Горизонтальная война. Снимая маски

– Простите.

– Нет, ничего, я всё равно не мог ей помочь. Давайте поговорим о вас, Мелания. Расскажите об этом дне, что запомнилось сильнее всего?

– Собака. – Я смяла пустую пачку из-под сока и швырнула в урну. – На день рождения мне подарили щенка хаски, но отец вернул его дарителю.

– Почему? – Врач снова сделал пометку и качнул ногой.

– Мать ненавидела животных, а отец не хотел с ней ругаться. Впрочем, это всё равно щенку не помогло.

– Не помогло? – Андрей Кириллович кашлянул и повернулся боком, отчего его лицо полностью утонуло в тени.

– Нет. Он погиб в тот же день.

– Этот щенок был вам дорог? Как он погиб?

– Да… нет… я не помню… – При попытке воскресить в памяти дальнейшие события, голова просто взорвалась болью. Съехав по подушкам на простынь, я завыла и сжалась в комок.

– Мелания! – Врач подскочил и оторвал мои руки от головы, заглядывая в лицо. – Что с вами?!

Обернувшись, я наткнулась на карамельные глаза, смотревшие с неподдельной тревогой. Рука сама потянулась к лицу Андрея Кирилловича.

– Саша… – Я провела большим пальцем по его щеке и заплакала. – Саша! Саша! Саша!

– Мелания, прошу вас успокойтесь. – Врач старался остановить нарастающую истерику, но без толку.

Перед моими глазами стояли оранжевые языки пламени, и запах горелого мяса заполнил весь нос. Меня подбросило вверх.

Взрыв. Саша. Щенок.

– Саша! – заорала я во всё горло, и забилась на кровати как пойманная птица. – Саша! – новый крик взрезал воздух в палате, и ударил по моим же барабанным перепонкам. – Саша!..

– Два кубика аминазина в вену, быстро! – лечащий врач Мелании стремительно вошёл в палату и сев рядом, прижал ей руки. Вбежавшая следом медсестра суетливо вскрыла ампулы, смешивая лекарство, и встала рядом, не зная, с какой стороны подойти. – Роман Владимирович, чего вы стоите?! Держите её за ноги! К тому же. – Мужчина повернулся к психотерапевту и осуждающе покачал головой. – Я ведь просил вас не делать этого. У девочки полнейшая каша в голове, мозг блокирует воспоминания, которые хоть как-то могут навредить. Вероятно, она и не сможет ничего вспомнить, не насилуйте её.

– Я принял меры предосторожности. – Психотерапевт отпустил обмякшую Меланию, и отошёл в тень, помахивая блокнотом. – Представился другим именем, постарался не открывать лица. Да и не узнает она меня спустя столько времени, а вот воспоминания мне её очень нужны. От них зависит успех операции. Мелания была там, когда взорвался дом, и могла видеть преступника.

– Наймите профессионала, – простонал врач, с сожалением смотря на бледную пациентку.

– Невозможно. Врачебная этика не позволит ему рассказать о том, что она вспомнит, да и допускать лишних людей не хочу. Вы здесь только потому что были врачом нашей семьи, я вам верю. Всем остальным – нет.

– Тогда действуйте деликатнее! – не выдержал врач. – Вы же знаете, что с ней произошло, неужели, совсем не жаль?

– Для жалости, Богдан Игоревич нет места. У нас каждая минута на счету. Что показало последнее обследование?

– Физически она почти здорова, но из-за проблем вот здесь, – доктор постучал указательным пальцем себе по лбу, – девочка совсем себя истощила. Мы даём витамины и глюкозу, но нормальная пища просто необходима. Если она не начнёт есть, то начнётся анорексия. Никогда не понимал, как женщины справляются с этим… – добавил он тихо и вздохнул.

В глазах Богдана Игоревича была тоска. В любой молоденькой женщине он видел своих дорогих внучек, и каждый раз, имея дело с подобными случаями, сломя голову нёсся домой, чтобы обнять и прижать к себе девочек. И будь его воля, он бы лично лишал этих тварей возможности причинять подобную боль.

– Последствия… – Роман Владимирович помолчал, подбирая слова, – заточения и аварии будут?

