Страсть и приличия. Благородные сердца: Книга один

Наоми кивнула, и теперь настала очередь Ханны вздыхать.

– Казалось правильным поощрять ее любовь к чтению, но вряд ли кто мог ожидать, что ее интерес к приключенческим историям будет иметь такое длительное воздействие. Надеюсь, она не натворила ничего слишком возмутительного?

– Ничего вне рамок приличия, – успокоила Наоми. – Хотя, возможно, ее могли заметить верхом на пони. Она говорила, что мальчишки Дженкинсы позволили ей прокатиться, и, кажется, не было никаких последствий.

Плечи Ханны поникли. Она так старалась подменить мать, воспитать из сестер почтенных барышень. Если долги их отца и отсутствие приданого и были недостаточным препятствием для поиска подходящих мужей, то странное поведение Рэйчел, похоже, делало все, чтобы ее обходили за милю. Рэйчел так опасно ходила по краю дозволенного, что ее репутация могла не выдержать и безнадежно пострадать, несмотря на ангельскую внешность девушки.

– Папа об этом знает? – испугалась Ханна.

Наоми весьма неделикатно пожала плечами – одно из многих ее грехопадений. Средняя сестра Ханны была такой же нонконформисткой, как и ее младшая сестра, но, по крайней мере, ее поступки были более корыстными. Будучи убежденной сторонницей действий лорда Уилберфорса, направленных на отмену рабства, проблемы Наоми, как правило, больше касались бедственного положения вдов и сирот, чем жажды приключений.

– Не волнуйся, – Наоми подошла и обняла сестру за талию. – Я поговорю с Рэйчел и постараюсь присматривать за ней еще лучше. Хотя, скажи мне, пожалуйста, ты собираешься возвращаться домой? Я начинаю беспокоиться, что виконт планирует запереть тебя в башне, когда поправится, и больше никогда не позволит тебе уйти.

– Наоми! Ты говоришь возмутительные вещи. С какой стати его светлости может это понадобиться?

– Может, для дружеского общения? Или ему нравится, как ты выглядишь? Возможно, он решил, что таким образом ты заплатишь за издевательства над ним, за его неожиданное выздоровление, тогда как он рассчитывал умереть? Откуда мне знать? Ты единственная, кто проводит с ним наедине сутки напролет.

– Я не издевалась над этим человеком, – Ханна сосредоточилась на одной фразе сестры, стараясь игнорировать остальные диковинные предположения Наоми. – Ну, не больше, чем требовалось.

Стараясь поменять тему, она начала расспрашивать, как обстоят дела с наймом работников в поместье, и в ответ получила подробный красочный отчет.

???

– Запрет в башне и никогда не позволит выбраться оттуда, – бормотала Ханна, поднимаясь по лестнице в большую хозяйскую спальню.

– Простите, мисс? Вы что-то сказали? – переспросила недавно принятая молодая горничная, присев в неуклюжем реверансе. В руках она держала высокую стопку сложенного постельного белья, которую следовало отнести в одну из гостевых комнат, на случай, если хозяин пожелает пригласить гостей. Однако Ханна считала это преждевременным.

– Просто размышляю вслух, Бесс, – отмахнулась она. – Вас ведь зовут Бесс?

Девушка кивнула, и ее щеки залило румянцем.

– Продолжайте работать.

Девушка замешкалась, и Ханна вопросительно наклонила голову.

– Я только хотела поблагодарить вас, мисс Фостер. Я получила работу, это очень поможет нам дома.

– Добро пожаловать. – Ханна знала о тяжелом положении их семьи. Отец Бесс был серьезно ранен, когда однажды его повозка перевернулась, а старший сын не вернулся с полей сражения во Франции. Мать почти все свободное время посвящала уходу за мужем, получая ничтожный доход от ремонта одежды, а второй сын, которому еще не было и четырнадцати, оказался единственным кормильцем в семье, долгие часы работая на шахте. Деньги, заработанные Бесс в поместье, действительно будут иметь огромное значение для них.

Бесс по-прежнему не уходила, и Ханна почувствовала, что девушка что-то еще хочет сказать.

– Что случилось?

Бросив осторожный взгляд по сторонам, горничная поклонилась еще ниже.

