Кавиан. Альфа

Я скукожилась на земле, закрыв голову руками, крыльями закрыла тело. Больно и обидно за такое обращение, а я ведь ничего не сделала. Теперь лежу грязная и боюсь новых ударов и боли.

– Хватит, пожалуйста.

Унизительно – умолять их, но кажется это сработало. Вдруг рядом ещё один вскрик:

– Вы окрылели совсем?! – это была Иртисс.

Кавианки поспешно расступились, освободили меня. Келле помогла мне подняться и быстро задвинула за свою спину, а что произошло дальше, я не сразу успела понять: госпожа оказалась возле Ги’Лус и треснула её по лицу. Это была не пощёчина и не толчок, я услышала именно стук удара. Моя обидчица отлетела назад и свалилась на землю, схватившись за лицо. Кавианки преградили дорогу моей келле.

– Прекратите! Что вы делаете? – запаниковали они.

– Это что ВЫ делаете? Пошли вон, или всех тут оприходую! – пригрозила Иртисс.

Девушки испуганно заметались, подхватывая стонущую на земле подругу. А я не знала, как реагировать. Я бы сама дала отпор, но за меня вовремя заступились. Иртисс ничего не сказала, осмотрела меня, взглянула на фингал и мы полетели домой.

Теперь я не могу заснуть. Как я могла попасть в такую дурацкую ситуацию? Ещё и просила их не бить меня, как трусиха! Это больнее синяков. Но поступок Иртисс ещё больше поменял мое отношение к ней. Это может, и неправильно, когда взрослая сильная келле бьёт почти мою ровесницу, но в тот момент я почувствовала опеку своей учительницы. Неужели это любовь ко мне, иначе стала бы она так себя вести?

Мы вообще об этом не говорили, как будто ничего не произошло, Иртисс и так довольна моим выступлением на арене. Но в итоге об этом случае узнала келле, на чью ученицу подняли руку. На следующий день, сразу поле полуденного питья, когда я занималась на экосах, а Иртисс за мной следила, к нам прилетели две кавианки: та самая Ги’Лус, с синяком под глазом и её келле – Ри’Ус. Стать у этой взрослой женщины была гораздо внушительнее, чем у моей учительницы. Я обеспокоенно приземлилась в лужу, откуда росли тренировочные экосы, и настороженно замерла, следя за развитием событий.

– Фиа э лоа, – поздоровалась Ри’Ус. Её лицо было усыпано красивыми узорами, подчёркивающие пухлые губы и полные мудрости и опыта глаза. От нижних краешков некесов завивались ещё линии, сплетающиеся в остроконечный рисунок не шее.

– Фиа, – ответила Иртисс.

Чужая келле подошла к месту нашего занятия. Её ученица стояла рядом, но в ней уже не было смелости, с которой она унижала меня вчера. Ри’Ус говорит:

– Келле Иртисс, мы прилетели выслушать ваши объяснения по поводу того, что случилось вчера. Как вы посмели поднять руку на мою ученицу? Что вы себе позволяете?

– Ваши ученицы отвратительно себя вели, – холодно заметила моя келле, – много чести впятером накидываться на одну.

– Это мои ученицы, вы правильно заметили, поэтому обучать их поведению и дисциплине буду я. Их поступок отвратителен, и они будут сурово наказаны, но куда отвратительнее поступок ваш. Почему вы сразу не прилетели ко мне и не рассказали об этом? Теперь, чтобы замять этот позорный случай, преклоните перед Ги’Лус колени и извинитесь.

Я замерла, что же будет? Иртисс недолго думала и покачала головой.

– Я не сделала того, за что мне нужно извиняться.

Ри’Ус уставила руки в бока.

– Ничего себе! Нормально это, когда здоровая тётка поднимает руку на девочку?

– Я поставила на место вашу ученицу и всё. Ничего страшного с ней не случилось, она Агма – не развалится. Улетайте, никто кроме нас с вами об этом не будет знать.

Теперь Ри’Ус широко расставила ноги, как будто встала в боевую стойку. Понятно – ответ не принят. Уверенно и в то же время грациозно чужая келле подошла к моей госпоже. Ри’Ус разговаривала вежливо, как со своей ученицей… да что там, как с дочкой. Подошла, легко погладила мою госпожу по щеке и осмотрела её.

– Иртисс, девочка, ты такая наивная. Ты уже давно келле, но делаешь вид, что не знаешь, как решать такие вопросы. Ты либо извиняешься, либо мы встречаемся вечером. Терпеть такое унижение мы не станем.

Смущённая поглаживанием по щеке, Иртисс отступила на шаг. На фоне хитро лыбящейся Ри’Ус моя келле выглядела не слишком угрожающе, но она всё равно ответила смело:

– Встретимся вечером.

– Так тому и быть, – согласилась Ри’Ус.

Чужая келле с ученицей улетели. А моя некоторое время просто стояла, уставившись в землю.

– Госпожа Иртисс, всё в порядке? – я не знала, что ещё спросить. Винила себя во всем произошедшем.

– В полном, – уверенно ответила она, – почему ты остановилась? Ты же только начала тренировку.

– Уже возвращаюсь. А что будет между вами вечером?

– Ничего, я полечу к ней, и мы просто поговорим.