– В аварии она почти не пострадала, в том числе, благодаря вам. – Богдан Игоревич многозначительно посмотрел на грудь Романа и укрыл Меланию лёгким одеялом. – А вот то что было перед этим… Тело восстанавливается, родить ещё она сможет. Но вот захочет ли… это уже вопрос психиатрии.

– Ясно. Что ж, в таком случае, выписывайте. Я заберу её завтра. Когда приедет сестра, пусть зайдёт ко мне.

– Хорошо.

Глава 13

– Мелания Сергеевна. Мелания Сергеевна, просыпайтесь, пожалуйста. – Медсестра дождалась пока я окончательно не проснусь и помогла одеться. – Мелания Сергеевна, сегодня вас выписывают, вам надо поесть. – На кровати появился столик с кашей, чаем, фруктами, и водой. Кофе здесь не давали, ибо не положено.

– Выписывают.

– Да. Вы уж покушайте, пожалуйста, а то Богдан Игоревич расстроится, очень уж он переживает за ваше состояние.

Выписывают. Я молча отхлебнула воды и отодвинула поднос. Куда мне теперь идти? Вчерашний сеанс оставил мерзостное впечатление. Перед глазами всё ещё стоял горящий дом, а в ушах звенели крики горящих заживо людей. Я там была, но почему забыла? До сих пор в моей памяти был лишь кусочек со дня рождения, и как я ни старалась, но имя дарителя щенка оставалось за пределами моего восприятия. Оно вроде и было, витало в воздухе, но сложить буквы воедино я не могла.

Но Саша, в глазах снова защипало, и я отвернулась от любопытной медсестры, которая никак не желала уходить, следя за тем, чтобы я поела. Зачерпнув кашу, я машинально сунула ложку в рот и подавилась. Не могу. Не лезет. С тех пор, как стал сниться Глеб, я не могла есть. Моё тело протестовало.

– Мелания Сергеевна, вам не нравится? – Медсестра взяла поднос и вздохнула. – Возьмите хотя бы фруктов. Вам надо кушать, иначе вы себя в гроб загоните, и все наши усилия пропадут.

– Я не хочу есть, – ответила отрешённо, и бросила взгляд в окно.

Какой сегодня день? А месяц… всё ещё апрель? Куда мне идти, где искать помощь?

– Мелания Сергеевна. – Медсестра застыла в дверях и обернулась. – Вам нужно поторопиться. За вами уже приехали.

– Кто? – уставилась я.

– Роман Владимирович. Вчера он отдал распоряжение о вашей выписке после консультации с лечащим врачом.

– Роман Владимирович… распоряжение… погоди, – голос от неожиданности сел. – А он кто?

– Хозяин клиники. Он взял на себя все расходы по вашему содержанию. Вы же с его сестрой постоянно общались.

– С сестрой? – Сунув ноги в больничные тапочки, я накинула больничный же халат и пошла к двери. – Какой сестрой?

– Возможно, вас ещё рано выписывать, – пробормотала она и распахнула дверь, показывая пальцем. – С ней.

Марина?

У меня галлюцинации не иначе. Высокий мужчина в чёрном костюме стоял ко мне спиной, но ярко рыжие волосы, отливающие на солнце красным я запомнила. Значит, он соврал, и совсем не психотерапевт, а хозяин клиники. Чего он хотел этим добиться? Видимо, ничего нового не узнал и решил избавиться от меня, чтобы не тратить лишних денег. А вот стоящая рядом Марина выглядела несколько иначе, чем раньше. Сейчас на ней был строгий брючный костюм зелёного цвета и туфли на умопомрачительных каблуках. Чёрный продолговатый клатч, который она придерживала локтем и небрежно наброшенное на плечи пальто чёрного цвета. Она и не она.

Роман Владимирович обернулся и махнул рукой.

– Ты готова? Мы выезжаем, все бумаги я уже подписал.

– Мелания. – Марина подняла с пола внушительных объёмов бумажный пакет и пошла ко мне. – Я вещи привезла. Помочь одеться?

– Что происходит? – выдавила я сквозь зубы, когда она подошла вплотную.