Тайна короля

Подняв вверх перо цапли, девушка стала звать сокола. Едва тот опустился на её перчатку, как мальчик попросил:

– А можно мне его подержать?

Получив желаемое, маленький бретонец осторожно погладил птицу по оперению:

– Ну, разве Роланд не красавец?

Взглянув на сокола, а потом на Жиля, которому очень шёл пурпурный кафтанчик с белой опушкой, Мэри, наконец, улыбнулась. Луиза же любовалась грациозными лебедями, не имевшими возможности улететь из-за подрезанного оперения, которые плавали в тёмной воде канала. Одновременно она слушала Мартину. Вчера та ходила в дом Льва по поручению девушки и теперь делилась с ней последними новостями оттуда. Ненароком вдова упомянула, что встретила на улице Розье Шарля.

– Зачем мой брат приходил туда? – удивилась девушка.

– Не знаю, мадемуазель.

Луиза ощутила досаду. Не из-за Агнес ли Шарль навещал банкира? Впрочем, вчера брат дал ей клятву…

После паузы девушка оглянулась по сторонам:

– А где господин де Лорьян и мадемуазель Болейн, кормилица?

– Вон они! – Мартина махнула в сторону, где между деревьями действительно мелькал яркий кафтанчик и голубая пелеринка.

И тут же добавила:

– Лучше бы Вам не привечать эту девочку, мадемуазель.

– Почему?

– Уж я-то вижу, как она стреляет глазами в сторону мужчин.

– Но мадемуазель Болейн гораздо старше племянника баронессы де Оре.

– А я имею в виду не его…

Не успела Луиза ничего ответить вдове, как её окликнул Томас Болейн:

– Я решил навестить дочь, но мне сказали, что Мэри ушла с Вами на прогулку.

– Надеюсь, Вы не против этого.

– Нет. Моя дочь очень хвалила Вас.

– Великолепное вчера было празднество, не так ли? – после паузы добавил англичанин.

– Да, именно так я представляла себе Камелот и королеву Гвиневру.

– Брэндон тоже был великолепен в роли Ланселота.

– Мне показалось, что королева очень расположена к герцогу Суффолку.

Посол бросил на Луизу хитрый взгляд:

– Дело в том, что его отец, простой знаменосец, закрыл своим телом покойного короля в битве при Босворте и тот поклялся умирающему позаботиться о его сыне. Поэтому Брэндон воспитывался с королевскими детьми и подружился с ними. А после смерти Генриха VII стал главным шталмейстером двора и герцогом Суффолком. Сейчас его называют вторым человеком в Англии после короля.

В голосе Болейна послышалась зависть. Затем, напыжившись, он добавил:

– Впрочем, я тоже был не последним человеком при дворе Генриха VII, который поручил мне сопровождать свою старшую дочь, принцессу Маргарет, в Шотландию к её будущему мужу Иакову IV. Во время этой поездки я подружился с графом Сурреем, сыном герцога Норфолка, который выдал за меня свою дочь. И моя Лизи рожала каждый год.

– Вероятно, у Вас много детей…

–До сегодняшнего дня дожили только трое. Кроме Мэри и Анны у меня есть сын Джордж. Вместе с моей женой он остался в нашем родовом поместье Хивер в Кенте. А когда умер мой отец, ко мне перешли ещё его пятнадцать поместий. За год до смерти Генриха VII я был назначен эсквайром при теле короля. Это очень почётная должность. Новый король тоже обратил внимание на моё усердие и через год я стал кавалером Ордена Бани, хранителем Обменной лавки в Кале и иностранной биржи в Лондоне, а ещё – шерифом Кента, констеблем Норвичского замка. А потом меня назначили послом при дворе дочери императора, правительницы Нидерландов, где я вёл переговоры о браке Карла Австрийского с Мэри Тюдор. Тогда мне удалось уговорить Маргариту Австрийскую взять на воспитание мою младшую дочь, в то время как старшая должна была приехать туда в свите принцессы. Однако Господь распорядился иначе. Мы с Мэри оказались во Франции, Анна же осталась в Мехелене.

– Но Ваши дочери ещё так молоды…

– Их мать – из рода Говардов, потомков Плантагенетов, поэтому мои дочери рождены не для поместья. К тому же, Анна очень понравилась наместнице и что мешает Мэри добиться такого же успеха в Париже?

Забрав дочь, посол ушёл. Луиза же, ещё немного погуляв с Жилем, двинулась следом.

В это время со стороны главного корпуса в сопровождении небольшой свиты появился король. От своей тётки Луиза слышала, что в молодости Людовик был красив и пользовался успехом у женщин. Но сейчас, когда он шёл, еле передвигая ноги, то выглядел на все семьдесят. Только добрые глаза придавали его лицу некоторую привлекательность.

За королём семенила розовощёкая кормилица, которая несла на руках четырёхлетнюю принцессу Рене, и баронесса де Оре. Внезапно принцесса воскликнула звонким, словно серебряный колокольчик, голоском:

– Хочу птичку!

– Вам ещё рано иметь сокола, дочь моя, – возразил король.

Но Рене, не слушая его, потянулась ручонкой к Роланду, которого нёс Жиль, и сбила с головы птицы колпачок. Сокол немедленно взмыл ввысь, а принцесса от неожиданности вскрикнула.

– Вот видите, до чего доводят капризы.

После этих слов Людовик добавил:

– Ваша покойная матушка королева была бы недовольна Вами.

– А моя новая матушка мне всё позволяет, – дерзко ответила девочка.

Видя, что король нахмурился, тётка Луизы сочла нужным вмешаться:

– Мадам, мой племянник вместе с соколом мог бы сопровождать нас завтра во время утренней прогулки, если только Вы будете послушны.

Взглянув на мальчика, принцесса застенчиво кивнула.

– А теперь отнесите-ка мою маленькую обезьянку назад, – распорядился Людовик. – И слушайте госпожу де Оре, Рене. Она сделает из Вас такую же благовоспитанную девицу, как Ваша сестра.

После удаления принцессы король обратился к Луизе:

– Графиня де Сольё уже уехала из Парижа?

– Да, сир.