Ладно, вернусь на экосы. Занятия пролетели незаметно ещё и потому, что ожидала этого самого вечера. О чём же обе келле будут «разговаривать»? Понимать, что на самом деле произойдёт, я стала, когда мы вернулись домой. Иртисс полностью разделась, достала из-под влажных лепестков ложа своё ещё живущее капоа и вынула затупленное кеноа. Когда келле облачилась в лиственный костюм я просто сидела с открытым ртом; Никогда не видела госпожу в капоа и в полной боевой готовности. Настоящая воительница, как будто только прилетела с той самой злосчастной границы.

Я просто хотела уточнить у неё:

– Что всё это значит?

– А ты так и не догадалась?

– Догадываюсь. Но не до конца.

Она вздохнула.

– Ладно, не понимаю, зачем я вообще пыталась это от тебя скрыть, – она присела рядом со мной, – Представь, что эта Ри’Ус прилетела и ударила тебя. Я бы такого не потерпела, да и ты тоже. Она бы, как я, не стала бы извиняться. У нас в Агма нерешённый конфликт решается только одним, но действенным способом… на арене. Мы будем драться, Нэ’Тус. Кто победит, та останется права.

– Но вы могли и извиниться.

– Ты бы извинилась на моём месте? Я защищала свою ученицу, тебя. Я люблю тебя, Нэ’Тус, и не хочу, чтобы какие-то выскочки вытирали об тебя ноги. Таково моё решение, и я буду его отстаивать.

– Я полечу с вами!

– Нет! – отрезала она, – сиди здесь и никуда не суйся. Я запрещаю!

И она улетела. Оставила меня одну на растерзание мыслям. Я не могу просто сидеть здесь, пока они там решают конфликт, который разгорелся из-за меня. Пускай бы лучше надо мной посмеялись те дуры, чем Иртисс будет драться. Сидеть и ждать я не собиралась, хотя уже представляла, как потом келле будет ругать меня за нарушение запрета.

Я полетела к арене и сумела незаметно приземлиться на необжитый цветок иплиса. С него было не очень хорошо видно, но кое-что разглядеть удаётся. На арене, кроме зрительниц, были двое: моя госпожа и келле Ри’Ус. Драка началась почти сразу. Вот уж не знаю, на чьей стороне преимущество, чужая келле уверено чувствовала себя в бою: блокировала все удары и ловко отвечала более мощными. Каждый раз, когда Иртисс не успевала отбиваться, она ловила удар, а меня дёргало, словно от настоящей боли.

Неприятно видеть, что у Иртисс нет никаких шансов, если только она не сможет проявить хитрость или попробовать как я, измотать соперницу. Но, думаю, она получше меня знала, как биться на арене, хотя со стороны выглядело всё очень плачевно. Ри’Ус оставалась лучшей во всём: у неё молниеносная реакция и особый стиль боя, который превращал любой встречаемый удар в обратный. А на фоне взрослой и сильной Ри’Ус, моя госпожа сама выглядела как неопытная ученица. Зачем она согласилась на этот бой?

Госпожа проигрывала, но держалась. Падала и сразу поднималась, чтобы попытаться снова атаковать. Пробить защиту Ри’Ус она не смога, и за каждую попытку Иртисс расплачивалась, получая изворотливый и сильный удар. Крики боли я слышала даже на таком расстоянии. Недолгий бой заканчивался, Ри’Ус уже игралась со своей соперницей, не давая ей ничего сделать. Под конец она нагло отобрала кеноа у ослабевшей Иртисс и ударила ту в живот. Госпожа упала на колени.

В моём сердце кольнуло, больно видеть келле в таком положении. Она не могла подняться – не было сил. В отчаянии Иртисс посмотрела на соперницу, протянула руки, пытаясь вернуть своё оружие, но Ри’Ус отбросила палку далеко в сторону, схватила мою госпожу за шею и подтянула её лицо к себе. Я была далеко, но видела всё, что происходило между ними, читала чувства на лице Иртисс: сжавшись и стиснув от боли зубы, она слушала победительницу. Чужая келле добилась своего: выбила извинения. Ри’Ус сделала шаг назад и тупым концом кеноа нанесла последний удар. Иртисс охнула и упала, схватившись за грудь, но кавианка до последнего не хотела оказываться на земле, поэтому падая, схватилась за ногу оппонентки. Ри’Ус небрежно избавилась от хватки моей келле, развернулась и ушла вместе с ученицами ликующих от этой победы.

Меня трясёт, я смотрю на избитую Иртисс, но не могу отвернуться. На глазах собираются слёзы. За болью от увиденного во мне так и разгорается гнев. На арену вышли кавианки, которые подняли мою келле, подхватив за подмышки, и вспорхнув, улетели, держа поверженную учительницу на себе. Я поспешно направилась обратно на иплис и успела вернуться до их возвращения. Две агма, которые помогли долететь моей учительницы, были её подругами, одна из которых Зи’Гис, с выжженным глазом и со следами от переломов на крыльях. Кавианки поставили мою келле на ноги и помогли добраться до ложа, там её уложив.

Зи’Гис подошла ко мне, повернулась левой стороной лица и посмотрела здоровым глазом.

– Нэ’Тус, позанимаешься пару дней сама. Иртисс надо восстановиться и прийти в форму.