Ваше Сиятельство 11

– Вот к чему приводят посещения рубки «Ориса»! – воскликнул он. – Или вы до нее не дошли?

– Я чего-то не понимаю, Александр Петрович? Насколько мне известно: для процедуры экзоментального сканирования по Ларину требуется минимум три опытных мага-менталиста. Даже если вы считаете себя достаточно опытным в ментальном восприятии, то нам никак не обойтись без виконта Бабского, – заметила штабс-капитан, указывая напряженным пальцем на Алексея.

– Все верно, если опираться на учебники и наставления всяких важных особ из академии. Но мы же живем реальной жизнью и пользуемся реальной магией. Для экзоментального сканирования нужен лишь один хороший менталист, остальные дают ему свою энергию, потому как ресурса одного мага недостаточно даже на пиковом всплеске. Ты, Наташ, хороший менталист? – подходя к Элизабет, я обернулся к Бондаревой.

– Да, я хороший специалист своего профиля и умею делать экзоментальное сканирование на высоком уровне, – нахмурившись ответила она.

– Вот и отлично. Могу тебя заверить, тебе хватит моей энергии. Третий маг нам не нужен. И я прошу выйти господина Бабского и Элизабет лишь потому, что они будут создавать ненужный фон. Чем меньше людей рядом, тем чище будет твое восприятие. В идеале тебе побыть бы на время процедуры одной, но увы, без внешней подпитки ничего не выйдет, – пояснил я, нисколько не преувеличив. На самом деле такая штука как экзоментальное сканирование мне известно из прошлых жизней под другими названиями. И подобный шаблон имелся у меня в архиве. Я пользовался им редко, может в одной жизни из пяти, и поднимать его сейчас не было смысла, потому как на это ушло бы много времени и скверно бы сказалось на моем состоянии.

– Ты так в себе уверен? – Бондарева пронзительно смотрела на меня и даже слегка щупала ментально, проверяя не шучу ли я.

– А ты почувствуй, – я открылся ее щупанью шире, затем обнял Элизабет, поцеловал ее и сказал: – Дорогая, прогуляйся с господином Бабским. Он веселый, кучерявый парень. С таким не будет скучно.

– Ради тебя, мой демон, я еще готова потерпеть его, – шепнула мне англичанка и направилась к двери.

– Мне было бы очень интересно посмотреть, как вы это сделаете. Но раз так надо… – Алексей развел руками. – Только слишком не заигрывайтесь! – виконт весело подмигнул мне.

– Не будем терять время, Наташ. Иди сюда, – я усадил ее на самый край дивана, сам сел напротив, придвинув табурет. – Твоя задача: обращение к энергоинформационному полю с запросом по определению опасных для нас локаций. Карту хотя бы схематично представляешь?

Она кивнула, тут же став сосредоточенной.

– Отлично. Энергии будет достаточно – за это не беспокойся. Просто сканируй и перепроверяй результат. Лучше обращайся с одним и тем же запросом трижды. Три одинаковых результата – это достаточная уверенность. Если что-то пойдет не так, говори вслух или ментально – я почувствую. Не спеши. Потребуется больше времени – бери больше, – я взял ее ладони, замыкая контур, мы сплели пальцы. Физический контакт при этой процедуре необязателен, но магу так легче получать переток энергии и управлять вниманием.

Бондарева закрыла глаза и ее пальцы, красивые, нежные вздрогнули. Я не спешил: мне было приятно держать ее за руки, приятно смотреть на нее. И я знал, что она это сейчас чувствует особо остро. Пусть почувствует – это не повредит делу.

Я тоже закрыл глаза и начал переток своего магического потенциала, постепенно расширяя каналы, приоткрывая сначала чакру-манипуру, затем переходя к верхним чакрам. Почувствовал, как руки Бондаревой задрожали, дыхание ее стало частым, порывистым. Я уменьшил поток, позволяя ей обвыкнуться, одновременно чувствуя, как луч ее внимания, потный, почти физически ощутимый исходит во вне. Сейчас я убедился, что она в самом деле хороший маг. Наташа, наверное, могла бы подняться до уровня Хитлалли – той самой, которая устроила мне с Ольгой большую проблему на Карибах. Разница в том, что Наташа училась по учебникам и в академии со всеми огромными минусами таких знаний и навыков, загоняющих мага в определенные рамки. Хитлалли помимо врожденного таланта получила в дар свободу его использования и свободу самопостижения – это краеугольные камни силы мага.

