Лето придёт во сне. Приют

К счастью, длилось это помешательство не больше недели. Когда каждая девочка выработала для себя стратегию успеваемости и повышения своей популярности на сайте, всё более-менее успокоилось.

А потом поступили и первые предложения. О них сообщала Агафья по утрам, в результате чего у нашей группы появилась новая привычка – теперь, перед тем как отправиться на завтрак, все собрались в гостиной, терпеливо ожидая новостей. Сама Агафья ничего против не имела, видимо, сочтя это дополнительным стумулом к повышению успеваемости.

Как я и предполагала, в числе первых «счастливиц» оказались Яринка и Зина. Причём предложения они получили в один день.

– Ярина Донаева и Зинаида Каховская! – торжественно объявила Агафья поутру. – Вами заинтересовались солидные судари, уважаемые члены нашего общества, знакомство с которыми у вас сегодня и состоится.

Обычно сдержанная Зина расцвела и беззвучно захлопала в ладоши, а Яринка выдавила деланую улыбку.

– Ярина, ты подойди в воспитательскую к трём часам, а ты Зина – к пяти. Постарайтесь выглядеть опрятно и вести себя приветливо, но скромно. Помните, что второго шанса произвести первое впечатление не бывает.

Позже, на перемене, я подступилась к Яринке:

– Ты помнишь, что нужно сделать?

– Да помню, помню… Изобразить полные штаны счастья и согласиться на жениха. Отстань уже!

Я отстала и не обиделась, понимая, что свободолюбивая Яринкина натура восстаёт против такого насилия над собой. Хотя немного и недоумевала – чего уж так-то психовать? В конце концов, замуж ей идти всё равно не придётся, а просто пообщаться со взрослым человеком даже интересно. Я, по крайней мере, сделаю это с радостью, разнообразие – оно всегда хорошо.

Яринка молчала до конца занятий. На уроках утыкалась в учебники, на переменах отходила в сторону от остальных. Зина, наоборот, с удовольствием принимала поздравления одногруппниц и охотно отвечала на вопросы. Я порадовалась, что не ей первой идти в воспитательскую, если уж Яринка намерена быть букой до самого онлайн-свидания с «женихом», то пусть это хотя бы поскорее кончится.

После обеда мы вчетвером вернулись в дортуар. Смотреть на злую Яринку мне уже надоело, поэтому я с планшетом забралась на подоконник, не пытаясь больше её разговорить. Зина и Настуся о чём-то шептались, сидя рядышком на кровати, за окном медленно кружил снег…

А без десяти три явилась Агафья. Встала в дверях, обвела нас взглядом и сосредоточилась на Яринке:

– Ты почему ещё здесь?

– Так ведь рано…

– Являться для беседы следует заранее, – раздражённо объявила воспитательница. – Чтобы сударю не пришлось ждать, если он вдруг выйдет на связь пораньше. Немедленно умойся и переплетись, у тебя на голове не пойми что!

На голове у Яринки была (как и всегда) коса, а то, что несколько прядок из неё чуть выбилось, на мой взгляд, внимания не стоило. Но Агафья так не считала. Она лично проконтролировала процесс умывания и заплетания, и, лишь когда моя подруга предстала перед ней с безупречной причёской и розовым от горячей воды лицом, благосклонно кивнула.

– Другое дело. Идём.

Я посмотрела на часы. Наверняка онлайн-свидание должно длиться хотя бы пятнадцать минут, а значит пока можно спокойно взяться за уроки, надеясь, что Яринка вернётся не в таком дурном расположении духа, в каком уходила.

Надеялась я зря. Очень скоро дверь с грохотом распахнулась, моя подруга ворвалась в дортуар и кинулась на свою кровать лицом вниз. Я, Зина и Настуся замерли, испуганно глядя друг на друга. Ещё не легче! Что могло произойти за столь короткое время? И почему такое короткое?

Ответа долго ждать не пришлось. Дверь снова открылась, на этот раз пропуская в дортуар Агафью, от обычной сдержанности которой не осталось и следа.

– Донаева, что ты себе позволяешь?! – выкрикнула она так, что Настуся и Зина вжались в стену, а я чуть не выронила планшет.

Яринка взвилась на кровати, села, комкая руками покрывало, и бесстрашно встретила мокрыми глазами разъярённый Агафьин взгляд.

