Предатель: Вечная Война

– А в том помещении, куда мы телепортировали Зу'ульта, его уже поджидают десять моих лучших берсерков. Так что, боюсь, у твоего грозного повелителя нет шансов…

Он окинул меня придирчивым взглядом с головы до ног:

– Однако в этой ситуации меня беспокоит другой вопрос. Ты достаточно умная и хорошенькая человеческая самочка. Будет крайне интересно узнать, сколько могут запросить за тебя, когда станет известно, что ты – рабыня самого Зу'ульта?

Я сглотнула ком в горле, пытаясь сдержать нарастающую панику. Зу'ульт попал в беду по моей вине, а теперь этот финексиец задумал продать меня с аукциона! Я лихорадочно размышляла, как поступить дальше…

Я очутился в просторном помещении, быстро оценив обстановку. Десять финексийцев были рассредоточены по всей площади, каждый держал в руках холодное оружие – штурмовые мечи и боевые топоры. Молодые, без намёка на броню, с ритуальными татуировками берсерков – значит, доблестные воины, но слепо следующие кодексу чести.

Я выпрямился во весь рост, расправив плечи, и громогласно поприветствовал их на финексийском:

– Приветствую вас, доблестные воины! Вы оказали мне честь, устроив такую встречу.

Они синхронно ответили подобающим ритуальным возгласом. Один из них, видимо предводитель, шагнул вперед:

– Для нас величайшая честь сразиться с тобой, легендарный Зу'ульт! Твоя слава гремит по всей Империи, спустя века!

Я кивнул, принимая его похвалу.

– Однако разве не лучше будет присоединиться ко мне, нежели убиваться в бесплодных попытках одолеть меня? Такие воины, как вы, весьма пригодятся мне. А где еще вам найти такое изобилие сражений, богатства и женщин? Присоединяйтесь ко мне, берсерки! Таких отважных и сильных воинов, как вы, мне не хватает в моих рядах.

Берсерк качнул головой, его взгляд оставался тверд:

– Твое предложение действительно велико и лестно, о Зу'ульт. Но мы дали нерушимую клятву – убить тебя. И даже погибнуть от твоей руки будет для нас высшей честью!

Я лишь усмехнулся в ответ. Ожидаемая реакция от фанатично преданных воинов. Похвально, но бессмысленно, такой исход и следовало ожидать от этих ослепленных воинственностью юнцов. Теперь придется всё решить силой.

Одно мгновение – и на меня понеслись берсерки со всех сторон. Время словно замедлилось, позволяя мне оценить ситуацию. Я подумал было выхватить свой пистолет – с него я мог бы уложить трех-четырех атакующих, прежде чем остальные сомкнули кольцо. Однако я отбросил эту мысль. Убивать таких воинов на расстоянии – недостойный способ для истинного финексийского воина.

Нет, я решил подарить этим безрассудным юнцам смерть от моего клинка. Медленно, со свойственным мне величием, я извлек меч из ножен. Звук стали, покидающей стальные оковы, прозвучал подобно хрипу зверя, жаждущего крови. Я перехватил рукоять обеими руками, приняв боевую стойку и приготовившись к встрече с безумной лавиной берсерков.

Первый из них достиг меня через миг, занеся над головой огромный топор. Его рык походил на вопль дикого зверя. Однако я лишь ухмыльнулся про себя – неужели эти юнцы и впрямь считали, что их яростная сила сможет свалить меня с ног?

Обманутые собственной жаждой славы, они явно не представляли, на что обрекли себя, выбрав меня в качестве противника. Сегодня им предстояло убедиться в моем превосходстве воочию…

Секунда – и первый берсерк лишился головы, она слетела с плеч ошметками плоти и фонтаном крови. Алые брызги озарили меня, мою гордую осанку, словно нимб из теплой влаги. Я ухмыльнулся, упиваясь этим зрелищем.

Не успел пролиться последний рубиновый каскад из разрубленной артерии, как ко мне уже метнулся следующий безрассудный юнец. Его удар был стремителен, но я ловко ушел в сторону, уклоняясь от выпада. Берсерк пролетел мимо, потеряв равновесие. Воспользовавшись моментом, я с размаху впечатал ему ногу в грудь.

Мои внушительные габариты и сила сработали как рычаг. Бедолага отлетел в дальний угол, сломав себе ребра при ударе о стену. Кровь хлынула у него изо рта – видимо, одно из ребер пробило легкое. Он испустил предсмертный хрип и затих, выбыв из боя, в худшем случае на пару минут.

Я перевел взгляд на остальных берсерков. В их глазах уже плясали первые искры страха пополам с яростью. Прекрасно, это именно то, что мне было нужно – смесь ужаса и безумной отваги. Такое сочетание делало их поистине опасными противниками, достойными моего клинка.

Секунда моей заминки – и берсерки вновь ринулись на меня с безудержной яростью. Один из них, вооруженный парой клинков, набросился, яростно размахивая смертоносным лезвием из стороны в сторону. Мне пришлось пятиться назад, уворачиваясь от его бешеного напора.

В следующее мгновение точным ударом я рассек ему плечо у основания. Его рука с зажатым в ней мечом отлетела в сторону, оставив за собой кровавый росчерк. Однако этот безумец, кажется, не обратил на утрату конечности ни малейшего внимания. Он лишь перехватил по удобнее оставшийся клинок в другой руке и продолжил свою безрассудную атаку.

Тогда я нанес смертельный удар точно в основание его шеи. Голова берсерка покатилась по полу, а тело рухнуло замертво. Даже в самых диких песнях не воспевали столь безумной отваги!