Коснувшись этих мыслей, я чуть ослабил контроль и переток энергии вырос небольшим скачком. Тут же руки Бондаревой судорожно дернулись, она вскрикнула, открывая глаза привстала. Я видел, как баронессу затрясло, и она упала на диван.

– Наташ! – я повернул ее к себе.

– Мы не пройдем! Это точно! – тяжело дыша выдавила она. – Артемида Заступница!.. – она застонала. – Боги! Голова сейчас лопнет!

Глава 2. Крепкий стержень Майкла

Когда-то давно, еще в колледже Кэтрин Джефф говорила, что Лондон ломает людей. Наверное, так и есть. И если этот огромный серый город, в тумане которого живут неприятные тайны, людей не ломает, то он их точно меняет. Лондон очень изменил Элизабет. Изменил настолько, что Майкл Милтон перестал понимать свою сестру, когда она последний раз вырвалась из этого гиблого места. Еще больше Лондон изменил его самого. Причем это случилось в считанные дни. Разве когда-либо прежде барон Милтон мог представить, что он будет сидеть в убогом баре в самом центре Уайтчепеле и пить виски.

В Уайтчепеле!

При этом ему будет совершенно плевать, что через несколько столиков напротив него сидит два грязных индийца. Пьют пиво и поглядывают на него как на свою будущую жертву. Значение этих насмешливых и хищных взглядов Майкл Милтон научился понимать еще в колледже! Он всегда боялся их. Майкл тут же отводил глаза в сторону, сердце его замирало, а по спине бежал холодок. Так было прежде, но не сейчас.

Сейчас Майкл был один, расставшись с Чикуту после того, как его знакомый с помощью бинтов, магии и вонючей мази подлатал пулевое ранение. Обошлось это в сто фунтов – недорого, при его немалых деньгах, столь неожиданно пополнивших карман. И плечо теперь почти не болело. Наверное, даже не было угрозы заражения, если знакомый Чику в самом деле толковый целитель.

Майкл глотнул из рюмки, сунул в рот ломтик копченой колбасы и вернулся к недавним мыслям. До чего он докатился: заедать виски копченой колбасой даже в колледже считалось крайней дурной манерой. До чего докатился он, барон Милтон, обладатель двух научных степеней, награды журнала «World History» за серию самых глубоких статей в позапрошлом году! Не так давно он убил человека, разбив ему голову тяжелым табуретом. Затем перерезал горло господину Тайрону. И сегодня счет жертвам Майкла как минимум удвоился – не хотелось даже думать, остался ли жив Пижон, и что с теми двоими, которые истекали кровью на полу в «Three Old Barrels». Нет, последние дни в Лондоне, а точнее в этом жутком Уайтчепеле барона Милтона не сломали – они вывернули его на изнанку, в один миг сделав «Профессором», у которого руки по локоть в крови. И тот страх, который жил в Майкле всегда, вывалился из него вместе с частью прежних привычек, взглядов на жизнь и полезных манер аристократа. Наверное, со всем этим добром вылетела часть его души. Так не бывает, но так было именно с ним.

Сделав еще глоток виски и бросив взгляд на грязных индусов, барон Милтон решил проверить себя: так ли все изменилось и есть ли в нем еще хоть немного того прежнего Майкла. Того доброго Майкла, относительно благопристойного, дрожащего при соприкосновении с грязными реальностями Уайтчепеле. Намеренно не сводя глаз с длинноволосого индуса, Майкл представил, что будет, если он, выйдя из бара, услышит за спиной шаги этих двоих. Ведь уже вечерело, а с темнотой в этом жутком районе, наверное, даже Чикуту не везде рискнет прогуливаться один. Что будет, если эти два индуса нагонят его и скажут что-то вроде: «Эй, ты, хуйло, выворачивай карманы!». Ответ пришел простым и твердым: он, Майкл Милтон, достанет трофейный «Karakurt» и выстрелит им под ноги или кому-нибудь в морду. Да, пистолет может не спасти в такой ситуации и тогда Майкла убьют, но, как ни странно, барона Милтона это не пугало. Неведомым образом будущее перестало беспокоить его. Когда он начинал думать, что будет с ним, то вместо прежних трепетных картин, наполненных под завязку страхом, Майкл видел лишь холодную пустоту. Иногда серый туман, через который этим утром они с Чику шли сегодня в сторону Эссекс-роуд. Быть может этот туман проник в Майкла, вытесняя остатки его прежней души.

