Ирий. Хроника Лады

– Кеша, ты мне не веришь? Да, я тебя уверяю, та рыба была огромной. Просто невероятно огромной! Коля, ну, скажи ему.

Уже заходя с улицы в дом, Лада услышала отчаянные возгласы Жени, смех Ники и довольное хмыканье Иннокентия.

– Лада, Ладочка, – кинулся к ней взъерошенный Евгений, – они совершенно бесчувственные и неверующие. То, что я не принес пойманного гиганта, не значит же, что всё выдумка. Ты мне веришь?

Лада одобряюще и успокаивающе похлопала Женю по плечу.

– Конечно, верим. В нашей реке мелочи отродясь не бывало, – протискиваясь в дверной проем, пророкотала баба Дуся.

Молодёжь отвесила челюсти, увидев её. Лада прекрасно их понимала. Их поколение, ещё выращенное на старых русских сказках, могло увидеть в старухе легендарную личность волшебного мира, как и она некоторое время назад. Поразительное сходство.

– Фу, ну вот, хоть кто-то подтвердил вам, – буркнул Женя в сторону опешивших студентов.

– Много шуму создаёшь, – пристально глядя на него, сказала бабка, – на-ка, поставь пироги на стол.

– Ух, ты, привет, Евдокия. Какими судьбами? – из сеней вышел дед Василий. – Да ещё с гостинцами.

– До сих пор удивляешься? – усмехнулась баба Дуся. – Звон-то по всей деревне уж идет, мол, гости у Васьки. Рыжий не предупреждал что-ль?

– Приходил кошак. Блюдце сметаны умял да на сеновал ушёл, ночью мышковать будет.

Гости переводили взгляд с одного на другого, не понимающе моргая.

– Простите, здравствуйте, – первой отмерла Ника. – Это Вы про кота сейчас говорили? Такого большого, рыжего. Разве он говорящий?

Лада не удержалась и прыснула от смеха. Надо же, наш человек, мечтательница.

– Скажешь тоже ерунду, – заулыбалась следом старуха, – так, понимает немного.

– Ну что ж, – хлопнул в ладоши Василий, – давайте-ка на стол собирать. Чувствую, не последние гости у нас сегодня, раз звон пошёл.

Надо отдать должное ребятам, без уговоров кинулись помогать: занесли с веранды ещё один стол, чтобы все разместились, собрали имеющиеся в избе лавки и стулья, накрыли их специальными вязаными попонами для удобства. Лада с Никой под руководством бабы Дуси накрыли столы скатертью, расставили тарелки, в центре водрузили большой рыбный пирог да корзиночки с маленькими картофельными, в кувшине – молоко, в крынке – сметана, в туеске – мёд. Хозяин во дворе «заводил» огромный самовар. Женя расщеплял ему полешки на лучины. Работа спорилась.

С чердачного окна сеновала на них смотрел рыжий кот, щурясь на клонившееся к горизонту солнце.

– Деда Вася, а мы же хотели корову подоить! – крикнула в открытое окно спохватившаяся Ника.

– Умница, – одобрительно буркнула бабка, – про скотину подумала, значит, толковая девка. Смотри, Колька, профукаешь.

Коля, в этот момент не сводивший глаз с девушки, дёрнулся, словно его застали за чем-то неприличным, и расцвёл алым цветом, как мак на полянке.

– Сейчас и пойдем. Как раз возвращаться им пора, – засобирался хозяин, затягивая потуже ремень да накинув поверх рубахи байковую фуфайку. – Может, ещё кто-то хочет прогуляться перед ужином?

– Пожалуй, пойду с вами. Пока солнце не село, пошукаю по близости, вдруг запримечу чего, – баба Дуся подхватила одну из корзинок, висевших на стене.

Лада ещё раз удивилась местному укладу. Никто не спрашивал друг у друга разрешения. Если вещь нужна для дела, брали, потом возвращали на место. С собой приглашали, но не настаивали, приходили в гости без приглашения, но не с пустыми руками, чтобы не напрягать хозяев. Складывалось впечатление, что деревня – большая семья, живущая по своим внутренним правилам. Жители доверяли друг другу настолько, что даже животные участвовали в общении.

