Тайна короля

– Наверно, мне показалось, кузен, – поспешила остановить его Луиза, которой не хотелось оставаться одной возле места, пользующегося недоброй славой.

Прежде, чем они расстались, пасынок барона де Оре, глядя ей в глаза, вдруг твёрдо сказал:

– Клянусь, что защищу Вас от любого, будь это даже сам король!

Словно по мановению волшебной палочки одна из больших галерей дворца Турнель была превращена в зал Камелота. Её пол устлали сухим камышом, а стены завесили дорогими коврами и гирляндами из хвои, веток лавра и омелы. Тут же на небольшом помосте установили два кресла для короля и королевы под балдахином, вышитым шёлком. Прямо перед помостом стоял огромный круглый стол, выточенный из морёного дуба. Посредине его виднелся кубок, накрытый куском белой парчи. Согласно легенде, он знаменовал собой Святой Грааль, наполненный кровью Христа, добыть который стремились все рыцари Круглого Стола. Имена самых знаменитых из них, написанные золотом, красовались на деревянных сиденьях стульев, расставленных вокруг стола. Всё остальное пространство галереи, освещённой факельными светильниками, было отдано для танцев. Оба входа в неё охраняли огромные ландскнехты в пёстрых фантастических нарядах с рыжими бородами и волосами, которых Людовик ХII привёз с собой из Италии. Они как нельзя лучше вписывались в сказочную атмосферу вечера.

Хотя Луиза была посвящена в замыслы королевы, войдя в зал, она подумала, что перед ней словно ожили страницы рыцарских романов. Под звуки труб король и Мария Тюдор заняли свои места на помосте. Обрюзгший Людовик, несмотря на роскошное одеяние, мало походил на легендарного короля Артура, зато его супруга сияла тройным блеском молодости, красоты и богатства. Придворные тоже нарядились в маскарадные костюмы. Луиза, изображавшая Озёрную Фею, надела белое платье и прозрачную вуаль, придававшую всему облику девушки воздушность. В отличие от неё, Шарль был в своём обычном костюме, как и их кузены, с которыми Луиза не виделась со вчерашнего дня. В зале также присутствовали гости и иностранные послы.

По знаку Людовика те дворяне, которые должны были изображать двенадцать рыцарей Камелота, расселись за столом. Среди них был Ангулем, взявший на себя роль сэра Гавейна, племянника короля Артура. Рядом с ним сидел Суффолк (Ланселот). Однако первым взял слово Персиваль в лице герцога де Лонгвиля. В иносказательной форме, впрочем, понятной всем присутствующим, он начал рассказывать о том, как ему удалось устроить брак своего государя с английской принцессой, помирив, таким образом, Францию с Англией. Его речь снискала всеобщее одобрение. Затем заиграла музыка, и король с королевой спустился с помоста, чтобы открыть бал. Проходя мимо стола, Людовик остановился и что-то сказал своему зятю. Тот сразу же поднялся с места и направился в сторону фрейлин. Окинув взглядом знатока шеренгу краснеющих девушек, он внезапно остановился перед Луизой:

– Мадемуазель де Монбар, король приказал мне пригласить Вас на танец.

Хотя голос Франциска звучал серьёзно, карие глаза его смеялись. Когда он взял её за руку, девушка ощутила, что по всему её телу словно разлилось тепло. Не успела она опомниться, как уже очутилась в одном ряду с королевой и герцогиней Алансонской, которую пригласил Суффолк. На всём протяжении гальярды Луизе казалось, будто она видит прекрасный сон. Ведь не прошло и месяца с тех пор, как она приехала из Бургундии в Париж и вот уже танцует в королевском дворце с наследником французского престола. Как только танец закончился, Людовик сказал жене:

– Извините, мадам, но я чувствую себя утомлённым и хочу прилечь. Поэтому продолжайте веселиться без меня.

После ухода короля присутствующие почувствовали себя вольнее и стали разбиваться на группы, беседуя друг с другом.

– Ты делаешь успехи, сестрица.

Обернувшись, девушка увидела Шарля. Почувствовав иронию в его голосе, она пожала плечами:

– Монсеньор де Ангулем пригласил меня на танец по приказу короля, который, вероятно, хотел выказать этим любезность нашей бабушке.

– Объясни это Артуру. Он был очень огорчён тем, что не смог потанцевать с тобой.

– А где шевалье де Оре? – Луиза огляделась по сторонам.

– Пошёл вместе с Эдом провожать короля. Ведь это входит в его обязанности.