Майкл налил себе еще рюмку и утвердился: все-таки права была его прежняя подруга Кэтрин Джефф. Лондон ломает людей. Вот ее этот город сломал почти в прямом смысле – миссис Джеф убили где-то недалеко от их колледжа. Какие-то подонки изнасиловали ее средь бела дня в сквере, сломали ребра и дважды ткнули ножом. Она умерла в больнице. А ведь Майкл ее любил. Теперь в его сердце больше нет любви. Быть может в нем даже не осталось графини Елецкой. От этой мысли к горлу подступил горький ком. Он запил его тремя глотками виски, торопливо смывая в себе то, что было остатками его прежней души. Затем встал, едва не опрокинув стул и чувствуя себя в меру пьяным. В этот момент на ум пришла ему мысль снова проверить себя. Проверить, как это он делал, переходя Эссекс-роуд, или как сделал это с Пижоном, подавляя в себе страхи, находя то, что граф Елецкий называл «стержнем».

Он нащупал рукоять «Каракурта», огляделся. В зале было немного людей: только эти два индуса, какой-то толстяк, заставивший свой стол бокалами с пивом. Еще кампания из трех парней и ярко накрашенной девицы за угловым столиком.

При мысли о предстоящем где-то в глубине барона снова шевельнулся страх. Но этот страх уже не был тем яростным зверем, еще недавно пожиравшим Майкла. Теперь этот страх был похож на хитрого зверька, высунувшегося из норы.

Подойдя к индусам, барон неторопливо достал «Каракурт» и навел ствол на того, что в рыжей кожанке. Щелкнул предохранителем и сказал:

– Деньги на стол! Плавно и без глупостей! А то у меня может вздрогнуть палец на спусковом крючке!

– Ты спятил?! Знаешь, кто я?! – неожиданно тонким, дрогнувшим голосом вопросил индус, тараща на Майкла испуганные, полные непонимания глаза.

– Знаю: ты покойник, если только дернешься! Все деньги на стол! – на всякий случай Майкл сделал шаг назад, чтобы у него было время среагировать, если индусы поведут себя не так как бы хотелось. Сердце билось часто, в висках стучала кровь, и зверек, бывший страхом, все-таки вылез из норы, но теперь он был слишком слаб, чтобы справиться с Майклом Милтоном.

– Не будь идиотом! Мы Гейрона знаем! – сипло сказал второй индус и медленно повел рукой, сунув ее под полу клетчатого сюртука. – Мы знаем Болвана и Костлявого! Ты вообще под кем ходишь?

– Мне насрать на твоего Гейрона! Я сам по себе! – выпалил Майкл и тут же понял, что слишком погорячился. Видно, виски придали ему не только лишней смелости, но и глупости. Если этот Гейрон в Уайтчепеле по весу больше Костлявого, то такие слова могут обернуться очень скверно. Ну сказал, так сказал.

Движение руки длинноволосого барону не понравилось. Как-то слишком хитро и осторожно – деньги так не достают. Не раздумывая, Майкл, дернул пистолетом вниз и нажал на спуск. Запечатанная бутылка с пивом разлетелась стеклянным крошевом. Длинноволосого и его приятеля обдало пивом, потекла по столу белая пена.

– Я сказал не дергаться! Деньги на стол, иначе разлетятся ваши дурные головы! – говоря это необычным для себя суровым голосом, барон отметил, что такая речь звучит гораздо лучше, убедительнее. И вовсе необязательно использовать в ней маты, как это делали мерзавцы из Черных Костей.

