Небесное служение. Дева

Совершенно новый мир, созданный по воле – и существующий по желанию – Пророка. Он называет это «Землей обетованной». Я вижу это как концлагерь, и это действительно так. Постоянный контроль, семьи под пристальным вниманием, дети в школах Пророка, любые отклонения от нормы искоренены. Полиция Пророка будет патрулировать эти улицы, и никто не сможет войти или выйти без одобрения Пророка. Несмотря на это, сотни семей записались на место в одном из строящихся здесь скромных домов, и все они отчаянно нуждаются в защите и руководстве, которое, кажется, обеспечивает Пророк. Идиоты.

Мы останавливаемся там, где строительная бригада роет подвал.

Я опускаю окно и машу бригадиру:

– Тони.

Тони высокий, широкоплечий, раньше играл за «Багровый прилив», пока не получил травму, а потом кое-что похуже. Религию. В частности, бренд моего отца.

– Привет, Адам! – Он подпрыгивает, полный энергии. Не самый умный, но энтузиазма не лишен.

Я протягиваю ему конверт:

– Для припасов.

Он берет его, затем вытаскивает из-за уха карандаш с грубой заточкой и пишет на конверте «расходные материалы».

– Вы знаете, Колдуэллы доставили мне некоторые проблемы с покупкой всех наших кровельных материалов за наличные.

– Колдуэллы?

– Да, у них есть магазин на Грейс Милл Роуд. Хожу в церковь и все такое, но они всегда кричат по поводу моих денежных выплат. Я делаю что-то неправильно?

Он почесывает подбородок, его густая рыжая борода выглядит нелепо на фоне редеющих светлых волос.

– Не неправильно. У тебя хорошо получается. – Я пытаюсь дать ему что-то вроде ободряющей улыбки.

Он вздрагивает.

– Тогда ладно. Я просто вернусь к работе.

– Звучит хорошо, – кричит Ной, прежде чем я успеваю ответить, и уезжает по грязной дороге. Он посмеивается, разворачивая внедорожник.

Я хмурюсь:

– Что?

– Ты до смерти пугаешь его.

– Я был вежлив.

– Конечно, но ты все еще пугаешь его до смерти. – Смех Ноя становится громче. – Типа, когда ты пытался улыбнуться, я думал, он обоссытся.

– Я улыбался.

– Тебе так кажется.

Мы возвращаемся к центру комплекса. Я меняю тему:

– Думаю, это означает, что нам нужно отправиться к Колдуэллам.

– Ух. – Его смех прекращается. – Ненавижу это делать.

Мы сворачиваем на тротуар, когда мимо нас проезжает белый рабочий грузовик.

– Мы должны. Подобные разговоры могут привести к неприятностям. Колдуэллам нужно научиться брать деньги и заткнуться. Меньше всего нам нужно, чтобы налоговая узнала о любых нарушениях.

Мы проходим через территорию, старательно избегая оборачиваться и смотреть на невысокое серое здание из шлакоблоков. Дом священника.

– Хорошо, мы можем идти. – Ной проводит рукой по волосам. – Но только никого не обижай, ладно? Не думаю, что смогу выдержать это сегодня.

– Все еще злишься из-за Грегори, да? – Я щелкаю костяшками пальцев.

Его настроение еще больше портится.

– Не могу поверить, что отец заставил меня сделать это.

– Грегори проживет еще ни один день. Все хорошо, что хорошо кончается. – Я откидываюсь на подголовник.

– Где ты взял эти кости? – Он искоса бросает на меня взгляд.

– У меня свои пути.

– Серьезно, чувак. Я имею ввиду, это здорово. Я рад, что нам не пришлось расставаться с Грегори. Но может, у тебя есть секретный тайник с костями, из которого можно выбирать?

– Может, я псих, которого всегда хотел отец. – Я указываю на парадные ворота. – Давай покончим с этим. Заводи машину.

– Ты действительно не собираешься мне говорить?

– Нет.

– Придурок.

Тайник с костями? Нет. Знание того, куда Небесный полицейский сбрасывает останки жертв всех дорожно-транспортных происшествий, которые они находят на территории? Да.

Охранник у ворот, отделяющих частный комплекс от огромного здания церкви «Небесного служения», машет нам. Кованое железо скользит в сторону, и мы выезжаем на широкую парковку, а затем спускаемся с холма на шоссе.

– Налево. Торговый центр «Торнадо».

– Ага, я это помню. Раньше там был отличный китайский ресторанчик.

– Это было давным-давно.

Когда мы были еще детьми, когда «Небесное служение» было не чем иным, как огромным участком земли. Когда наш отец был на подъеме, а не психически ненормальным. И когда мы были «нормальными» детьми, которые ходили в религиозную школу, а отец был проповедником.

– Мама брала нас туда один раз.

– Да. – Ной тяжело сглатывает и едет, шум ветра тревожит наши темные мысли.