Ваше Сиятельство 11

Ваше Сиятельство 11
Эрли Моури

Боярка/Попаданец/

О чем, вы уже знаете, да?)

Из аннотации к первой книге:

"Он рождался и умирал много раз, впрочем, как все мы. Но есть разница: он помнит все прошлые жизни, их бесценный опыт. С этим опытом и огромными возможностями он уже больше, чем человек"…

Продолжение горячей истории графа Елецкого. Однозначно читать!

Эрли Моури

Ваше Сиятельство 11

Глава 1. Экзоментальное сканирование

*** От автора: сожалею, что нет возможности здесь, дополнять текст иллюстрациями (они были в первых книгах). Ну уж что есть)) Приятного чтиения!

Оставив Элизабет и Бабского в нашей каюте, я направился в рубку вместе с Лосевым. Бондарева тоже пошла с нами. На счету штабс-капитана было четыре высадки с рейдовых виман в Западной Европе, и опыт Наташи мог оказаться полезным при выборе места для начала нашей операции. Разумеется, это место было выбрано заранее и согласовано с графом Варшавским, но в силу изменившихся условий все шло к тому, что нам придется немного поимпровизировать. И еще одна из причин почему я привлек Наталью Петровну к срочному совещанию с Лосевым: я знал, что обращением к госпоже Бондаревой за помощью в столь серьезном вопросе весьма потешу ее самолюбие. Почему бы не сделать приятное такой милой женщине, на которую у меня имелись некоторые планы? Пусть себя почувствует важной и особо значимой для меня и всех нас. Я не слишком хороший психолог, но уже понимал, что для Натальи Петровны чувствовать свою востребованность было штуковиной крайне желанной. В этом одна из причин ее расхождений с мужем. В этом же самом – стремление получить квалификацию боевого мага, как бы наперекор Гермесу Степановичу Рыкову и верхушке коллегии магов: мол, вот вам всем – я сама могу! И, вероятно, в этом же крылась причина ее горячего желания участвовать в нашей миссии, которая обещала стать очень громкой. А по завершению сделать всех участвовавших в ней людьми более заметными в самых серьезных кругах. Наверное, у Наташи были другие мотивы, кроме тех, что лежали на поверхности, но о них я пока не имел представления. Однако я точно знал, что госпожа Бондарева из тех редких, загадочных и красивых женщин, которую я, как Астерий, никак не могу пропустить. При этом Елецкий во мне вел себя все беспокойнее, быть может он в нее даже влюбился. Все ему мало! Боги, о чем это я? Да, в общем-то о себе самом.

– Если вы, Александр Петрович, помните карту и мои метки, то еще раз подчеркну: высадку под Маргетом не советую, – сказала Бондарева на пути к рубке. – Там у них самое плотное поле слежения. Кроме локаторов там работают группы ментальных магов. Я вообще не представляю, как вы могли выбрать это место!

– Насчет Маргета мы понимаем, Наталья Петровна. Будем думать, где лучше и, надеюсь, корнет Абуладзе нам сейчас поможет, – отозвался Лосев и галантно пропустил баронессу вперед. – Порошу налево, – он кивнул в сторону штурманской секции, где желтоватым светом мерцал большой экран с картой – на ней виднелось множество разноцветных меток и линий.

– Зураб Давидович, – Лосев отозвал корнета к колонне эрмингового распределителя и о чем-то говорил с ним несколько минут, вероятно, доводя ту неприятную новость, которую нам принес барон Шульгин, и собственный взгляд на новые условия доставки нас к берегам Кованого Альбиона.

Эти минуты, корнет, который, наверное, и был тот самый Абуладзе, поглядывал то на меня, то на баронессу Бондареву. При чем, когда он смотрел на баронессу, в его больших выпуклых глазах появлялся блеск, а крючковатый нос делал корнета похожим на хищную птицу – этакого орла кавказских гор.

– Увы, Александр Петрович, плотно там на подлете к Альбиону, – сказал командир «Ориса», возвращаясь к нам вместе с корнетом. – В этом вопросе Зураб Давидович наш особый специалист, так что к его словам стоит прислушаться.

– Большой риск, господа! Риск величайший! Когда они вводят особый режим для граничных сил, то там все по-серьезному: усиленные патрули плюс в воздух поднимают эскадры первого реагирования. Мы можем рисковать собой, но никак не смеем рисковать такими красивыми женщинами! – браво выпалил корнет. Мне казалось, он сейчас съест глазами штабс-капитана.

– Ваша забота, корнет, приятна, но я на службе. В моей служебной деятельности при принятии решений риски неизбежны. По привычке я делю их в равной степени со всеми членами команды, – холодно отозвалась Бондарева.

