Дагмара

Спустя несколько дней к нашей безутешной компании присоединились родители Николая и Александра. Едва императрица переступила порог комнаты прощания, глаза ее наполнились безумием, и при виде бездыханного тела сына она истошно закричала:

– Сынок! Сыночек дорогой! Господи, за что Он забрал тебя!

Отцу семейства первое время удавалось сохранять спокойствие, но вскоре и он, находясь под влиянием страданий жены, сполна предался скорби. Императрица изливала свою боль громкими словами отчаяния, она вцепилась в гроб обеими руками, склонилась над телом и без устали рыдала так, что саван на покойнике промок. Ее супруг безмолвствовал, его печальные глаза все время были опущены вниз, он сильно побледнел и в какой-то момент стал выглядеть так же безжизненно, как его мертвый сын. Александр, обеспокоенный этим, подозвал врача, который увел императора в смотровую палату. У нас с Александром больше не осталось сил плакать, одно лишь чувство опустошенности и скорби.

– Не могу смотреть на страдания матери, – взволнованно прошептал молодой человек.

– Ей сейчас не помочь ничем, она должна выплакаться, тогда ей станет немного легче.

– Вы правы, Дагмара.

Успокоиться женщина смогла только к ночи, когда медики уговорили ее принять снотворное. Большой проблемой для семьи оказалось отвести ее от тела безвременно ушедшего, она не желала покидать свое место подле гроба. Мужу пришлось взвалить бедняжку на руки и уносить из комнаты, несмотря на сопротивление.

Через несколько дней всеми было решено покинуть это злосчастное место, больше ничего здесь не держало нас, и мы стали разъезжаться. Уже на перроне при прощании Александр приобнял меня и высказал слова благодарности за проявленное в тяжелый период мужество.

– Даст Бог, свидимся еще когда-нибудь. Не хочется расставаться, я очень привык к вашему обществу за это короткое время, мне будет не хватать наших задушевных бесед.

– Искренне желаю вам счастья, великий князь. Если найдете время, напишите мне, я буду рада получить от вас письмо.

– До свидания, милая Дагмара!

Когда поезд тронулся, у нас была еще минута на прощание взглядами, я до последнего всматривалась в его силуэт, пытаясь запечатлеть его в памяти, потому что была уверена – больше никогда не увижу его. Самое время было признаться себе в том, что я полюбила этого мужчину, с которым ничего теперь меня связывать не могло. Всю дорогу мой разум пытался переварить эпизоды прошедших дней. События происходили настолько стремительно, что у меня даже не было времени разобраться в своих чувствах. Теперь я могла думать, мысли перестали блуждать в поисках ответов, все стало предельно ясно, но что с того? Душа исполосована. Я в один миг потеряла любимого, затем чувства вновь всколыхнулись, сердце впустило новую любовь, но и она тут же ускользнула от меня. У меня не осталось даже фотографии Александра на память.

Глава 3

Копенгаген,1866 год

После событий, пережитых в Ницце, прошло немногим меньше года. Боль разлуки с человеком, столь полюбившимся и ставшим совсем близким, не утихала до сих пор, но ни с кем из членов семьи я так и не решилась поделиться своими чувствами, опасаясь оказаться неправильно понятой. Единственным источником радости для меня стало времяпрепровождение в обществе Александры, которая посчитала своим сестринским долгом помочь мне выкарабкаться из душевной ямы, в которую я провалилась, однако и она ошибалась в причинах моей меланхолии. В ее глазах читалось неподдельное сочувствие моему горю. Легкой отдушиной для меня стало рождение сестрой второго сына. Роды проходили тяжело, мы все всерьез опасались за жизнь роженицы. Долгие часы, пока Александра безуспешно пыталась вытужить ребенка, я молилась Господу, чтобы он не отнял у меня и ее. Наконец, когда малыш появился на свет, все находившиеся рядом женщины залились слезами счастья от благополучного исхода. Первым делом Александра попросила направить в Букингемский дворец известие о ее родоразрешении. Она уже очень скучала по своему супругу, поэтому было принято решение, что они с новорожденным отбудут в Лондон в крайнем случае через два месяца.