– Извините меня за то, что я спрашиваю, мисс, но хозяин… он хороший человек? Моя тетя работала у его отца и рассказывала ужасные истории. Она была очень расстроена, когда узнала, куда я иду работать, считая, что это небезопасно.

– Тебе не о чем беспокоиться, – заверила ее Ханна. – Этот лорд Блекторн настоящий джентльмен.

– Но разве он не покрыт ужасными шрамами и не выглядит диким? Люси подслушала на кухне, как миссис Поттс разговаривала с Тревором и…

– Достаточно, Бесс, – тон Ханны был тихим, но твердым. – Виконт был тяжело ранен на службе у короля и вполне понятно, что после изнурительной поездки он слегка растрепан. Однако по внешнему виду и манерам он вполне соответствует принятым нормам. Не нужно бояться, и я рассчитываю, что вы не будете пугать других девушек, распространяя сплетни.

– Да, мисс. – Бесс отвернулась и поспешила работать, отставив Ханну надеяться, что, благодаря ее спокойному тону и правильным словам, девушка преодолеет страх.

Ханна нашла Уильяма одетым в чистую ночную сорочку со свободными рукавами, аккуратно причесанными и собранным в хвост волосами, отчего ее сердце сделало двойной кульбит. Она не могла удержаться от мыслей, что молодым служанкам нечего бояться, кроме как влюбиться в своего удивительно красивого нового хозяина.

– Вам лучше после отдыха? – поинтересовалась она, и ее улыбка пропала, когда она заметила хмурый взгляд.

– Мне было бы лучше, если бы эта проклятая рука перестала чесаться, – виконт драл ногтями здоровой руки повязку так, словно хотел оторвать ее.

– Похоже, швы тянут, – Ханна подошла к кровати, стянула свободную рубашку с плеча виконта и принялась разматывать повязку.

Уильям поморщился.

– Как я снова смогу пользоваться этой рукой, если едва могу выдержать малейшее прикосновение?

– Всему свое время, милорд. Несколько дней назад вы были при смерти, вам следует проявить терпение. Подозреваю, что на некоторое время вы уже исчерпали свою долю чудес.

– Вы считаете, что со мной произошло чудо?

– А как еще вы объясните свое выздоровление? Умения Грейс, конечно, впечатляют, но они распространяются только на приведение раны в порядок. И конечно, не было недостатка в молитвах, посланных от вашего имени.

Уильям хмыкнул, и Ханна замолчала, вытирая оставшуюся на его руке мазь.

– Эти нити нужно убрать, – дочь викария подняла глаза и встретилась взглядом с виконтом. – Но сегодня утром Грейс прислала записку, что не сможет прибыть еще день или два. Боюсь, что в деревне снова произошел пожар. Жильцы дома сильно обгорели.

– Очень грустно это слышать, – Уильям нахмурился, но затем его взгляд стал умоляющим. – Вы можете удалить их?

– Полагаю, что могу, но раньше я только наблюдала за этой процедурой.

– Я доверяю вам.

Глаза Ханны расширились, а губы изогнула довольная улыбка.

– Что ж, хорошо, сейчас, когда рана почти исцелилась, вы почувствуете себя намного лучше, если стежки не будут тянуть кожу. Мои швейные ножнички помогут нам, – она указала на стол, где лежали ее швейные принадлежности. – Я спущусь на кухню и обработаю их кипятком.

– Это действительно необходимо? – Уильям поднял брови.

– Грейс считает, что так правильно, и яей доверяю.

Ханна вернулась так быстро, как только могла, и сразу приступила к работе. Уильям поморщился, но промолчал. Приятно было осознавать, что он способен воздержаться от оскорбительных высказываний, если это требуется; не то чтобы она плохо подумала о нем, если бы он вдруг выругался. Удаление стежков было нелегким делом, приходилось выдергивать каждый свободный конец нитки из кожи, применяя силу. Бедняга дрожал, когда она закончила.

– Лучше?

Он пожал плечами, осматривая ужасную рану, обезображивавшую всю верхнюю часть левой руки.

– Мне нужно было позволить ампутировать ее. Вряд ли я смогу когда-нибудь полноценно пользоваться этой проклятой… заштопанной, – он бросил на Ханну извиняющийся за очередное ругательство взгляд, – уродливой штукой.