Дагмара

– Мне нравилась в нем непринужденность, с ним было легко с самых первых минут нашего знакомства.

– Знаете, Дагмара, то, что в ваших снах он такой жизнерадостный, говорит лишь о том, что там, на небесах, ему хорошо. Я все время ощущаю его присутствие, и это вселяет в меня уверенность.

Еще некоторое время мы провели в воспоминаниях о нашем добром брате и женихе, а после, оправившись от печали и выплакавшись, продолжили просматривать альбом. Неожиданно среди прочих показалось изображение знакомой дамы, некогда вызвавшей во мне бурю эмоций. То была возлюбленная Александра Александровича. Когда он понял, что я остановила взгляд именно на этой фотокарточке, молниеносно вынул ее из альбома, скомкал и бросил в камин. Так же быстро огонь уничтожил ее, не оставив даже пепла.

– Забыл, что здесь был этот снимок, давно не приходилось альбом открывать, – смутился собеседник, опустив глаза.

– Зачем же вы его сожгли?

– Более оно мне не надобно. Наши отношения закончились сразу же после моего возвращения в Россию с похорон брата.

Моя попытка выразить искреннее сожаление в связи с расставанием пары оказалась неубедительной, даже откровенно фальшивой, и, конечно, великий князь, не будучи дураком, подметил это и, верно, сделал выводы. Теперь уже мне пришлось краснеть.

– Не хотите прогуляться? – вдруг спросил он, чем разрядил возникшую в воздухе напряженность.

– Погода сегодня неважная, совсем унылая.

– А мы приоденемся. Пойдемте же, я не могу провести весь день в помещении, люблю дышать свежим воздухом. Во времена военной службы я, бывало, сутками находился на улице.

Я не стала более противиться, однако далеко уйти нам все же не удалось: начался ливень. Промокшие насквозь, мы добежали до бельведера, являвшим собой ближайшее к нам укрытие.

У меня перехватило дыхание, потому что мы бежали, и я стала задыхаться от того, что перетянутый на талии корсет не позволял мне глубоко вдохнуть. Вдобавок я задрожала от холода и съежилась как сушеный листик. Великий князь крепко обнял меня и стал интенсивно растирать крупными ладонями мои оцепеневшие плечи и спину. «Сейчас, сейчас, вы согреетесь», – повторял он до тех пор, пока я действительно не перестала мерзнуть. Конечно, мне хотелось подольше испытывать это блаженство, поэтому я не признавалась в том, что уже согрелась, но он понял это по тому, что мое скованное тело расслабилось. Дыхание вскоре тоже восстановилось. Он отпустил меня, но продолжал стоять очень близко, долго всматриваясь мне в глаза. Противный ветер усиленно хлестал мое лицо и глаза так, что я непрестанно моргала и щурилась, зато моего визави, кажется, «прелести» погоды вовсе не трогали, он был совершенно не чувствителен к ураганным порывам и холоду, но лицо у него все равно не выражало спокойствия.

– Дагмара, могли бы вы полюбить еще кого-то, кроме Николая? – выпалил он внезапно.

– Никого, кроме его брата, – уверенно ответила я.

– Вы окажете мне честь стать моей женой?

– Да, да, да, конечно, да, дорогой Александр Александрович.

Великий князь прильнул к моим губам со всей страстностью, на какую был способен. Я, ждавшая этого момента слишком долго, ответила ему не менее жарким поцелуем, вцепилась обеими руками в его пиджак и притянула еще ближе к себе. Чувства захлестнули нас обоих, мы были счастливы, расслаблены, и улыбались во все зубы в те моменты, когда отрывали губы друг от друга, чтобы, открыв глаза, можно было еще раз убедиться в реальности происходящего.

– Я люблю вас, – прошептал мужчина.

– Не верю, что это наяву.

– Все правда, моя милая. Вы счастливы?

– Бесконечно! Я хочу знать, когда вы поняли, что влюблены?

– Прибыв в Россию, я вдруг почувствовал, что мне чрезвычайно не хватает вашего общества, я стал скучать, не мог ни о ком другом более думать. Я придумал выждать год, чтобы проверить, насколько мои чувства сильны. Подумалось, если спустя год я стану думать о вас меньше, значит вскоре и вовсе перестану, но ваш образ не только не стерся со временем из памяти, а стал навязчивее, я уже не представлял, как еще вынести ваше отсутствие. Затем состоялся серьезный разговор с родителями, они высказали одобрение моему намерению сделать вас своей невестой. Не теряя ни дня, я устремился к вам, любимая Минни. Увидев вас впервые после долгой разлуки, я окончательно утвердился в своих чувствах, и мое желание жениться на вас стало еще сильнее.

Молодой человек нежно водил пальцем по очертаниям моего лица, не переставая смотреть на меня глазами, полными восторга. Мы целовались еще очень долго, не боясь, что нас заметят из окон дворца, потому как сначала стеной лил дождь, а сразу после в воздухе повисла туманная дымка. Мы вернулись в дом только к вечеру, когда голод начал сковывать желудки, ведь наше свидание продлилось порядка трех часов, не считая времени, проведенного у камина.

– Как вы считаете, поймут ли нас в столь неординарной ситуации?

– Полагаю, первое время пересуды неизбежны. Но разве есть вам или мне до этого дело?

– Мне все равно.

– Я верю, что Никса помог нам в этом деле, и теперь он, наверное, молится за наше счастье.

Нами было условлено, что о случившемся никто не узнает по крайней мере до завтрашнего утра. Александру предстояло просить моей руки у отца с матерью, он хотел совершить это в официальной обстановке, когда вся семья соберется в столовой. Обещание о неразглашении я все же нарушила, рассказав все сестре. До утра, казалось, ещё целая вечность, невыносимо было не рассказывать самому близкому человеку о столь значимом событии.