В этот момент Франциск Валуа стал повествовать о том, как он вместе с королём Артуром и другими рыцарями отправился на север, чтобы узнать, чего женщины хотят больше всего на свете, и брат Луизы вынужден был умолкнуть. Рассказ Ангулема закончился тем, что прекрасная принцесса, прибывшая из-за моря, сказала: «Больше всего на свете женщины хотят властвовать над мужчинами». Последние слова принца вызвали оживление в зале. Мария Тюдор тоже благосклонно улыбнулась своему зятю, который, воспользовавшись этим, пригласил её танцевать. К Луизе же подошли сразу двое кавалеров: толстый благообразный господин и золотоволосый молодой мужчина в костюме монаха. Первого Шарль отрекомендовал ей как сеньора де Буази, начальника охраны королевы, а во втором девушка узнала Флеранжа, приятеля Ангулема.

– Ваша сестра, господин де Монбар, очаровательная девушка, – галантно произнёс начальник Шарля.

После чего уступил танец с Луизой Флеранжу. Пока музыканты настраивали свои инструменты, молодой человек сказал:

– Я полностью согласен с Гриньо, мадемуазель де Монбар.

– Как Вы назвали сеньора де Буази? – удивилась та.

– Гриньо, – повторил Флеранж. – Старшего брата Бонниве прозвали так за то, что он раньше был гувернёром Франсуа, да и теперь даёт ему советы.

Между тем снова зазвучала музыка, и Шарль пригласил на танец Наннету Дакр. Луиза же, вспомнив предостережение Артура насчёт приятелей Ангулема, сказала своему кавалеру:

– Простите, господин де Флеранж, но мой кузен хотел потанцевать со мной. Поэтому я хочу дождаться его.

Однако сына герцога Бульонского, казалось, не смутил её отказ:

– Значит, шевалье де Оре действительно Ваш кузен?

– Да.

– В таком случае, Вам повезло.

– Почему? – Луиза с недоумением посмотрела на своего собеседника.

– Потому что он известен при дворе как бескорыстный защитник чести всех дам и девиц, хотя некоторые из них были бы рады повеситься ему на шею.

Уловив в его голосе насмешку, Луиза промолчала, а Флеранж продолжал:

– Этим он отличается от всех нас. Ведь здесь каждый имеет по две-три любовницы, и даже среди фрейлин королевы редко встретишь девственницу…

– Не могу поверить, что наш король поощряет это.

– Конечно, на словах Людовик осуждает разврат. Тем не менее, в молодости, как я слышал, он очень любил куртизанок, пока не остепенился, женившись на холодной Анне Бретонской. После же её смерти спросил совета, вступать ли ему в новый брак, у пятидесятишестилетнего Великого сенешаля Нормандии. И тот ответил, что сам женился на пятнадцатилетней дочери графа Сан-Валье и счастлив в браке. Тогда наш король решился. Только вряд ли этот брак принёс ему счастье.

– Почему?

– Во-первых, слишком многие были недовольны его женитьбой на Марии Тюдор, в том числе, и старшая дочь короля. Во время их венчания ей не удалось сдержать своего волнения и мне пришлось утешить её такими словами: «Не плачьте, мадам, слезами не вернуть Вашу любимую матушку». Вдовствующая же графиня Ангулемская была просто в ярости и не скрывала своей неприязни к англичанке, из-за чего поплатилась удалением от двора. А вот монсеньор Франсуа был озабочен лишь до тех пор, пока не увидел новую королеву…

Сделав паузу, собеседник Луизы продолжил:

– Для короля красота его супруги тоже сначала оказалась радостным потрясением, и с ней он словно почувствовал себя молодым, хотя все считали его уже наполовину мёртвым. На следующий день после свадьбы Людовик говорил, что совершил чудеса… Однако я этому не слишком верю, ибо его вид внушал опасения за его здоровье. Единственный же, кто выиграл от этого брака, это Лонгвиль, который из пленника превратился в посла и заручился благодарностью короля, хотя и так был в фаворе из-за того, что женился на Жанне де Хохберг, которую считают внебрачной дочерью Людовика.

– Это она беседует сейчас с мадам Клод, – Флеранж кивнул в сторону довольно красивой молодой женщины, чем-то действительно смахивавшей на Людовика ХII.

– Я не знала, что у нашего короля есть незаконная дочь.

– Не только дочь, но и сын, кардинал Буржский, которого Людовику родила одна придворная прачка. Но он уже умер.

Не успел собеседник Луизы произнести последние слова, как за его спиной раздалось:

– Простите, господин де Флеранж, но я хочу потанцевать с кузиной.

Приятеля Ангулема словно ветром сдуло, Артур же хмуро поинтересовался у Луизы:

– Что понадобилось от Вас этому болтуну?

– Сеньор де Флеранж хотел пригласить меня на танец. Но я отказала ему.

Лицо молодого человека сразу просветлело:

– Надеюсь, он принёс Вам свои извинения?

– Нет, ведь друг монсеньора де Ангулема ничем не обидел меня.

– Чего не скажешь о самом Франциске…