Буря в бокале

Изучающе пройдясь взглядом по грязной сутане монаха Джет поинтересовался.– Вижу ты недавно в Пьянтузе?

– Первый день.– Не стал скрывать тот.

– Заметно, очень. Что ж, кто-то тебя должен просветить на будущее, дабы ты не угодил в капкан невежества, и мне приятно, что этим «кто-то» буду именно я.

Унцио с сомнением воззрился на Гарри Кошевара, ища какого-то подвоха в его речах. Сержант расплылся в улыбке, прекрасно понимая, что гложет бывшего боевого товарища и примирительно молвил.

– Вориан мы не враги и никогда между нами не пробегала чёрная кошка раздора, так что желать тебе чего-то дурного я даже повода не имею никакого. Не знаю, поверишь ли ты мне, но я неслыханно рад увидеть тебя здесь у себя, хм прости я понимаю, для тебя находиться в застенках стражи не очень комфортно, но с другой стороны при других обстоятельствах может мы вообще не встретились бы…

– Да уж,– не стал отрицать очевидного Унцио, но и не спросить не смог, поскольку затронули тему, касающуюся свободы.– Гарри раз ты упомянул о моём здешнем пребывании, то хотелось бы знать сколь долго меня собираются удерживать в местных застенках?

– О, об этом можешь нисколько не переживать.– Поднял вверх пухлые ладони Ползунок.– Завтра на рассвете ты будешь вольным, как птица. Я тебя и сейчас в принципе мог бы отпустить, но на дворе глубокая ночь, разумнее всего будет провести её здесь со своим бывшим боевым товарищем, как в старые добрые времена. Или тебе не приятна моя компания?

– Да, нет, отчего же? Я на тебя никогда зла не держал тоже.– Поспешил заверить Унцио неожиданно свалившегося из давнего забытого прошлого союзника, хотя и не смог удержаться, чтобы не заметить.– Но на счёт «добрых времён», тут ты немного промахнулся на мой взгляд. Никакими они добрыми не были уж точно!

– Ладно, пусть будет по-твоему.– Согласился, тяжело вздыхая Гарри,– назовём их, к примеру, не простыми временами…

– Вот это уже ближе к истине.– Монах хотел добавить «тёмными и кровавыми», но передумал, ему не хотелось вступать в конфронтацию с человеком, от которого зависела собственная свобода.

– Вот и славненько!– подытожил Джет.– Что ж, теперь, когда так сказать официальная сторона нашего разговора завершилась, я предлагаю пройти к более не принуждённой беседе, за бутылочкой чего-то крепкого. Как ты на это смотришь?

– У вас всегда так заканчиваются допросы?

Недоверчиво осведомился Унцио, вознося мысленно хвалу Мирусу за посланное избавления в виде, а впрочем, какая разница, оборвал сам себя он, главное все закончилось хорошо и имело перспективу завершиться еще лучше, учитывая заманчивое предложение Гарри Кошевара. Выпить сейчас он был совсем не прочь, как и в любое другое время.

– Нет, только для избранных.– Плотоядно улыбнулся сержант, прочитав все по лицу старого приятеля. Все-таки существуют некоторые вещи, что с течением лет остаются неизменными.

Через полчаса они уже пребывали в отдельном цивильно обставленном кабинете на втором этаже и попивали крепкую скрутиловку, закусывая её жареной курятиной и свиным окороком. Также на столе мостилась увесистое блюдо с намешанными на нём овощами и фруктами, но к ним никто не спешил притрагиваться.

Унцио сидел, развалившись на мягком удобном кресле и думал, как всё же неисповедимы дороги всепроникающего Мируса. Ещё пару часов назад, он был связан, подавлен со смутными представлениями о дальнейшей своей судьбе, и тут на тебе, как бабаханчик из лужи, выскочил Гарри Кошевар, и вот, он вновь свободен и готов приступить к своей трудной, но такой почётной миссии. Точно прочитав его последнюю мысль Джет произнёс.

– Хочу вернуться к предыдущему нашему разговору касающегося твоего пребывания тут в Пьянтузе – многонациональном городе с разными вероисповеданиями, что хочу особо выделить, очень важно.

– В городе еретиков и отступников, ты хочешь сказать?– схватился яростно за бокал монах, едва не раздавив его в огромной пятерне.

– Ты слишком категоричен мой друг.– Поморщился сержант.– Я вот, никак не могу взять в толк, как тебе удаётся совмещать в себе несовместимое?

– Что ты имеешь виду Гарри?– требовательно подставляя бокал чтобы туда плеснули, полюбопытствовал носитель света Мируса.