Не успела отступить волна первых атакующих, как на меня уже хлынул новый поток берсерков. Трое из них бросились одновременно, занеся оружие для размашистых ударов. Однако я был начеку и встретил их натиск с безупречным хладнокровием.

Одному я нанес глубокий рассекающий удар по торсу, второму – рассек сухожилия на ногах, а третьего достал прямым выпадом в сердце. Вскоре все трое присоединились к растущей куче поверженных тел у моих ног.

Три минуты яростной сечи – и из девяти-десяти берсерков в живых не осталось никого, кроме их лидера. Тот кое-как держался на ногах, истекая кровью из множества ран. Я окинул взглядом поле недавней битвы – повсюду валялись изувеченные тела этих доблестных, но обреченных на гибель воинов.

Не могу сказать, что я испытывал радость от их смерти. Эти берсерки были истинными воинами, достойными противниками. Мне стало даже жаль, что такие бесстрашные вояки погибли здесь, в каком-то захудалом подвале, а не на поле брани, увенчанном громадой вражеских трупов. Или в ожесточенном абордажном бою на космических кораблях, где они могли бы запечатлеть свои имена в летописях бессмертной воинской славы.

Вместо этого им пришлось сложить головы здесь, в этом унылом месте, в стычке с превосходящим их силой противником. Бесславная, но неизбежная участь любого, кто осмелился у меня на пути.

Я перевел взгляд на последнего оставшегося в живых – их предводителя. Он содрогался от боли, вцепившись в свой меч с последними силами. Похвальная стойкость, но ничего более.

– Что ж, воин, – обратился я к нему громогласно. – Твои соратники сражались достойно, но обрекли себя, избрав меня своим противником. Отдай им последние почести и прими смерть с честью, как они.

Берсерк открыл было рот для последнего боевого клича, но я не дал ему закончить. Молниеносным ударом меча я рассек ему глотку, обрывая жизнь. Он повалился наземь, соединяясь с павшими собратьями.

Я окинул взглядом поле недавней битвы в последний раз. Ряды поверженных берсерков вызывали у меня если не уважение, то определенную ноту признательности. Они были достойными воинами, сражавшимися до последнего вздоха, как и подобает истинным финексийцами. Однако их безрассудство и превозношение собственных сил сыграло с ними злую шутку в этот раз.

Но теперь мысли мои обратились к моей ученице, той хрупкой человеческой самке, что была моей спутницей. Где-то в этом гигантском комплексе ее по-прежнему удерживали эти подлые предатели, замыслившие расправу надо мной. При мысли о том, что они могут причинить ей вред, во мне вспыхнула ярость.

Ученица принадлежала мне – моя добыча, мое достояние. И никто, даже из числа финексийцев, не имел права распоряжаться ею или хотя бы поднять на нее руку без моего дозволения! Дерзкие выродки еще ответят за свою наглость!

Я быстрым шагом направился к выходу, на ходу подхватив один из мечей поверженных берсерков. Лишнее оружие точно не будет лишним против любых новых угроз, что могут поджидать впереди.

Выйдя в коридор, я ускорил шаг, а вскоре и вовсе перешел на бег. Сейчас я должен быть начеку и найти ученицу как можно скорее, пока с ней ничего не случилось! Любой, кто посмеет навредить ей или просто ее потревожить, заплатит жизнью за свою дерзость!…

Великан продолжал насмешливо разглядывать меня, явно наслаждаясь своим превосходством. Его огромная фигура нависала надо мной, отбрасывая длинную тень в полумраке зала.

– Ну что, человечка, осознала уже свое бедственное положение? – проскрежетал он сквозь зубы. – Твой хозяин пал от руки моих воинов, а теперь ты осталась совершенно одна, беспомощная и забытая всеми.

Его слова болезненно резанули по сердцу. Неужели Зу'ульт и впрямь погиб, побежденный вероломством этих финексийцев? Однако я изо всех сил старалась не поддаваться отчаянию.

– Зу'ульт жив, я отказываюсь верить, что он мог погибнуть столь бесславно! – воскликнула я, глядя исполину прямо в глаза. – Он величайший воин свое расы, вам не одолеть его никакими ухищрениями!

Финексийцев расхохотался, его смех подобно грому прокатился по залу.

– Отрицай это сколько угодно, человечка! Но факт остается фактом – твой драгоценный хозяин мертв. Его легендарная сила не спасла от моей хитрости.

Он склонился ко мне, почти нависнув своим громадным телом. Я ощутила его горячее дыхание, перемешанное с резким запахом пота.

– Но я готов оказать тебе милость, крошка, – прогремел голос исполина. – Стань моей рабыней, а я, быть может, сохраню тебе жизнь.

Я с ужасом смотрела в его налитые кровью глаза, ощущая, как дрожь продирает меня с ног до головы. Финексиец запросто мог прихлопнуть меня, словно я жалкий слизняк, одним лишь небрежным движением. И все же, вопреки смертельному страху, во мне жила решимость.

– Никогда! – отчеканила я, глядя ему прямо в переносицу. – Я никогда не предам Зу'ульта, даже если бы это спасло мне жизнь! Он – мой единственный хозяин и повелитель, и я останусь верна ему до конца!

Великан нахмурился, его взгляд сделался столь свирепым, что мне поневоле захотелось отпрянуть. Он занес свою гигантскую ручищу, явно намереваясь со всего маху хлестнуть меня по лицу. Однако в последний момент финексиец опомнился и замер на полувздохе.

– Попридержи язык, ничтожная тварь, – проскрежетал он сквозь зубы. – Иначе я могу забыться и случайно размозжить твою хрупкую плоть! Но пока ты мне нужна живой и относительно целой.