– У нас мало денег! Только на пиво наскребли… – тот, что в рыжей куртке подрагивающей рукой положил на стол горстку монет и несколько смятых купюр. Его приятель, побледнев, насколько позволяла темная кожа индуса, тоже выложил содержимое левого кармана. Несколько монет покатились по столешнице, упали на пол.

– Вздумаете идти за мной – убью! – предупредил барон Милтон, сгреб со стола мелочь и несколько намокших купюр левой рукой, правая уверенно держала «Каракурт» в готовности.

Деньги… За эти несколько минут Майкл разбогател не более чем на тридцать фунтов, если не считать мелочь. И вовсе не в этих мокрых от пива бумажках было дело. То, что сделал сейчас Майкл Милтон имело несоизмеримо более высокую ценность. Он снова перешагнул через собственные страхи. Быть может он наконец нащупал тот самый стержень, который должен быть в каждом настоящем мужчине. Только этот стержень должен быть вовсе не для того, чтобы грабить и убивать, но для того, чтобы уметь постоять за себя, за своих близких, по большому счету за весь этот мир, чтобы он стал чище, хоть немного справедливее.

Выходя из бара, Майкл решил, что эти деньги – последнюю сегодняшнюю добычу – он разделит между двумя нищими, которые сидят возле лавки господина Макбретни. А тех семи с лишним тысяч фунтов, которые стали добычей в пабе «Three Old Barrels» с лихвой хватит, чтобы перебраться в тихий район на окраине Лондона и затаиться там.

Быть может под воздействием виски или на волне душевного подъема Майкл даже подумал, что позже он сможет придумать, как вызволить Элизабет их тюрьмы. Ведь она – единственный по-настоящему родной ему человек. Отчего-то вспомнилось прикосновение ее губ к члену, а потом ощущение от ее тесной и мокрой пещерки. Тогда он, Майкл Милтон, был так скован страхом, что в первый раз не смог даже кончить и Элиз посмеивалась над ним. Посмеивалась над его нерешительностью, робостью, как она выразилась «идиотской непорочностью». Боги, как давно это было!

Держа ладонь на шероховатой рукояти «Karakurt», Майкл свернул на Чиксан-стрит. До дома мисс Шухер оставалось пройти пару сотен шагов. Уже было темно, чему способствовал туман, снова наползавший со стороны Темзы. В нем огни туэрлиновых светильников казались желтыми пятнами. Возле газетного киоска на углу барон Милтон заметил три силуэта – скорее всего кто-то из банды Костлявого. Страха встречи с ними не было совсем, но не хотелось привлекать внимание и вступать в ненужные разговоры. Сойдя с тротуара, Майкл обошел освеженный участок по краю дороги и вошел в подъезд. Поднялся по лестнице и постучал в дверь Синди.

Тут же послышались легкие, быстрые шаги Синди, лязгнул замок и задвижка.

– Майкл! – взвизгнула мисс Стефанс. – Почему так долго! Майкл! Не смей больше так поступать со мной! Я ждала тебя к обеду! Бомбей всегда возвращался к обеду! И ты должен!

– Так вышло, – отозвался барон, проходя в коридор. Опираясь на стену, стянул туфли и направился на кухню.

– Майкл, ты снова пьяный! Ты хочешь, чтобы я перестала тебя любить! – требуя ответа, Синди вцепилась в его рукав.

Майкл сделал еще несколько шагов.

– Отвечай немедленно! Не зли меня, Майкл! – взвизгнула Синди и глаза ее стали злыми.

– Был тяжелый день, – нехотя отозвался барон, сунул руку в карман и достал тысячу фунтов, которые отложил заранее. – Вот, возьми. Это на продукты и если еще что-то потребуется, – о плане бегства из Уайтчепеле он решил пока ей не говорить – нужно было многое взвесить.

– Ого! Так много! Майкл, ты как Бомбей! – мисс Стефанс даже приоткрыла рот и захлопала свеженакрашенными ресницам.

– Не надо меня с ним сравнивать, – Милтону стало неприятно, что Синди так часто упоминает своего бывшего любовника. – И знаешь что?..