– Видите ли, предыдущий полет «Ориса» к Шетландским островам проходил без меня, и я не знаю кое-каких деталей по плотности их локационного поля, – пояснил Тихон Семенович. – Если не вдаваться в подробности, то за последние месяцы на восточном берегу многое изменилось. Есть вариант пойти через Испанию в облет и зайти со стороны Суонси. Одно могу сказать точно, в любом случае мы проскочим заслон благодаря скорости. Их граничные силы, конечно, среагируют, поднимут виманы перехвата, но у нас будет в запасе минут десять – пятнадцать, чего вполне хватит вам на высадку. Назад как-нибудь прорвемся, – Лосев жестом пригласил нас к экрану.

Абуладзе надел на голову управляющий обруч, сосредоточился, закрывая глаза. Медленно проплывающая карта Смоленской губернии тут же сменилась очертаниями Франции и Британских островов. Скоро там обозначились красные пятна из радарных станций.

– Зайдем отсюда, – Тихон Семенович провел пальцем от Бильбао через Бискайский залив. – Там придется много маневрировать между их узлами слежения, потеряем часа три, но до Альбиона должны пройти незамеченными. А дальше….

– А дальше «Орест» попадет в зону высокого риска оружейного поражения, – сказал я, поглядывая на пульсирующие красным пятна. – Тихон Семенович, ведь цесаревич дал распоряжение исключить риски.

– Дело не столько в «Орисе», ваше сиятельство. За нас не стоит волноваться – мы привыкли ходить по самому краешку, – командир корвета не сводил глаз с карты, вероятно выискивая более удачные варианты подлета. – Дело в вашей группе. Риск в том, что вас быстро обнаружат. Быть может раньше, чем вы доберетесь до города. Вот это на данный момент меня заботит больше всего. План, который представлен Елисеем Ивановичем безусловно хорош, но ровно до того момента пока не открылись новые обстоятельства. Я пока не представляю, как сделать так, чтобы пройти незамеченными до места высадки. Разве что зайти с севера, например, с Лочинвера, но тогда вам добираться через весь Альбион. И даже это… – он покачал головой, – даже это не гарантирует, что мы снимем все риски.

– Совсем не гарантирует, – Абуладзе на миг отвернулся от экрана. И мне показалось, он сказал это лишь для того, чтобы еще раз полюбоваться Наташей и облизнуться.

– Вы можете сделать несколько ложных посадок и какой-то отвлекающий маневр. Обычно нас так высаживали, – заметила Бондарева. – Желательно лесной массив, примыкающий к городу.

– Давайте, Тихон Семенович, поступим так: вы пока держите курс условно на Испанию, чтобы не терять время и иметь возможность высадить нас до рассвета. А я с Натальей Петровной подумаю над местом высадки. Вы можете переслать эту карту на коммуникатор в нашей каюте? – движением руки я обвел тускло светящийся экран и добавил: – Так чтобы с метками их локаторов. Мне нужно час на раздумье. Через час, как я понимаю, будем над Польшей?

– Именно так, – Лосев покосился на главный обзорный экран.

– Тогда до встречи через час. Здесь, в рубке будет удобно? – спросил я и взял штабс-капитана за руку, как бы приглашая ее следовать за собой.

– Что за вольности, ваше сиятельство? – возмутилась Бондарева, убирая свою руку, когда мы вышли в коридор.

– Налаживаю телесный контакт, Наталья Петровна. Он нам скоро потребуется. Сразу, как только вернемся в нашу каюту, – пояснил я и едва не засмеялся, видя, как меняется выражение ее лица.

– В чем дело, корнет?! – она резко остановилась, щечки покраснели, и я тут же почувствовал готовность к ментальной атаке.

Ментальная атака от хорошего специалиста – штука неприятная. В зависимости от целей она может приводить к самым разным результатам: маг способен просто сделать больно в любом участке физического тела; может наслать страх, причем такой, что захочется бежать, раздирая воздух собственным воплем ужаса – знал я таких ментальных умельцев. Некоторые менталисты-шутники могут сделать так, что их несчастная жертва как бы сходит в туалет. Тут же, не снимая штаников. Но это все относится к высоким магам из иных миров, которых я знал прежде. На что способна Наталья Петровна мне было любопытно, но я не стал ее провоцировать и пояснил:

– Наташ, я говорю об экзоментальном сканировании по Ларину. А ты о чем подумала?

– Знаешь, Саш, ты!.. – ее щеки вспыхнули еще ярче – я прямо залюбовался.