С появлением в доме ребенка мой досуг полностью заменил уход за ним, я старалась взять на себя как можно больше материнских обязанностей Александры, чтобы она могла как следует восстановить утраченное в родах здоровье. Сосредоточение на племяннике позволило мне меньше грустить, хотя совсем перестать думать о возлюбленном я не могла. Мысль о том, что он уже, вероятнее всего, готовится к свадьбе с женщиной с фотографии, а может быть, они вовсе сбежали вместе за границу, дабы избежать гнева родственников, не давала мне покоя. Ночь за ночью и день за днем эти догадки снедали мой разум, превращая жизнь в статичное существование.

В этот час я, как и обычно, сидела на бержере с томиком романов Жорж Санд, а Александра рядом нянчила сына. Дверь комнаты отворилась, и лакей величественно объявил: «Его Императорское Высочество великий князь Александр Александрович пожаловали». В ту волнительную минуту я застыла на месте, дыхание перебилось, а щеки загорели, словно у меня случился прилив жара.

– Приветствую, дорогая Минни, – сказал цесаревич с нескрываемой улыбкой, – безумно рад снова увидеть вас.

Мужчина подошел и протянул руку для дружеского приветствия.

– Сдается, вы шокировали мою сестру, – отозвалась Александра, когда на возглас великого князя не последовало никакого ответа.

Столь желанную встречу с Александром Александровичем я представляла каждый раз, когда отходила ко сну, проигрывая в голове разные сценарии. Но когда это случилось наяву, я оказалась совершенно не готова: и мое платье не соответствовало тому уровню роскоши, к которому привык великий князь, и прическа была не аккуратной, а наскоро собранной из вчерашних завитков. Зато молодой человек выглядел безупречно: великолепный твидовый костюм без единой складки, модная шляпа, ухоженные усы, которых еще не было в прошлую нашу встречу. Мне казалось, он решит, что я дурочка, ведь от удивления я не могла выдавить ни слова, а стояла на месте как вкопанная, мысленно отчитывая себя, что не потрудилась прихорошиться как следует с утра.

Когда я наконец пришла в себя, пролепетала невнятно: «Здравствуйте». После этого сразу же представила тезок друг другу, и все мы отправились в большой зал для приема гостей. Слуга был послан собрать там всех остальных членов семьи. А пока мы их ожидали, между мной и Александром случился небольшой диалог.

– Вы, верно, изрядно удивлены моим визитом, – начал он.

– О да, кого-кого, а вас я не ожидала увидеть у нас.

– Почему же, милая Дагмара?

– Полагаю, у вас не было определенных причин к тому, чтобы посетить Данию.

– И я так считал до некоторого времени, но оказалось, что одна причина все-таки имеется.

Иллюзий на свой счет я не строила, очевидно, великого князя привели в наш дом дела сугубо политического характера, однако, хоть и ничтожная, надежда все-таки имелась. И мне страсть как не терпелось как можно скорее узнать, что же заставило Александра посетить Бернсторф.

Вопреки моим ожиданиям, Александр почти не затрагивал вопросов политики, не предлагал моему отцу заключить сотруднических отношений между государствами, а заметно большую часть времени проводил со мной. В наши отношения снова вернулось близкое общение и совместные времяпровождения за разного рода занятиями.

– Ну-с, Александр Александрович, поведайте же нам, как изменилась ваша жизнь с тех пор, как вы уехали из Франции, – попросил Папа? гостя в минуту, когда мы уселись отужинать за стол.

– Мне пришлось покинуть армию из-за надобности теперь готовить себя к государевой службе наивысшего предназначения. Как второй по старшинству сын я сделался наследником трона.

– Стало быть, вы весьма рады своему новому статусу, – по простоте души сказала моя младшая сестра.

– Тира! – возмутилась я.

– Ничего страшного, Дагмара, – Александр был сама учтивость, он нисколько не обозлился на глупенькую девчонку. – Я принял свою судьбу несмотря на то, что никогда не мечтал управлять империей. У меня имелись совсем другие планы на жизнь, но что поделать, Господь решил призвать милого Никсу к себе. Кто мы такие, чтобы противиться его воле?

– Как нынче Его и Её Величества? Сумели ли они оправиться? – поинтересовалась моя родительница.

