Но мы тоже не лыком шиты: я беру рюмку и ставлю на блюдце. Чтобы не пролить на скатерть. Но девочки поняли и смеются. Хорошо так. И я с ними.
– А вы там что пьёте?
– У нас первач на малине, смородине, землянике, душице, зверобое, смородинных почках, из яблок, на коре дубовой коньяк, грушовка, вишнёвка…
– С ума сойти! И ты всё это пробовала?
– Пробовала? Ха! Пью… стаканами.
Девочки рты открыли и закрыть не могут. Как парализовало их.
– Молоко парное.
Они ожили и покатились со смеху:
– Луговушка ты наша самогонно-молочная! Тебя в Москву надо. Жаль, так с классиком будущим получилось.
– Дать надо было умело. Ты умеешь умело?
– Я…Я…
– Не пробовала ещё!
И девочки начали рассуждать об «умело дать». Это, если судить по их авторитетным мнениям, искусство. Даже высокое. У них это получалось не грязно. Забавно даже. Начитались, что ли?..
– Бабы, а кто умеет это делать так, как говорим? – спросила Вера. – Только честно.
Все замолчали.
– Я нет.
– И я.
– И я.
– НИИ «Умело дать», – сказала я.
– И не залетать.
– И тут же взять от того, кому дать.
– И поболе, – сказала я.
– Вот ты могла бы взять поболе. Такого жирненького карася упустить – потеря невосполнимая. Сам на крючок шёл.
– При такой-то фактуре!
– Эх! Мне бы такую. Я уж подцепила бы карася.
– Да хоть карасика.
И все вздохнули. Театрально так. И я за компанию. И стали представлять, что могло бы быть… Тут и квартира, и домработница, даже две или четыре.
И курорты наши, и забугорные, и… На этом фантазия скуднеть, заедать стала.
Оно и понятно. Вот если б нашего самогона на ягодках настоянного стаканчик, тогда… Ух, что б могло быть! А тут сухонькое. И то только губы смочили, по рюмашечке с напёрсток выпили.
– Как в сказке: чем дальше, тем страшнее, – сказала я.
– Интересно, а что б ты сделала, как повела себя?
– Перво дело, я б поэтический салон организовала, как раньше. Чтобы поэты приходили, художники. Общались, музицировали. Чтобы там было тепло, уютно для души.
– Молочком парным поила бы.
– Пирожками голодранцев пичкала.
– Пирожки с селёдочкой под молочко…
– От дурной коровы.
– Гожо! – сказали они вместе.
Быстро они это слово от меня переняли.
– А ещё?
– А ещё поэтическое кафе открыла бы.
– Во малахольная!
И это слово они от меня переняли.
– Да нет. Одуванчик Божий.
– Почему?
– Дунет ветер жизни – и будешь голая.
– Интересно, а что будет, если ты придёшь к нему за своим имуществом? Чтобы отдал тебе предмет вожделения.
– И с автографом. Непременно с автографом!
– Стихи чтобы были.
– И ты станешь показывать их его фанаткам за деньги.
– Какой приработок будет.