– Ого, какой прогресс! Ты меня даже начала называть на «ты»! Наташ, – я снова взял ее руку, и она ее не вырывала. – Давай будем проще? Неужели ты всерьез могла подумать, что перед нашей непростой высадкой, я затяну тебя в каюту и проявлю нечто нескромное?

– Нет, не думала! Просто намеки крайне ненормальные! – она сжала мою ладонь, и я почувствовал, что в ее с виду не слишком тренированном теле кроется сила.

– Знаешь, если говорить о ненормальном, то в одном из известных мне миров есть такая поговорка: каждый думает по мере своей распущенности, – я улыбнулся, заглядывая в ее красивые, зеленые глаза.

– Глупая поговорка. Потому как на самом деле каждый думает настолько, насколько ему позволяют мозги. И если они на месте, то человек в первую очередь рассматривает самые неприятные для себя варианты развития событий. Я очень сожалею, корнет, что теперь не вы у меня в подчинении, – она тоже улыбнулась мне в ответ. Вышло это у нее мило и одновременно как-то опасно.

– Об этом мы обязательно поговорим позже. А сейчас у нас мало времени. Нужно успеть провести сканирование по Ларину. Поспешим в каюту. Тем более я переживаю за Бабского, – я направился по коридору вдоль стальных панелей, над которыми мерцали туэрлиновые кристаллы.

– Волнуешься, что он с твоей Элиз? Не беспокойся: Бабский, у него свои причуды, но он вовсе не бабник, – Бондарева поспешила за мной.

– Я переживаю, что Элизабет убьет его, если он допечет ее своими шутками, – я свернул налево, кивнув приветствовавшего нас мичману.

– Она твоя любовница, да? И Ольга Борисовна знает об этом? – тихо спросила Бондарева.

Я ответил ей, когда мы остановились у двери каюты, той самой, в которой недавно летели с Ольгой на базу «Сириуса»:

– У меня нет секретов от Ковалевской. Она позволяет мне любовниц. В ограниченных, конечно, пределах. А ты… уже если пошли на такие откровения… У тебя были любовники?

– Нехороший вопрос, корнет. Очень нехороший. Ведь я замужем. Никому бы в голову в «Грифоне» и во всем «Сириусе» не пришло бы в голову спросить меня о подобном, – сердито произнесла штабс-капитан.

– Наташ, но ты же сама об этом заговорила. Я лишь расширил границы твоего вопроса. Давай будем проще и добрее друг к другу? – я сделал маленький шаг, разделявший нас. Сейчас мне невыносимо хотелось ее обнять, слегка оплетая рукой гибкую талию баронессы. Обнять и прижаться к полным и сочным губам Наташи своими. Я не сомневался, что если я это сейчас сделаю, то в ответ тут же заработаю душевную пощечину. Но пощечина – это такая мелочь. Я столько отхватывал их, что, если перечислять, язык устанет. Просто не время сейчас было проявлять столь нахальную инициативу. Пришлось довольствоваться близостью ее зеленых прозрачных глаз и едва уловимым запахом персидских духов.

– Открывай дверь, – сказала Бондарева, вполне понимая, что я удержался от того, чего очень хотел. Менталисты легко распознают подобные порывы, если их не умеешь скрывать. Я же не скрывал, наоборот показал свое желание. Это полезно: ведь мы начали играть в такую игру еще в ее кабинете на «Сириусе». – И чтоб ты не сомневался: у меня никогда не было и быть не могло любовников! – добавила она, когда я повернул стальную ручку двери. – А еще ты должен понимать, кто мой муж, – почти беззвучно произнесла баронесса, когда дверь открылась.

Когда мы вошли, Элизабет стояла возле иллюминатора, вглядываясь в сумерки, опустившиеся на землю. Сомневаюсь, что с большой высоты и в полутьме госпожа Стрельцова могла разглядеть что-то интересное. Скорее это был способ не слушать Бабского, который вещал очередную веселую историю.

– Элиз, дорогая, сейчас я скажу кое-что неприятное, – начал я, подходя к ней и понимая, что она отнесется к этому с легкостью, как и любому моему капризу. После недолгого сложного периода наших отношений, прервавшегося ее поездкой в Лондон, для меня она стала сущим ангелом. И я не представлял, может ли Элизабет оказать хотя бы в чем-то. – Мне нужно побыть с Натальей Петровной здесь наедине, – продолжил я. – Примерно полчаса. Забери с собой Алексея Давыдовича и сходите в кают-компанию, попейте кофе.

Бабский тут же вскочил с места и, глядя расширившимися от изумления глазами, расхохотался.