Вот, пожалуй, чего лишены городские жители. Доверия. Здесь двери не запирались, на окна не вешались решётки. Полуметровые заборы служили, скорее, для красоты и лишь защищали огород от диких животных.

Единение – ещё одна потеря современного мегаполиса. Где каждый – за закрытыми сейфовыми дверями квартир, обставленных дорогущей техникой, за бесконечными телефонными разговорами ни о чём. В бурлящем потоке, среди толпы людей, в одиночестве…

Похоже, гостей заразила местная деревенская сопричастность, поэтому ребята похватали куртки, направляясь следом за дедом Василием. Даже Рыжий вылез с сеновала и с независимым видом зашагал по тропинке на пастбище. Иногда в траве мелькал его хвост, но кот сохранял дистанцию.

Студенты шли вереницей и молча слушали перепалку Василия и Евдокии. А те, словно продолжая давно начатый спор, беззлобно перекидывались репликами.

– Что вы с Трофимом такие упёртые? – в который раз вопрошал дед. – Ведь знаете, что я прав, но упрямитесь, как дети малые.

– А ты нас поучи, – хмыкала бабка, – молод ещё. Мы, чай, поопытнее тебя по жизни будем.

Баба Дуся недовольно зыркала на Василия. А Лада прикидывала: интересно, сколько же ей лет, если Василий для неё молод. И кто такой Трофим? Ещё один местный житель?

– Ты, Евдокия, никак не хочешь понять, что новое нужно не отталкивать, а приспосабливать под себя. Иначе оно обрушится, как когда-то всемирный потоп, на землю и смоет нашу деревню. Вы с Трофимом как эти, птицы заморские, которые головы в песок прячут.

– Страусы, – тихо подсказал Женя.

– Вот-вот, они.

– А о чем спор-то ваш? – перебил Евгений, чем вызвал недовольное шипение со стороны бабы Дуси, открывшей было рот для возражения.

– Ещё один умник, – цокнула она языком, – погоди, я ещё с тобой разберусь. Вижу-вижу, что-то прячешь.

Женя тут же ретировался подальше от разгневанной старухи.

– Не бойся, – дернул его за рукав Коля, – Дуся отходчивая. Побушует да подобреет.

Дед только руками всплеснул да укоризненно покачал головой.

– Нечего чужих привечать, от них только беды одни. Мало что ли нам проблем принесли любители лёгких денег? Еле отвадили их, – не сдавалась Евдокия.

– Не все такие.

– Только Колька твой ещё шастает, остальные-то убёгли.

– Конечно, ты же чуть что, за метлу хватаешься, ногами топаешь да глазами свербишь.

– Вот и нет. Лада не даст соврать. Я её по-доброму встретила, – старуха в поисках поддержки оглянулась на идущую следом Ладу.

– Знаем, знаем, Рыжий тебе не дал, – хохотнул Василий.

– Вот же, усатая морда, пожаловался значит. Погоди, придёшь ещё ко мне за сметаной, – помахала бабка кулаком в сторону мелькнувшего в траве кошачьего хвоста.

За их беззлобными препирательствами не заметили, как вышли на огромную поляну, где утром Ника с дедом оставили корову и пару коз. Те мирно лежали, уставши за день бродить по пастбищу.

Евдокия, поманив за собой Женю: «Пойдем, пошушукаемся», заковыляла в сторону леса. Подождав, когда они скроются за деревьями, Лада спросила у Коли.

– О чем спорили твой дед и баба Дуся?

– Этот спор не прекращается, сколько себя помню, – нахмурил лоб парень. – Дед считает, чтобы спасти деревню, нужно пригласить людей жить здесь, разрешить провести дорогу или, на худой конец, базу отдыха открыть. Но другие против, считают, что чужаки нарушат экологию, навредят больше, чем принесут хорошего. Баба Дуся – старожил, дольше всех живёт, ещё с рождения. Правда, уже даже она не помнит, сколько ей лет. Мой дед приезжий, самый молодой, как они говорят.