Лето придёт во сне. Запад

Он развернулся и зашагал к неприметной двери под лестницей. Толкнул её, пропуская нас вперёд с издевательским полупоклоном. Ничего не понимая, я перешагнула порог и оказалась в чём-то вроде кабинета со сплошными книжными стеллажами вместо стен, с массивным письменным столом посередине и мягкими креслами вокруг него.

В одном из этих кресел очень прямо сидела Ирэн.

Глава 6

Воссоединение

Я почему-то не удивилась. Появление Ирэн идеально вписывалось в общую картину тотального невезения. Так уж получилось, что нынче меня неизбежно настигают лица из прошлого: Бурхаев, Белёсый, теперь вот она. Вполне ожидаемо.

Отец Яна вошёл следом за нами, прикрыл за собой дверь. Ирэн знакомо приподняла тонкие брови:

– Сударь, могу ли я поговорить с Бранко и Дайникой наедине?

– А вот хрен вам! – злорадно отозвался Бурхаев и прочно уселся в одно из кресел. – Не думаю, что в нашей тесной компании могут быть какие-то секреты.

Ирэн поджала губы, но спорить или возмущаться грубым тоном Бурхаева не стала. Перевела взгляд на нас.

– Ну, здравствуйте. – Голос-колокольчик звучал устало и приглушенно. И выглядела управляющая бледнее, чем обычно. Я с удовольствием отметила, что синяки и царапины, которыми я наградила её в нашу последнюю встречу, ещё не сошли до конца.

– Здравствуй, Ирочка! – воскликнул Бранко, и его голос, напротив, был непринуждён и весел, словно визит Ирэн его несказанно порадовал. – И ты здесь!

– Присядь, Бранко. – Ирэн кивнула на пустующие кресла, спохватилась и бросила вопросительный взгляд на хозяина дома. Бурхаев милостиво кивнул. – И ты садись, Дайника. Рада видеть тебя… живой.

Последние слова меня не удивили. Надо думать, что с того момента, как ты отдала девушку в собственность жаждущему мести садисту, шансы увидеть её живой резво стремятся к нулю. Потому и отвечать на это лицемерное приветствие я не стала.

– Что с твоими волосами? – Ирэн попыталась изобразить сочувствие, глядя на опалённые, свалявшиеся пряди, что остались теперь на моей голове вместо прежней русой шевелюры с изумрудными пёрышками, но это ей не очень хорошо удалось. И я снова промолчала.

Когда мы все устроились напротив друг друга, благо, кресла располагались так, что можно было держать в поле зрения всех присутствующих, повисла неловкая пауза. Нарушил её Бранко, который с каждой минутой выглядел всё увереннее, несмотря на осунувшееся лицо и волдыри ожогов на шее.

– Я полагаю, Ирочка, ты хочешь нам что-то предложить?

Ирэн, хоть и сидела неестественно прямо и подбородок старалась держать высоко, всё равно казалась напуганной и пристыжённой. Её пальцы нервно постукивали по обивке кресла.

– Да, Бранко, хочу. И ты прекрасно знаешь, почему.

– Знаю. А вот Дайника не знает, так что, думаю, ты должна объяснить всё прежде всего ей.

Щёки Ирэн вспыхнули, но ответила она прежним ровным тоном:

– Именно это я и собиралась сделать. Ты позволишь мне продолжить или так и будешь говорить сам?

Бранко поднял перед собой ладони, словно сдаваясь на милость победителя, и устроился поудобнее, всем видом демонстрируя готовность внимательно слушать. Я тоже насторожила уши. Даже Бурхаев выжидательно поёрзал в своём углу.

– Дайника… – Ирэн прокашлялась, скорее от неловкости, чем прочищая горло. – Дайника, между нами имели место некоторые недоразумения. Я понимаю, что после всего этого тебе будет непросто пойти мне навстречу, но для начала хотя бы выслушай.

– Слушаю, – отозвалась я с немалым удивлением. Вот уж чего не ожидала, так это просящих ноток в голосе Ирэн.

– Я поступила… поступила с тобой нечестно. – Было видно, что ей с трудом даются эти слова. – Признаю это. Ты имеешь полное право меня ненавидеть. Но сейчас тебе нужно в первую очередь подумать о своей безопасности и о своём будущем. Как и мне. И так получилось, что для этого мы нужны друг другу.

Я окончательно перестала что-либо понимать и перевела вопросительный взгляд на Бранко. Он закатил глаза, но пришёл на помощь:

– Ирочка говорит, что Доннел обещал стереть её в порошок за то, что она попыталась кинуть его на деньги. И поэтому Ирочка хочет срочно замириться с его пассией, то бишь с тобой, чтобы ты замолвила за неё словечко, когда злой дядя Ральф ворвётся на Русь. Верно, Ир?

Ирэн дёрнула щекой, но смиренно ответила:

– В общем и целом верно.

– Ральф? – Я по-прежнему смотрела только на Бранко. – Обещал за то… Подожди…

Я стремительно прокрутила в голове события последних дней и, кажется, догадалась:

– Так ты всё-таки позвонил Ральфу?! От Романа Ильича?

Бранко скромно потупил глаза:

– Разумеется. Пусть я и не ожидал от Роба предательства, но меня несколько насторожило то, как он отвлекал меня от телефонной темы. Поэтому ночью я спустился в его кабинет и сделал звонок без разрешения хозяина. К счастью, код на двери он не поменял с тех пор, как я был вхож в его дом.

Бурхаев в углу хмыкнул. Кажется, одобрительно.

– А мне почему не сказал? – возмутилась я.

– Некогда было, бэби, сама же видишь, как всё закрутилось.

Да уж, закрутилось.

– А что Ральф? Что ты ему рассказал?

Бранко перевёл насмешливый взгляд на Ирэн.

– Да всё, что было, то и рассказал. Что Ирочка с Карлом решили… как у вас в пословице говорится… двух маток сосать? И с Доннела взять денег за тебя, и с Ховрина. Но всё пошло не по плану, ты вышибла Ховрину глаз, и этот факт так его разозлил, что Ирочке не осталось ничего иного, как отдать ему тебя в качестве компенсации за физический и моральный ущерб. Мне вот только интересно, как она собиралась объяснить Ральфу твоё исчезновение? А, Ир? Что придумала?

Ирэн сидела бледная, с плотно сжатыми губами, но по-прежнему прямо. И ответила почти без паузы:

– Сказала бы, что Дайника утопилась в Русалкиной яме.

– С чего мне топиться? – изумилась я.

Ирэн пожала плечами:

– Например, с того, что Ральф больше не приедет. Ты подумала, что он тебя бросил. А работать с другими мужчинами не хотела. Девочки в Оазисе топились по разным причинам, его бы это не удивило.

– Ох, и сука ты, Ира, – покачал головой Бранко, и даже Бурхаев что-то хрюкнул, не то осуждающе, не то, наоборот, с одобрением.

– Нет, Бранко, – наконец Ирэн позволила себе проявить эмоцию, и этой эмоцией была плохо сдерживаемая ярость. – Сука – это ты. Так предателей и стукачей на Руси называют. В определённых кругах. Тебе подходит.

Бранко не смутился.

– Я не сука, Ирочка, и я вас не предавал. Потому что никогда вам не служил. Я просто сотрудничал с вами, не более. Пока мне это было выгодно и приятно. Ты ведь раньше была неплохой бабой, Ира, даже по-своему справедливой. И зверств не творила. Что с тобой случилось? Деньги в голову ударили?