– Не могу поверить, как это у вас лихо получалось скрыть от всех? – радостно завопила она. – Я, конечно, рада за тебя, сестренка, потому что до сегодняшнего дня твое душевное состояние вызывало у меня опасения, ты выглядела очень несчастной.

– Ах, лапушка, ты и не знала, что на самом деле моя меланхолия была вызвана разлукой с Александром.

– Подожди-ка, что-то я не внемлю! То есть ты еще при живом женихе полюбила его брата?

– Выходит, что так. Но прошу, не осуждай меня, сестра, это вовсе не легкомыслие и не кокетство. Мои чувства к Александру не сравнятся с чувствами к Николаю, они намного глубже, понимаешь? Нас многое роднит. Право, я испытываю к нему чувства, какие можно сравнить лишь с чувствами к тебе.

– Никогда бы не подумала, что в твоем вкусе мужчины его склада, – высказалась сестра. – Великий князь такой, такой… большой… Извини, не знаю, какое бы еще слово подобрать. Он на голову выше тебя и весит, наверное, не меньше трехсот фунтов, я никогда таких крупных мужчин не встречала. Рядом с ним ты кажешься тростинкой. Вы создаете впечатление не помолвленной пары, а старшего брата с сестрой-подростком.

– Я и сама не подозревала, что могу полюбить мужчину, подобного ему, но как же мне радостно рядом с ним, я его будто бы век знаю, с ним так легко общаться обо всем на свете. И его внешность, которая, между прочим, при первой встрече меня пугала, теперь кажется мне притягательной. Александр Александрович благороднейший человек, таких, как он, еще поискать.

– Видно, тебе было суждено стать Романовой.

– Это большая честь для меня, любая мечтает породниться со столь знатной семьей. Но совсем не родословная Александра Александровича привлекла меня в нем, а его человеческие качества. Я однозначно нашла своего человека, абсолютно уверена в этом.

– Ты не боишься уезжать в Россию? Это настолько далекая страна, и, уж не обижайся, всякое о ней рассказывают. В Англии говорят, что русские – настоящие дикари и очень много пьют.

– После рассказов Александра Александровича о России и русских я уже полюбила эту страну как свою. Оказывается, почти все, что мы о ней знали, ложь.

– Меня лишь смущает тот факт, что Россия находится на порядочном расстоянии от Дании. Сможешь ли ты приезжать сюда, как это делаю я? Не разорвется ли твоя связь с домом и со мной?

– Положа руку на сердце обещаю, что буду часто приезжать в Бернсторф, этого у меня никто не отнимет, я в родной дом прискачу хоть на медведе.

– Ох, уже на медведе. Ты мыслишь совсем по-русски, сестрица! Что ж, в таком случае я даю свое благословение на ваш брак, – пошутила Александра.

Полночи мы разговаривали и хохотали, все равно под впечатлением спать ни одна из нас уже не могла, потому мы устроили небольшой пикник у камина с морошковым соком и шоколадными пирожными, оставшимися с ужина.

Если бы великий князь решил взять в жены, например, австрийку, этот союз не считался бы политическим из-за серьезного охлаждения отношений между двумя странами, но так как наш брак крайне выгоден и Дании, и России, в обществе сочтут, что он заключён по расчету. Отец не скрывал, что Дания нуждается в таком могущественном союзнике, как Российская империя, которая в силах помочь разрешить немецко-датский территориальный конфликт. России, по словам Александра, так же остро необходимо было завести дружбу с нейтральной европейской державой, чтобы ослабить антирусскую настроенность, сложившуюся в Европе после поражения России в Крымской войне, а также наладить отношения с Англией. Как бы там ни было, мы с российским престолонаследником по-настоящему полюбили друг друга и искренне желали создать крепкую семью.

Помолвка состоялась в тот же день, когда вся семья узнала о нашем намерении связать себя узами брака. На мою шею было надето великолепное многослойное жемчужное ожерелье, взятое из ювелирного фонда Романовых. Мама? и сестры тоже получили подарки в виде серебряных сувениров, инкрустированных выступающими золотыми узорами. Еще через два дня Александр Александрович вынужден был попрощаться со всеми нами, теперь ему предстояло подготовить свое государство к свадьбе и решить множество разных вопросов касаемо его нового статуса.

– После нашего более близкого знакомства здесь я с каждым днем более и более влюблялся в тебя, сильнее привязывался. Без всякого сомнения, я найду в тебе свое счастье, прошу Бога только лишь о том, чтобы ты привязалась к новой своей стране и полюбила ее так же горячо, как мы любим нашу милую Родину. Когда ты узнаешь Россию, увидишь, что ее нельзя не любить. Всякий любит свое отечество, но мы, русские, любим его по-своему, мощнее и глубже, потому что с этим связано высокое религиозное чувство, которого нет у иностранцев и которым мы справедливо гордимся. Я буду счастлив, если передам моей будущей жене эту любовь к России, которая так укоренилась в нашем семействе и которая составляет залог нашего счастья и могущества. Надеюсь, что ты душою предашься нашей вере и нашей церкви, это теперь главный вопрос, и, сколько могу судить, дело пойдет хорошо, – поделился мужчина перед отъездом. – Сделаю все возможное, чтобы это случилось, ни о чем не переживай, к твоему приезду все будет идеально.

Эту речь мой жених, казалось, если не репетировал, то точно прокручивал несколько раз в голове, настолько складно и гордо она звучала – словно ода, посвящённая любимой стране.

– Я и не думала переживать, мне будет хорошо там, где ты, никаких сомнений и сожалений я не испытываю.

– У меня для тебя подарок на прощание, – заинтриговал он, доставая огромную коробку.

– Что это?

– Открой и увидишь.