Сарматские хроники. Бежать нельзя остаться

– Хороший клинок, – одобрил он, через несколько минут возвращая оружие в ножны Аглаи и не обращая на неё больше никакого внимания.

– Ты, вроде, к ножам привычнее да к акинаку? – полуутвердительно промолвил Радомир, ещё находясь под впечатлением необычного шоу.

– Акинак поменьше, легче немного, но и этот неплох, – пожал плечами сармат, потом направился к остальным, призывно махнув рукой русичам, чтобы тоже подошли.

Аглая, невзирая на размолвку, шагнула ближе и навострила уши – наверняка, сейчас будут подробности. В двух словах дело было так. Кипчаки, видимо, тоже расположились на привал, причём, умудрились это сделать аккурат с другой стороны небольшого лесочка, окружавшего стоянку «наших». Особо не опасались – стойбище волчье довольно далеко, а в степи они за все дни не встретили ни самих сарматов, ни следов их пребывания. Поэтому нападение с тыла стало для них полной неожиданностью, и по сути получилась обычная резня. Несмотря на явный перевес сил – два десятка половцев против пятерых волков-воинов – противнику это мало чем помогло. Уже через несколько минут всё было кончено. Трое, правда, ринулись наутёк через лес, где и встретили на поляне свою смерть.

Половецкий предводитель, однако, оказался ловчее – бросив пару отрывистых слов ближайшим соратникам, вместе с ними стал прорываться к лошадям. Те не успели, а он успел. И вскочив в седло, рванул галопом прямо в сторону поляны – то ли сообразил, что именно с той стороны напали сарматы, то ли просто помчался наугад, уходя от погони. Как бы там ни было, если бы не Майпранг, малой кровью могли бы и не обойтись…

…А сейчас волки-воины, удовлетворённые очередной лёгкой победой, собирали добычу. Мёртвым оружие точно не понадобится! Поразмыслив, Майпранг решил, что и халаты, и доспехи половецкие им могут пригодиться. Сарматов в их красных одеяниях издалека видать, а так какая-никакая, а маскировка. Может, хоть поближе к княжьим владениям подобраться выйдет.

Княжеское городище представляло собой небольшую крепость, довольно хорошо укреплённую и примыкавшую к гавани, где стояли лодьи, и попасть туда, минуя ворота и караульных, для их небольшого отряда было практически невозможно. А кипчаки считались союзниками, поэтому их шайки проезжали через ворота в любом направлении беспрепятственно. При определённом везении маскарад мог и сработать…

Вот только ни Радомиру, ни тем более Богдану степнячье платье не подошло. Половцы всё приземистые, да коренастые – куда там их халаты натянуть! Могучего телосложения русичи портили всю маскировку…

– Есть идея! – мявшаяся неподалёку с виноватым видом Аглая наконец решилась подойти. – Только обещайте, что обратно не отправите!

– Вас отправишь, как же! – усмехнулся Майпранг. – Говори, что за идея!…

Идея, как всегда, отдавала дичью и безрассудством, однако после непродолжительных раздумий и уточнения деталей была принята единогласно.

Уже выезжая с поляны, Аглая поравнялась с вожаком.

– Пранг, я…

– Аглая, помнишь, ты когда-то попросила, чтобы я берёг себя? Сейчас я готов сказать то же самое тебе…

***

… – Никитка! И кто тебя в караул поставил? Да ты ж продрыхнешь всё!

– А его, братцы, правильно поставили. Он ежели уснёт – своим храпов всех вражин окрест распугает! Ни один близко не подойдёт!

Мужики довольно заржали.

– Глянь! Будто едет кто? Конные… Да нет, и пешие, вроде…

– Кипчаки – кто! Полон гонят. Тьфу, басурманы! К нам, почему-то…

– Да не простой полон-то! Гляди – Радомира изловили неужто? И Богдана «водного» тоже… Ну, братцы, знать, праздник сегодня. Князь-то таких гостинцев давно ждёт!

– Да уймись ты! Сам как басурман! Родня у тебя, может, промеж половцев этих?…

Небольшой отряд, меж тем, приближался. Семеро кипчаков в доспехах и шлемах, надвинутых низко на глаза, ехали неспешно, шагом. Безоружные русичи, привязанные на длинных верёвках к сёдлам лошадей, с угрюмым видом шли сзади. Поравнявшись с воротами, половцы движение замедлили.

