони, от этого он чувствует себя неполноценным и раздражается».

– Моя подруга пропала, – сказала она. – Не появляется ни в своей квартире, ни на работе уже несколько дней. Я не могу с ней связаться.

Дежурный молча смотрел на Тори, словно ожидал от нее чего-то еще.

– Простите, – поперхнулась она словами. – Я не знаю, как… Ну, как заявлять о пропаже человека.

– Совершеннолетняя? – наконец-то спросил дежурный.

– Кто?!

– Ваша подруга?

– Ну, конечно, – Тори совершенно потерялась.

– Вы жили вместе? – он спросил не для того, чтобы помочь, просто понял, что иначе она будет стоять у его конторки немым укором до второго пришествия.

Тори покачала головой.

– Нет, она до недавнего времени жила с мужем. Два месяца назад они развелись, и Лесь… Олеся осталась одна.

– Загуляла? – бесцеремонно, но не без ноты зависти предположил полицейский.

– Исключено, – Тори была готова к такому вопросу. – Ее бывший муж тоже говорит, что она где-то веселится, но Лесь… Это вообще не похоже на нее.

– Так, – пухлые пальцы вдруг забарабанили по невидимому Тори из окошечка столу.

– Я обзвонила все больницы и морги, – пояснила она. – Ее нигде нет. И в квартире ничего…

– Вы ходили по квартире пропавшей и трогали вещи? – тон дежурного посуровел.

– Ну да… А что мне оставалось делать?

– По крайней мере, не лапать возможное место преступления, – рявкнул тот. – Там могли быть улики или отпечатки чужих пальцев, которые вы стерли…

– Преступления? – с ужасом переспросила Тори.

– А что вы думали, если человек исчезает? Возможно, ее уже нет в…

– Нет, нет, – торопливо перебила Тори, опасаясь, что он произнесет вслух слово, которое она боялась подумать. – Сегодня утром пришла смс-ка…

Она сквозь решетку сунула дежурному под нос свой мобильный, наверное, слишком резко и суетливо, потому что он сначала непроизвольно отпрянул, а только потом, сощурившись, вгляделся в текст.

– Это же славно, – поднял он на Тори глаза.

Взгляд был такой же тяжелый, как и дыхание. Серо-графитный, прибивающий к земле.

– Чего тут славного? – удивилась Тори. – Вы же видите, она пишет «больно».

– Раз может пользоваться мобильным телефоном, значит, в сознании и взаперти ее не держат, – в голосе дежурного появилась вдруг даже какая-то симпатия.

По крайней мере, облегчение – точно.

– Думаю, что ничего страшного с вашей подругой не случилось. Давайте, я запишу координаты, и с вами обязательно свяжутся.

– А заявление? – удивилась Тори. – Нужно же все оформить официально.

– Ладно, – вздохнул дежурный. – Пишите и заявление. У вас есть ее фото?

Тори поняла, что это абсолютно бесполезное занятие.

***

До момента, когда Леська пропала, Тори казалось, что она знает и понимает подругу, как никто и никого. Она всегда угадывала, что лучше купить по дороге – шоколадку или пару бутылок пива, – лишь по Леськиному голосу в телефоне. И умела утешать Леську. И когда умерла ее мама, и когда ушел Иван.

Совершенно одинокая Тори, впервые открыв Леське дверь в прихожей Виры, сразу поняла: эта тонкая, светлая девушка станет ее подругой. Много говорят про любовь с первого взгляда, но чаще с первого взгляда случается дружба.

– Ты тоже на пересдачу? – шепнула симпатичная незнакомка и улыбнулась так, что в душе Тори с грохотом обвалился оттаявший ледник.

Девушка сунула ей тонкую, прохладную ладошку и сказала:

– Леська… Я – Леська… Как Вира сегодня? В благодати или поучает?

Она торопясь скидывала с узкой ступни стоптанную бежевую балетку.