Приметы любви

– Но факт налицо! Джордж Вуд лично занимался отправкой младшего Вуда в Индию, а их хорошему другу, лорду Райту, пришлось напрячь все связи, чтобы устроить Роберта в приличное место и быстро.

– Артур! – К Кэрри вернулось самообладание, и теперь она понимала, что раздутый из мухи слон возвращается в прежние размеры. – Из болота, подобного благопристойному дому Вудов, ему просто необходимо было вырваться на простор и столкнуться с настоящей жизнью. Миссис Вуд и ее дочь думают только о моде, сам Джордж погряз в хозяйственных заботах, от отца поддержки не дождаться, вероятно, лорд Райт таким образом хотел предоставить ему эту возможность.

– Ты меня не слушаешь? Это сделано, чтобы замять ту историю…

– А девушка?

– Какая девушка?

– Которая якобы пострадала. Ее имя, дальнейшая судьба?

– О девушке я ничего не знаю, – растерялся Артур. – Я слышал эту историю от разных знакомых, частично мне ее рассказал сам Роберт, осыпая при этом ругательствами ханжескую натуру брата, но о девушке больше не было ни слова.

– Неудивительно, – пожала плечами Кэрри. – Потому что она – миф, а долго обсуждать миф неинтересно даже завзятым сплетникам вроде тебя.

– Я не сплетник, я о тебе пекусь!

– В таком случае избавь меня от пересказа чужих выдумок, – отрезала Кэрри.

***

Роберт налил молока на дно простой белоснежной чашки и невольно улыбнулся, вспоминая пузатую фарфоровую тыкву с золочеными плетьми-ручками, которую достала Кэрри, обнаружив, что на всех присутствующих сервиза не хватает.

– Что тебя так развеселило, милый братец? – спросила Агата, демонстративно отодвигая блюдо с тостами.

Роберт возвел глаза к потолку и патетически воскликнул:

– На днях я видел такую чашку… Такую чашку… Что, боюсь, больше ни из какой чай пить не захочу.

Агата внимательно посмотрела на него и заключила:

– Ты шутишь. Или дело не в чашке, а в хозяйке того дома, в котором ты загостился недавно?

Роберт на миг прикусил язык и задумался. За время его пребывания в колониях в Агате кое-что изменилось, это была уже не маленькая наивная девочка с бантиками в кудряшках, острому язычку которой дозволительны любые высказывания, а достаточно сообразительная молодая девушка. С ней дозволительно вести лишь беседы на нейтральные темы, не допуская ни злых сплетен, ни бестактных выражений. Пусть даже собеседник – единокровный брат, а речь идет о вкусовых пристрастиях людей, вполне вероятно, ей незнакомых.

– Хозяйка не занимается посудой. То есть посудой занимается не она, а ее тетя, – Роберт попытался вывернуться, чтобы не упоминать никаких имен. Меньше всего ему хотелось, чтобы острый язычок Агаты записал его в перечень кавалеров Кэрри.

– Мадам Жанет Шардю? О да… Ты видел ее сервиз «Карета для Золушки»? Незабываемо, правда? А еще у них дома есть «Парадоксальная пастораль», это набор для чаепития на природе, чашки вкладываются друг в друга, а потом в чайник, и можно наливать кипяток во все сразу. Чашки позвякивают, поворачиваются, меняя видимые картинки…

Роберт чуть склонил голову, внимательно слушая сестру, и та без каких-либо пауз и переходов спросила:

– Она тебе понравилась?

– Я боюсь подобных громоздких предметов, а тыкву предпочитаю в виде ледяного сока в летний полдень.

– Нет, не тыква, а Кэролайн Джайлз? Она тебе понравилась?

Роберт промолчал, но Агата не унималась. Она требовательно дернула его за рукав и повторила вопрос. Роберт не остался в долгу и тоже отреагировал довольно неожиданно:

– Что ты можешь сказать мне о Гарри Эдвардсе? А, сестренка?

Агата пожала плечами.

– Он красивый.

Роберт нахмурился.

– Ты знакома с ним? Или это мнение миссис Вуд?

Агата оглянулась по сторонам, живо перемахнула на стул, стоящий рядом с братом, и заговорщически зашептала тому на ухо:

– Любая девушка скажет тебе, что Гарри Эдвардс – неотразимый, завидный жених с хорошими манерами. А какой всегда элегантный, блестящий и сияющий! А вежливый и предупредительный! А…

– Достаточно, – Роберт устало отмахнулся и закатил глаза вверх. – Уже и так слишком приторно. А значит – фальшиво. И не сверкай на меня своими прекрасными гневными очами, я лучше знаю, что от подобных типов ничего хорошего ждать не приходится. Лучше скажи, если вдруг тебе и это известно, по каким дням и где он занят, чтобы я ненароком с ним не пересекся в… кое-где.

Агата шутливо погрозила ему пальцем и вернулась на свое место.

– Два дня в неделю он, как и любой другой послушный сын, проводит у своих родителей, помогая маме ухаживать за плетистыми розами и визгливыми племянниками, – нараспев произнесла Агата и накрутила на указательный палец длинную прядку.

Роберт заметно оживился.

– А бывает ли так, чтобы в эти два дня у Томаса Эткинса был завал в лаборатории, а сэр Ричард Фленеган находился бы где-нибудь еще дальше?

Агата захихикала.

– Ты подаришь мне золотые серьги с жемчужинами-капельками?

Роберт развел руками:

– У меня теперь нет выбора, маленькая разбойница. Но тебе придется потерпеть до Рождества.

Агата довольно кивнула и, подскочив к комоду, вытащила из верхнего ящика длинные перчатки горчичного цвета.

– Совершенно случайно, – сказала она, натягивая одну из перчаток на правую руку, – я знаю такой день. И Кэролайн Джайлз, – Агата нацепила шляпку и схватила зонтик, – пользуется свободными часами, чтобы погулять со своей старой собакой Селеной. Я могу проводить тебя до ее излюбленного места в парке.

***

Кэролайн они увидели издалека: белое пятно ее прогулочного платья на фоне чуть присыпанного опавшими листьями газона смотрелось таинственно и привлекательно.

Роберт успел разглядеть прекрасную фигуру, аккуратную головку на точеной шейке, изящный взмах руки, кидающей палку собаке, и…

Остановился в нерешительности.

– Ну что же ты, – Агата требовательно потянула брата к дальней дорожке, огибающей пруд, – как будто тебя подменили в твоей Индии, совсем одичал! Идем же, присоединимся к ней.

– Да так вот сразу? Она же догадается, что я специально…

– Стремился застать ее в одиночестве, – закончила Агата. – И что? Кэролайн – настоящая леди и умеет оценить находчивость, не путая ее с навязчивостью.