– А, то, что ты безбожно выпиваешь, дерёшься и, скорее всего, неравнодушен к противоположному полу, при этом являясь столь ревностным поборником веры.

– Ты ошибаешься!– возмущённо выдохнул Унцио, опорожняя очередной налитый бокал.

– Оно, и видно. Мне как вторую бутылку распечатывать?– усмехнулся весело Джет.

– Сумневающийся усомниться и в вере… процитировал Святые Описания странствующий монах, красноречиво поглядывая на пустой бокал.

– Понял.– Сержант, словно заправский фокусник, выудил из-под стола полный штоф скрутиловки и умелым движением ножа распечатал его.

– Не плохо, ты здесь устроился. Я смотрю, работа у тебя налажена как надо.– Восхитился Унцио при виде таких благ.

– Ты, верно, заметил это,– разливая по бокалам, раскрасневшийся от выпитого хозяин кабинета. – Но не так всё просто попервах начиналось у меня в Пьянтузе. Знаешь ли, чтобы чего-то добиться в жизни, надо приложить определенные усилия. Этот город напоминает набитый динарами сундук, надо только подобрать ключик к замочку его. Дальше дело техники…

Не обременённый техническими знаниями монах не стал уточнять, какой именно, а вместо этого переметнулся на другую тему.– Так ты намекаешь, что не сразу подался в стражники?

– Нет.– Было видно, что вопрос старого сослуживца несколько смутил его. Размазывая жир по тарелке, он медленно поднёс ко рту кусок окорока.– Какое-то время ушло на то чтобы присмотреться, прочувствовать обстановку царящую в городе, чем он дышит и живёт, его нужды и потребности. Увидеть своё место на карте Пьянтуза. Оказаться полезным в нужном месте, в нужное время…

– Позволь, спросить и чем же они дышат, чем живут местные жители?– голос вестника Мируса немного стал заплетаться, всё же выпитое за один вечер сказывалось даже на его богатырском здоровье.

– О, хороший вопрос. Главный, можно сказать.– Ползунок в очередной раз наполнил бокалы.– Пьяны ленивые по своей природе,– тоном человека, который знает, о чем говорит, дал определение он,– и довольно практичные люди, но когда речь заходит о деньгах, всегда рады и готовы поработать на собственное процветания и благополучие. Их главная догма состоит в том, чтобы «Жить лучше хорошо, нежели плохо». А, чтобы хорошо жить, необходимы, как все мы знаем деньги.

– Куда уж без них,– тяжело вздохнул Унцио, соглашаясь со старым приятелем.

– Вот именно. А золота как ты знаешь всегда мало, и на всех никогда не хватает.

– Презренный металл, но нужный и для благих дел.– Поддакнул слегка окосевший от выпитого монах.

– Конечно, всё, что создал солнцеликий Мирус всё во благо.– В свою очередь поддержал старого приятеля сержант, тоже заметно разморенный то ли от ночного бдения то ли от паров скрутиловки.

Унцио сквозь туман хмеля не мог никак взять в толк, куда клонит Гарри или Джет поди его разбери. Мысли заплетались у него в голове, он был не в силах сосредоточиться на сути, незаметно сам для себя упустив нить рассуждения и никак, не мог ухватиться за неё вновь. Ползунок пытался что-то ему втолковать, но получалась у него это не очень доходчиво, чего не скажешь о выпивке и закуске. На данный момент его больше занимала совсем другая мысль, а именно, есть ещё что-либо в запаснике у былого товарища, ибо второй штоф предательски быстро усыхал.

Не видя душевных терзаний Унция, сержант продолжал всё на той же ноте и в том же духе рассуждать.– Пьянтуз посещают разные люди с множеством религиозных убеждениях и верованиях и, как правило, у всех у них водятся деньжата. Безденежных, нищих и скитальцев здесь не привечают, но, однако же, и не гонят прочь. Дело в том, что пьяны, научились зарабатывать на приезжих и зарабатывать не плохо, они бла-бла-бла….

Унцио вытряс последние крохи с сиротливо опустевшего штофа в бокал. « Как всегда всё хорошее заканчивается слишком быстро» – Подумал он печально глядя едва покрывающий треть бокала хмельной напиток.

– Вориан! Унцио! Ты меня слышишь?

Разомлевший окончательно монах не сразу понял, что обращаются к нему, чья-то ладонь легла ему на плечо и потрясла его.– Что такое? А что? Куда?

Вращая головой возвещатель воли Мируса, растеряно заозирался по сторонам, словно впервые, видя это место. От слишком резких движений содержимое бокала, выплеснулось прямо ему на грудь.

