Страсть и приличия. Благородные сердца: Книга один

– Лгунья.

Глаза Ханны широко распахнулись в ответ на обвинение, хотя она была рада заметить намек на улыбку на его дрогнувших губах.

– В самом деле, милорд. Вы обвиняете дочь викария во лжи?

– Наглой лжи, – добавил он, улыбаясь чуть шире.

– Хочу, чтобы вы знали: я никогда не вру, – посмотрела она на него с притворным негодованием. Он поднял одну бровь, и она добавила: – Ну, если только в самых редких случаях, чтобы защитить чужие чувства.

Он многозначительно посмотрел на нее, и она поняла ошибку в своих словах.

– Конечно, я не лгала, чтобы пощадить ваши чувства.

– Конечно. Вы просто находите шрамы на лице очень привлекательными.

– На вашем лице, – добавила она, а затем моргнула, взволнованная признанием. – То есть, я хотела сказать, – она глубоко вздохнула, – что шрам на джентльмене вполне может украшать его, особенно когда он заработан в честном бою, в то время как дама с таким дефектом может стать только объектом жалости.

– По-вашему, я не достоин сожаления?

Выражение лица было забавным, но за вопросом Ханна почувствовала неподдельное любопытство.

– Едва ли. – Она взяла гребень и принялась расчесывать его запутанные локоны, готовясь к стрижке. – Несмотря ни на что, вы выжили даже с такими ужасными травмами. Я бы сказала, что вам повезло. Бог даровал вам второй шанс.

– Для чего?

Ответ, казалось, был очевиден, и она выпалила его, не задумываясь.

– Для жизни и создания вашей будущей семьи, – сказала она и замерла.

Уильям отвел взгляд, цвет сошел с его щек.

– Думаю, не для этого, – пробормотал он.

– Простите меня. Я не имела в виду…

– Это не имеет никакого значения, – он махнул рукой, изображая безразличие, но за каменным выражением лица не могла скрыться боль.

Сердце Ханны сжалось. Последнее, что она хотела сделать, это причинить ему боль.

– Стрижка может подождать. Помогите мне вернуться в кровать.

– Конечно, милорд, – прошептала она, чувствуя себя достойно наказанной. – Я скажу Докинсу, что вы готовы принять ванну.

– Это тоже может подождать. Я хотел бы поужинать, и думаю, на сегодня достаточно.

Тон Уильяма звучал равнодушно, а Ханна была просто рада, что он не прогнал ее совсем. Хотя, возможно, и должен был.

Несмотря на то, что она взяла весь уход за матерью на себя на протяжении долгих лет ее болезни, воспитывала сестер и до сих пор преданно старалась поддерживать своего иногда рассеянного отца справляться с горем и обязанностями, это не значило, что она несет ответственность за выздоровление виконта.

Проблема Ханны, с которой она столкнулась, извинившись и отправившись за ужином, заключалась в том, что она хотела нести эту ответственность.

Глава 10

Сожаление

Атмосфера оставалась напряженной до конца вечера. Стоило Ханне еще раз извиниться, виконт отмахнулся.

– Я просто устал, – сказал он, но Ханна понимала, что ее слова очевидно слишком глубоко ранили его. – Я ценю вашу внимательность, но вам не нужно ночевать в кресле, – произнес он, когда наступил вечер. – Предлагаю воспользоваться одной из гостевых комнат, можете перенести туда вашу одежду и другие вещи. Вы отдохнете гораздо лучше в нормальной постели.

– Но что, если вам понадобится помощь?

Докинс указал на один из проходов, ведущих к огромной спальне.

– В раздевалке есть небольшая кровать, я могу воспользоваться ею. Я чутко сплю, оставлю дверь открытой и услышу его светлость, если он проснется.

– Какая замечательная идея. – Ханна чувствовала себя глупо; конечно она не собиралась признаваться, что будет ощущать себя менее комфортно вдали от своего своенравного пациента. Несмотря на улучшение в его состоянии, она все еще опасалась оставить виконта без присмотра. – Ты придешь и разбудишь меня, если я понадоблюсь? – спросила она молодого бывшего солдата, который оказался вполне способным выполнять свою работу, несмотря на травмы.

– Конечно, мисс Фостер.

– Спокойной ночи, мисс Фостер, – виконт подтвердил свои слова решительным кивком, и Ханна неохотно ушла.

Просыпаясь несколько раз среди ночи, она вздрагивала – ей казалось, будто ее звал Уильям. Она чувствовала себя более чем обеспокоенной, когда вошла в его спальню следующим утром на рассвете.

– Доброе утро, милорд, – сказала она, обнаружив его уже сидящим в кровати. Забеспокоившись о своем внешнем виде, Ханна пригладила рукой волосы, чтобы убедиться, что ни один волосок не выбился из ее плетеной прически. Она остановилась на полпути между дверью и кроватью и сделала реверанс.

Уильям возмущенно отмахнулся: – Не нужно так делать. Вы же не служанка.

– Может, и нет, но мой статус значительно ниже вашего. Дочери викария полагается кланяться виконту.

– В таком случае давайте подождем, пока я смогу встать, чтобы поклоном выразить вам свое почтение в ответ. Я чувствую себя достаточно грубым, лежа в кровати перед дамой.

– Мы не гости в вашем доме на приеме в саду, милорд. Я присутствую здесь в роли сиделки.

– Эту ситуацию я вряд ли забуду. – Его признание не обрадовало Ханну, и она испугалась, что он все еще не простил ее за бесчувственность и за отнятое достоинство. Глубоко вздохнув, девушка подошла и встала рядом с ним. Ночная рубашка, найденная Докинсом, была помята. В сочетании с взъерошенными волосами и недавно побритым лицом она придавала Уильяму почти мальчишеский вид.

– Можно? – она жестом указала на лоб. Виконт кивнул и закрыл глаза, когда Ханна прижала пальцы к его лбу. Мгновение она держала руку и облегченно вздохнула, находя его кожу прохладной и сухой.

– Вы проголодались? – поинтересовалась она, и виконт открыл глаза.

– Прошу прощения?

– Вы проголодались, милорд? – повторила она, озадаченная его хриплым голосом. И вдруг до нее дошло. – Конечно, вам больно.

Ночь виконт провел без лекарств, потому что ее не было рядом. Она подошла к буфету и налила в стакан травяной эликсир Грейс, убедившись, что он содержит огромную дозу коры ивы.

– Почему вы не попросили Докинса разбудить меня? – сердилась она, оглядываясь через плечо. – Не было необходимости страдать. Я бы пришла в любое время ночи.

Вернувшись, она села рядом на кровать. Но стоило ей поднести стакан к его губам, виконт удивил ее, перехватив руку.