– Я?! Это он что себе позволяет?! Он обозвал мою маму!

– Этот сударь не сказал ничего, что было бы неправдой!

– Сказал! Моя мама не гулящая женщина, и ни один старый козёл не смеет такое говорить!

– Ах ты… глупая соплячка! – задохнулась Агафья. – Ты думаешь, что, устраивая подобные представления, делаешь хуже кому-то, кроме себя?!

– А мне всё равно! – Яринка вскочила, сжимая кулаки. – Мне плевать, как вы меня накажете, но я никому не позволю так говорить о моей маме!

Агафья шагнула вперёд, толкнула её ладонями в грудь, отшвыривая обратно на кровать, и холодно процедила:

– Возьми себя в руки, дура! Иначе мне действительно придётся наказать тебя, и очень сурово. До ужина я запрещаю тебе покидать дортуар, а после мы продолжим этот разговор.

Самообладание вернулось к нашей воспитательнице, она провела ладонью по волосам (и без того идеально зачёсанным в тощий пучок), поправила воротник и перевела взгляд на меня:

– Успокой её. Только истерик мне тут не хватало.

Я торопливо закивала, и Агафья вышла, не закрыв за собой дверь.

В тот момент мне больше всего хотелось как можно быстрее сгладить ситуацию, поэтому действовала я решительно:

– Зина, Настуся, посидите в гостиной.

Дважды просить соседок не пришлось. Не обронив ни слова, они бесшумно выскользнули из дортуара. А я подошла к Яринке и взяла, почти схватила, её за плечи. Что-то мне подсказывало, что вести себя сейчас нужно именно так.

– А ну рассказывай, что там у вас произошло!

Подруга несколько секунд смотрела на меня, словно не узнавая, и вдруг начала плаксиво кривить лицо; сморщила нос, оттопырила нижнюю губу, подняла брови домиком…Поняв, что вот-вот всё выльется в слезливую истерику, я рявкнула, почти как Агафья:

– Не реви! Ты нам всё портишь!

Это подействовало. Яринка перестала кривить губы и упрямо сжала их, в её глазах снова появилась злость.

– Порчу? А ты бы не испортила?!

– Не знаю, – уже спокойно ответила я, усаживаясь рядом с ней. – Ты же не рассказываешь, из-за чего это всё.

Яринка не отодвинулась, но несколько раз тяжело вздохнула и только потом монотонно заговорила, не глядя на меня:

– Ну… сначала всё нормально было. Мужик оказался старпёр, как Дэн и говорил. Но не очень противный, не толстый, не лысый, даже такой… на вид добрый. Там садишься перед компьютером и в микрофон говоришь, а Агафья за другим столом слушает. Ну и вот он мне: «Здравствуй, Ярина, меня зовут… какой-то там Львович», я с ним тоже поздоровалась. Потом он сказал, что сразу обратил на меня внимание, потому что в характеристике указано, что я люблю шить и у меня это хорошо получается, а он хочет, чтобы его жена была рукодельница, не любит магазинные вещи. Я, говорит, мечтаю, чтобы в нашем доме всё было сшито руками любимой супруги! Охреневший вообще…

Я хихикнула. Яринка тоже слегка улыбнулась, но тут же снова стала серьёзной:

– Вот сделала я вид, что смущаюсь от того, что ему понравилась, глаза опустила, как дура, на всякие вопросы тупые отвечаю, ну вроде там – какой мой любимый предмет, а что я больше всего люблю шить? Начала уже думать, что всё нормально, сейчас соглашусь с ним дальше общаться, и будем мы про уроки да тряпки разговаривать. А вот фигу! Тут он рожу строгую сделал и говорит: «Ты хорошая девочка, Ярина, и я очень надеюсь, что тебе не передались гены гулящей матери».

Яринка опять принялась комкать покрывало, и я погладила её по плечу.

– А ты что?

– Я… я сначала просто онемела! Это же мой отец выдал тогда: «Мне не нужен ребёнок от гулящей женщины». Ну отец – он всегда был уродом, от него я другого и не ожидала. А тут этот так же… У меня просто в глазах покраснело всё, я сама удивляюсь, как не ещё не сказала всё то, что мы во дворе с ребятами говорили, когда ссорились.

– А что сказала?