– Ты, наверное, устал дружище?– участливо обратился к нему Гарри.– Прости, я совсем не подумал, что ты спать хочешь, должно быть очень сильно? Час сейчас,– он потянул за серебряную цепочку и из кармана жилетки в руку ему скользнули часы.– Полчетвёртого утра уже,– присвистнул он, захлопывая защитную крышечку часов.– И, как ни прискорбно, мне это говорить нам, увы, надо прощаться уже. Моя смена подходит к завершению. Ты где-нибудь успел остановиться?

– Пока что нет. Но, надо сперва посетить собор пресветлого Мируса.– Пробурчал в данный отрезок времени, слабо ориентировавшийся во времени и пространстве Унцио.

– Провожатых я думаю, тебе не стоит давать. Он считай, раскинулся по центру города. Так что найти его не составит никакой сложности для тебя.

– Что ж, стало быть, я пошёл?– несколько неуверенно произнёс монах, пытаясь собраться с непослушно разбегающимися мыслями.

Видя, в каком состоянии, пребывает его старый сослуживец, Джет закачал головой.– Вориан знаешь, что давай покемарь тут часок, приди в себя, а затем и в путь отправишься. Будет если скучно, заходи. Да, и, кстати, на будущее. Всё же озаботься грамотой у настоятелей, меньше проблем будет.– С этими напутственными словами он попрощался и вышел из комнаты, оставив Унцио в одиночестве мерно посапывать в широком мягком кресле.

Двумя часами позже странствующий монах, как ни в чем, ни бывало, словно накануне вовсе не дрался лихо с варварами и не пил всю ночь напропалую со старинным приятелем из давно позабытой жизни, бодро вышагивал вдоль незнакомых улиц, незнакомого города, держа направление к храму. При этом, не прекращая размышлять про себя и дивиться, – « ну, и неисповедимы пути Мируса, кто же мог подумать, что по прошествии стольких лет ему будет уготована встреча с прошлым». Он словно перенёсся, на двадцать лет тому назад, заново переживая события давно минувших дней. Сейчас оглядываясь назад в прошлое, просто не верилось, что всё это происходило с ним на самом деле. Что были воинские походы, сражения, что ему приходилось убивать, пировать с дружками по ремеслу. Он давно вычеркнул эти воспоминания из хранилища памяти и вот они неожиданным образом вновь воскресли, под давлением внезапной встречи с Гарри Кошеваром пусть сейчас носящим и новое имя, заново вернулись, захлестнув его. « Благо я до сих пор пьян сейчас и мне всё ровно, какие воспоминания всплывает в голове» Продолжал размышлять Унцио про себя, пытаясь тем самым абстрагироваться от них, впрочем, сразу же устыдившись такого откровенного самообмана, ибо хмель из головы уж выветрилась, а прошлое, прошлое никуда не делось.

Блеском золотых башенок, лучами утреннего солнца, переливавшихся в многочисленных витражах, встретил монаха главный храм Мируса юга всего королевства. Издали можно было решить, что он пылает огнём – праведным огнём владыки солнца. Утреннюю тишину нарушало лишь далёкое цоканье копыт, и весёлый щебет птиц, озорно перелетавших с крышу на крышу соседних зданий. Унцио с замиранием сердца глядел на изящную роспись, покрывавшую каменные стены величественного храма. Ему ранее не доводилось видеть ничего подобного. Да и вообще он впервые попал в столь крупный город, проведя первую часть своей жизни в бесславных походах, а вторую просидев безвылазно в серых стенах невзрачного монастыря. Но, тем не менее, он считал его родным своим домом и всей душей стремился попасть туда обратно. В привычную уныло тянущую обстановку, в уютную келью, где так ему было комфортно после сытного обеда возлежать и поразмышлять о чём-то приятном…

Усилием воли светоносный сподвижник отогнал прочь навевавшие зелёную тоску воспоминания о монастыре и решительным шагом направился к входу в обитель солнцеликого Мируса. Поднявшись по каменным ступеням, он подошёл к высоким обитым медью воротам. Их украшала огромная гравюра, выполненная в виде пылающего солнца, чьи лучи разбегались на всю ширину створок. Унцио осенил себя знаком и низко поклонился. Он немного робел, испытывая определенную неловкость, как будто гость, явившийся без приглашения. Но, спрашивается, если ему служителю Мируса не идти в его дом, то куда вообще податься в таком случае?

Пауза начало затягиваться. Он боролся с желанием постучать в дверь, с другим совершенно противоположным, развернуться и как можно скорее ретироваться отсюда куда подальше. Его даже бросило в жар, так засвербели в душе сомнения. На счастье, а может и вопреки на беду, эти нелегкие раздумья были прерваны тихим скрипом открываемой створки ворот. Деваться было не куда. Глухой голос приказал.