– Боюсь, что Мама? еще очень плоха. Это чудо, что она с горя сама не отошла в мир иной, кончина ребенка сильно потрясла ее. А ведь Никса был ее любимым дитем, она этого никогда не скрывала, да и никто не обижался. Она до сих пор не покидает покоев брата, переселилась пока туда и рыдает целыми днями, нет ей утешения.

– Наша семья скорбит вместе с вами. Мы встретили известие о смерти будущего зятя весьма сочувственно. Бедная Дагмар вовсе лишилась сна и аппетита, когда только вернулась из Франции, совсем недавно она только начала возвращаться к жизни.

– Мне очень жаль, что в столь юном возрасте Дагмара познала потерю любимого человека, но она определенно сильная девушка, она сумеет справиться с болью утраты, и, я совершенно уверен, будет счастлива.

– Как благородно со стороны Вашего Высочества навестить невесту почившего брата, хотя я прекрасно понимаю, насколько у вас плотный график работы, – восхитился мой отец, похлопав по плечу сидящего рядом великого князя. – Жаль, что вы не предупредили нас о своем визите заблаговременно, мы бы, конечно, лучше подготовились.

– В мои намерения не входило нарушать ваш уклад жизни своим посещением, к тому же, это был сюрприз для Дагмары.

– Очень правильное решение, – добавила Александра, – моя дорогая сестра давно не была так счастлива, как сегодня.

За две короткие недели, которые он провел у нас, мы с ним обходили практически весь Копенгаген, прочли друг другу десятки рассказов русских и датских писателей, а нашим постоянным ритуалом перед отходом ко сну стала партия игры на фортепиано в четыре руки. Между нами родилось своеобразное соревнование: в течение дня мы попеременно рассказывали о своих странах, а в вечерний час, уединившись у камина, задавали друг другу вопросы о том, что излагалось днем, подсчитывали количества правильных ответов и определяли победителя. Проигравшему приходилось исполнить любое желание второго. К придумыванию желаний мы подходили с энтузиазмом. Так, мне пришлось самостоятельно общипать тушку курицы, готовившуюся к обеденному столу, переодеться нищенкой и целый час выпрашивать милостыню у прохожих на рынке, выучить наизусть десять строк стихотворения Пушкина на русском языке, а Александру выпало подоить корову, приготовить ужин из трех блюд для всей семьи и съесть горсть лакричных конфет.

День, обещавший быть солнечным, резко сменился в обед, став прохладным и пасмурным, потому нами было решено остаться во дворце.

– Как жаль, у меня были большие планы на сегодняшний день, хотела показать вам невероятно красивое место в пригороде, – расстроенно сказала я.

– Не печальтесь, Минни, мы найдем, чем скрасить вечер, скучно нам точно не будет, – подбодрил великий князь. – Желаете взглянуть на наш семейный альбом? Во все путешествия я беру его с собой, чтобы тоска по родным не слишком терзала.

– С большой радостью.

Мы удобно устроились в креслах-качалках у уютного камина. Внушительного размера фотографический альбом Романовых, обитый бархатом, расположился на наших коленях. Молодой человек стал бережно разворачивать страницу за страницей, показывая каждого члена своей большой семьи, сопровождая это кратким рассказом о каждом из них.

– Вот это мое любимое семейное фото, здесь Мама? позирует строго, но еще за секунду до щелчка фотографического аппарата она смеялась над шуткой Никсы. Папа? получился непохожим на себя, каким-то смешным, – отметил он с широкой улыбкой, – а это последнее фото дорогого Никсы перед отправкой в путешествие. Снимок делали специально для того, чтобы газетчики могли разместить его со статьей о предстоящей поездке, – едва договорив, Александр тут же горько заплакал.

– Я невероятно скучаю по нему, часто вижу его во сне, и знаете, в моих сновидениях он всегда веселый, энергичный, много смеется и шутит, – с тяжестью на сердце призналась я и тоже не смогла сдержать слез.

– Именно таким он и был, наш милый Никса, в нем бурлила жизнь. Няня постоянно ругала его и давала подзатыльники в детстве за то, что он смешил остальных детей на церковных службах.