Горизонтальная война. Снимая маски

– А вы зачем туда влезли? – перевела я разговор. – Что-нибудь нашли?

– Мы пришли после того, как там побывала Мария. В сейфе ничего интересного не было, вероятно, твой отец держал все документы дома.

Значит, о втором сейфе они не знали? Да и какая теперь, собственно, разница?..

– Как думаешь, кто их убил? – тихо спросила я.

– Близнецы, кто же ещё. Только вот доказать это практически невозможно.

– Саша сказала, что отца отравили, а дома у Глеба множество разных препаратов, – вспомнила я. – В его кабинете медицинский склад. Там же он хранит и все документы, которые даже в сейф не прячет. Он совсем нелогичен. Петрович говорил, что Глеб перестраховывается с охраной, но дома всё по-другому. Там полная свобода. Вся охрана сосредоточена снаружи. Внутри дома только несколько слуг.

– Глеб не мог убить Разумовского, – мотнул головой Рома и снова включил чайник. – За ним постоянно следили.

– Тогда кто?

– Борис. Больше некому. Твоя мать бы просто не справилась с мужчиной.

– Надо обыскать их дом! – я вскочила и подошла к нему. – Ведь именно близнецы выгнали Люду из конференц-зала, когда она пыталась помочь. У них точно было время отравить отца, а среди медикаментов Глеба наверняка найдётся нужный! Охранник говорил, что они там ругались, и пробыли больше пятнадцати минут! Это они!

– Хорошо, хорошо, только успокойся. Не кричи. – Рома нажал мне на плечи, заставляя сесть. – Всё проверим, виновный будет наказан в любом случае, так или иначе.

Практический упав на стул, я провела рукой по лицу, не веря, что это всё взаправду. Мой биологический отец Виктор Домогаров, а мать – его любовница и по совместительству сводная сестра Марии. Мои братья по биологическому отцу не братья, а неуравновешенные психи, у которых с головой проблемы.

– Ром, а почему Виктор Алексеевич сам с сыновьями-то не разобрался? Зачем было подключать тебя?

– Ну, проблема в том, что Глеб имеет очень большое влияние и за то время, что Виктор не касался дел «Штэрна», подмял под себя всю организацию. У него своя охрана, которая состоит из отморозков, да и главное это – Борис.

– А он тут при чём?

– Как ты думаешь, почему «Штэрн» на грани банкротства? – ушёл от вопроса Рома.

– Я откуда знаю?

– Ты же читала новости, Глеба подозревают в торговле оружием…

– Прочесть-то я прочла, но кто слил информацию?

– Саша, – гордо улыбнулся Рома. – Она собрала все доказательства и отправила их в ФСБ, дальше они уже сами начали работать. А ещё, вышла статья о том, что Глеб Домогаров болен шизофренией и употребляет наркотики. Из-за всего этого акции «Штэрна» сильно упали в цене.

– Но при чём здесь Борис?

– А с ним куда интереснее, – скривился Рома. Мне даже показалось, что его передёрнуло. – Когда колесо возмездия завертелось, за ним установили слежку, и поймали в клубе «XY». Он избил журналиста, который пришёл туда под видом посетителя.

– А что за клуб?

– Как бы поскромнее выразиться… это клуб для любителей нетрадиционного секса, так скажем.

– Голубых?! – выпалила я. – А что ему там делать?

– А что там может делать взрослый мужик в три часа ночи?

– Борис – гомосексуалист? – я ушам своим не поверила. – Да быть не может, он никогда не был замечен в подобных связях, всегда за братом таскался… то есть, у Глеба точно было полно любовниц, но Боря на его фоне смотрелся агнцем божьим.

– На самом деле, не так значима его ориентация, – нахмурился Глеб. – Куда важнее то, что он всегда был тенью Глеба, и устранял всё, что могло помешать брату.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мел, ты помнишь, что я сказал тебе после аварии?

– Что нас хотели убить?

– Да. Дело в том, что это не я выкрал тебя из-под носа Глеба. Это сделал Борис.

– Что? – ахнула я, прикрыв рот дрожащей рукой. – Зачем?

– Чтобы убить.

– Боря? Поверить не могу… Тогда, каким образом в машине оказался ещё и ты?

– Видишь ли, всё это время мы не могли попасть на территорию их имения. И каким бы хорошим хакером не была Саша, но система охраны у Глеба похлеще, чем у военных. Мы следили за домом и перемещениями братьев, но тебя никогда не было видно. В один из дней, когда Глеба не было дома, мы заметили Бориса и Марию, они встретились в ресторане, недалеко от имения. Нашему человеку удалось подслушать часть разговора, из которого выходило, что Мария планирует с Борисом избавиться от тебя и уехать в Париж с Лизой.

Я созвонился с Виктором и обрисовал ситуацию, он подключил своих людей, но они не успели. То ли Борис что-то заподозрил, то ли просто решил всё поменять, но операцию они начали на день раньше. Я пытался ему помешать, проследил до места встречи, но как ты уже поняла, у меня ничего не вышло. Борис и Мария были не одни, их сопровождал охранник. Он-то меня и вырубил какой-то дрянью, а потом нас вместе пустили по трассе. Всё, что я успел сделать, это пристегнуть тебя за несколько секунд до аварии.

– Ты… – Я всмотрелась в его почерневшее лицо и сглотнула. – Спасибо.

Мои пальцы неосознанно потянулись к его руке, но в этот момент в дверь постучали, и я поспешно отдёрнула руку, пряча её под стол.

Глава 20

До дня Х, назначенного Виктором, это был первый и последний серьёзный разговор с глазу на глаз с Ромой. После того, как в дом вернулись Саша и Домогаров, Рома поднялся к себе, и больше я его в этот день не видела.

Думаю, здесь была и моя вина. Отчасти. Когда Виктор вошёл в кухню, Рома уже был в коридоре, но всё ещё в зоне досягаемости. При взгляде на расслабленное лицо новоиспечённого «родителя», я вспомнила его слова: «Мы получаем посильную помощь и прикрытие в случае разоблачения, а ты – меня». В этот момент все эмоции, какие ещё оставались, заменили досада и разочарование.

– Мелания, – начал Виктор, – вы поговорили?

– О, да. – Я кисло улыбнулась и съязвила: – Спасибо за секс из жалости.

– Что?

– Интересно. – Я постучала пальцем по верхней губе, будто размышляла. – Какой же он у него тогда по любви?

Саша охнула, Виктор закрыл рот, отчего он превратился в тонкую полоску и сощурил глаза.

– Следи за языком, Мелания. Даже если ты моя д…

– Дочь? – Я рассмеялась ему в лицо. – Побойтесь Бога, Виктор Алексеевич. Вы для меня чужой человек, меня вырастил Сергей Звягинцев, и только он может быть моим отцом. Сдача биоматериала ещё не повод…

Громкий хлопок от затрещины прервал мою речь. Прижав ладонь к горящей щеке, я сглотнула ком, подавила злые слёзы и улыбнулась: