АGONY

Я вновь кивнул.

– А вы? – я поинтересовался. – Как вы справляетесь?

– Потихоньку, – грустная улыбка снова отразилась на ее лице. – Мне все кажется, что сейчас она войдет в комнату и все снова станет как прежде. Я часто вижу ее в своих снах.

– Я тоже.

Ни дня еще не прошло, чтобы она мне не снилась.

– И только так понимаю, что ей действительно лучше там, в другом мире.

Я снова кивнул, потому что чувствовал так же, как и она.

– Я хотел попросить что-то из ее вещей, если можно. На память.

– Ох, да, конечно. Можешь зайти в ее комнату и поискать, что нужно. Там все, как прежде.

Я еще раз благодарно кивнул и неуверенно зашагал к ее двери. Я долго не решался зайти внутрь, потому что не хотел видеть ее комнату такой пустой и неживой. Там действительно все было, как прежде. Как в тот день, когда она попала в больницу и больше уже не вышла из нее. Постель осталась незаправленной, а рядом с ней, на стуле, лежал открытый ноутбук. На столе стояли рамки с нашими фотографиями, и я чудом не разрыдался, когда коснулся их пальцами. Все было как раньше. Даже тонкий аромат ее сладких духов был едва уловим в помещении. Я не хотел долго мучить себя, поэтому как можно быстрее постарался найти то, что хотел сохранить в память о ней. И когда я уставший и вконец растерявшийся думал уйти ни с чем, меня вдруг осенило, что, как раз, все, кроме ее духов, было обычными пустышками, вещами, которые не имели почти никакого значения без нее. Потому что обоняние – лучшая память, и потому что так пахла только она.

Я взял духи и сразу же, без оглядки, спустился вниз, попрощался с ее матерью и вышел на улицу, вдыхая вечерний воздух и стараясь унять возрастающую дрожь в теле.

– Томми! – миссис Хетфилд вдруг окликнула меня.

Я обернулся и выжидающе посмотрел на нее, пока она сбегала по ступенькам вслед за мной.

– Возьми, – она протянула мне маленький клочок бумаги. – Это новый адрес Армина. Зайди к нему. У него кое-что есть для тебя.

Я не до конца понимал, что у Армина там могло для меня быть, но все равно согласно кивнул, пообещав обязательно наведаться к нему позже. И на следующий же день, после работы, сгораемый от любопытства, я все-таки поехал домой к Аддерли.

– Привет, – я сказал, как только дверь отворилась. Я не был уверен, что был готов видеть Армина, так же, как и он не был готов увидеть меня. Но надежда на то, что у него могла быть для меня хотя бы единая весточка от Бэб, заставила меня находиться сейчас в этом месте.

– Заходи, – он кивнул головой, приглашая меня внутрь. – Можешь не разуваться, здесь все равно грязно. Ремонт.

– У тебя ничего, – оглядываясь по сторонам, похвалил я.

– Спасибо, – Аддерли улыбнулся как-то так, будто это причиняло ему физическую боль. Будто воспоминания делали ему больно. – Я подарил этот дом ей на день рождения. Ну, когда мы еще встречались.

– Оу… – все, что я смог сказать в ответ.

Армин закурил.

– Будешь? – сделав затяжку, он предложил.

– Не курю. Спасибо.

– Как хочешь, – он пожал плечами.

– Я…

– Я знаю, зачем ты здесь.

Что ж, это заметно облегчило ситуацию.

– Отлично, потому что я этого, как раз, не знаю.

– Бэб передала письмо для меня, – он сказал, посмотрев на меня. – Миссис Хетфилд отдала мне его после ее смерти. Это было одним из ее последних желаний. И в этом письме она просила меня передать кое-что и для тебя тоже.

Аддерли достал из ящика комода конверт и протянул его мне.

– Тоже письмо?

– Я не знаю что там, не открывал, – Армин развел руками в стороны.

– Спасибо, – я не знал, что должен был еще сказать ему. В конце концов, это было единственное, что я мог сказать, не причиняя боли ни себе, ни ему. Он все еще глубоко переживал случившееся, и я не хотел затрагивать эту тему, потому что сам боялся не сдержаться.

– Выпьешь чего-нибудь? – предложил он.

– Я за рулем.

– Я могу попросить своего водителя отвезти тебя домой после.

Я задумался и решил, что это было довольно неплохой идеей. Я очень давно не расслаблялся.

– Хорошо, – согласился я. – Виски есть?

– Полный бар.

– Хорошо.

Мы вышли на террасу и сели в плетеные кресла, в полнейшей тишине делая глотки обжигающего напитка. На секунду я подумал, что можно было бы поговорить с ним о нашем общем горе, излить друг другу душу; что от этого могло стать немного лучше нам обоим. Но почему-то не решился заговорить об этом, в итоге. Ничего не смогло бы заполнить пустоту в наших сердцах.

– Она любила тебя, – Армин сказал, выдыхая сигаретный дым.

– Тебя тоже, – я посмотрел на него.

– Я знаю.

«Я знаю», – все, что я услышал от него, и мы снова замолчали, переводя взгляд на ярко-розовый закат. Почти год прошел с того момента, как Бэб узнала о своей болезни. И вот ее уже нет.

Нестерпимое желание прочитать письмо поглощало меня. Но я не мог сделать это при Армине. Мне нужно было побыть одному, без посторонних глаз.

– Я, наверное, пойду, – я сказал, поднимаясь.

– Да, хорошо, – Армин поднялся следом, провожая меня. – Заходи, если что.

Я кивнул, прекрасно понимая, что, скорее всего, больше никогда не появлюсь здесь.

– Спасибо, – поблагодарил я и, скорее из вежливости, чем из реального желания, возвратил ему его слова. – Ты тоже.