– Открывай! Князю вашему подарочки!

– Шлем сними! Мы в лицо должны видеть проезжающих, – неожиданно осмелел один из караульных.

– Тебе, смерд, моё лицо ни к чему! А вот мне твоё может понадобиться, когда князь повелит башку тебе с плеч срубить за задержку эту! – снять шлем богато одетый всадник, видимо, предводитель приехавших, даже не подумал.

Караульный побледнел и, перекрестившись, сделал шаг назад. Заскрипели петли открываемых ворот.

– Проезжайте!

И вслед вполголоса:

– Прокляты будьте, собаки степные!!!…

Вот удивились бы караульные, заметив лукавые улыбки «степных собак», проезжающих в так легко открывшиеся ворота…

***

…В княжеских палатах убранство праздничное, столы накрытые ломятся от яств да напитков. Сам князь в одеждах парадных – привечает да угощает:

– Ты, Алп-Хасан – дорогой гость в доме моём! Ешь кушанья сладкие, пей вина заморские, отдыхай, сколько душа пожелает… Дары богатые у меня для тебя припасены…

– К чему мне дары твои, князь? Сыновей они мне вернут??? Ты прочил победу лёгкую, дескать волков-воинов горстка малая осталась, без труда с дружиной сотрём в порошок зверей… А на деле что??? Где дружина твоя была, когда сыновья мои пали??? Да ладно бы в бою-поединке славном! Так Сурбара нашли, сарматским ножом исколотого, а второго, Тарсука, зарубленного со спины, как собаку! С ними воинов добрых два десятка было – всех покромсали…

…Мрачен был хан половецкий – двое сыновей за раз бесславно сгинули! Князю и самому поперёк горла история эта: а ну как откажутся кипчаки союзничать, а то ещё хуже – в обиде своей против него, да его дружины пойдут! Вот и старается князь половцев, да предводителя их умаслить-уговорить.

Да только не действуют на хана уговоры – вынь да положь ему обидчиков-душегубов! Всё волки проклятые, больше некому, да только где же их взять? Большая стая, должно быть – вон какую резню устроили! А куда делись потом – неведомо, ищи ветра в поле!… Ни свои соглядатаи, ни половецкие следопыты так ничего и не вынюхали…

…Дверь в палаты отворилась, и вошёл рослый широкоплечий воин – Борислав, новый воевода. Подойдя ближе, низко поклонился:

– Дозволь, княже, слово молвить!

И в ответ на кивок князя продолжил:

– Вчерашнего дня проезжал через ворота со стороны степи небольшой отряд половецкий, да не просто проезжал, а вёл полон – Радомира, воеводу твоего бывшего, да Богдана-водника. Караульные отряд пропустили, не мешкая, да вот только куда потом половцы сии делись – не ведают. Думали, говорят, что те сразу пред твои светлые очи отправятся. Только сегодня в обед и разговорились: где, дескать, пленные, куда их определили…

Князь с места вскочил – аж стол с яствами опрокинул:

– Как вчерашнего дня??? Почему не доложили сразу??? Кто в карауле стоял???

– Здесь караула начальник, привели мы его. Остальные в подвале покамест…

В горницу впихнули связанного и изрядно побитого ратника в простой рубахе и портках. Тот немедленно бухнулся в ноги князю:

– Ой, княже, не вели казнить, вели миловать! Проглядели-проворонили мы их, куда дальше пошли, куда пленных повели – не ведаем… Чужаки, верно, были…

– Да как же вы пропустили чужаков-то? Совсем зенки свои залили там, на воротах??? С чего взяли, что половцы это?

– Так одежды на них были басурманские, богатые, оружие, кони по-ихнему сёдланные, шлемы…

Побледнел князь, в груди аж тесно стало от гнева и досады. Опять провели его выродки волчьи, как младенца несмышлёного! А то, что сарматы это были, он даже и не сомневался. Схватил кубок с вином заморским, враз осушил да запустил в незадачливого караульного:

– В подвал его, на дыбу! И остальных туда же!… Закрыть все ворота, все ходы-выходы перекрыть! Прочесать городище, по камушку перебрать – из-под земли мне достать тех «половцев»! И Радомира с Богданом не забудьте – должок у них имеется…