Улиткин Дол

Бабушка засмеялась громко, изящно запрокинув голову назад:

– Милый мой!.. Спасибо за королеву! И запомни, королева – это как гора, она не может быть брошена. И потом, скоро у меня день рождения… Столько радости!

Бабушка была слегка пьяна.

Январь тихо пошёл по снегу серыми снежными днями, потом снег с неба иссяк, вышло солнце, и ударил мороз. Каникулы начались и кончились, но из головы не шёл Праздник в Доле и поцелуй с Махой, и розовый кот Матрас, и Серый в латах. Барсук пока не возвращался, Лапка исчезла, а Яша ходил по магазинам в поисках книги с практикой осознанных сновидений, приснившуюся ему. «Я уже во сне умею попадать в Пятый мир, что эта книга даст ещё?» – лениво говорила голова.

В обычной школе Яше становилось всё более душно. «Учебники пытают только левое полушарие ни в чём не повинных учеников, только левое!! Никому не нужные «знания»… По шесть часов сидя… Отсидка. Чему научила меня земная школа? Бояться и врать. Хоть чему-то научила»… И эта школа не замедлила отзеркалить Яшино мнение о ней: произошло нечто.

Парни ввалились толпой в раздевалку после урока физкультуры – жар сжигал молодых, и все бросились пить воду из своих бутылок. Яша поискал, но не нашёл свою, только что купленную «Акву». Тогда один из «слуг» «царя» протянул ему свою бутылку воды «Шишкин лес». Яша хлебнул и задохнулся: в бутылке было разведено нечто крепкое. Гогот парней окатил низкие своды раздевалки, но в эту минуту вошла завуч. Она, словно всё зная наперёд, подошла прямо к Яше, нюхнула бледно-мёртвым носом воздух и прошипела, глядя белыми глазами:

– Трубачёв… к директору!

Яшу повели к директору вместе с бутылкой. И дальше понеслись чёрно-белые кадры, из которых самым болезненным был звонок бабушке, её спешный приезд на такси в школу, вопящая в её царственное, но растерянное лицо директриса. Слава Богу, Клавдия Михайловна оказалась довольно стойкой. Она выдержала паузу после визгов директрисы про «распитие в школе спиртных напитков» и сказала:

– Я знаю своего внука. Я знаю себя, а вас вижу насквозь. У вас классовая ненависть. Это ваша инсценировка и ваша проблема.

После этих слов она взяла Яшу под руку, и они вышли из «храма науки» молча. В машине бабушка обхватила яшино лицо ладонями:

– Мальчик мой, как ты себя чувствуешь?.. Господи…

Яша, у которого кружилась голова то ли от разбавленной водки, то ли от всего происходящего, улыбнулся и уткнулся в мягкую шубу королевы, чтобы не заплакать:

– Мне надо крепкого чая… Я тебя очень люблю, бабуль.

Вопрос пребывания в этой школе решился сам собой. На следующий день мороз словно озверел, хватал за лицо, парализуя ледяными ударами. Яша стоял у пешеходного перехода вместе с какими-то гогочущими матом парнями и ждал зелёный свет. «Мне же скоро семнадцать исполнится, чуть не забыл. Через тройку недель… Зачем такой сильный мороз бывает? Кому это нужно? Надо спросить Беркану. Даже звук мороза слышно… Да, и завтра спросить Барсука, как его имя… Не забыть.» Эта мысль была последней перед последовавшим ударом автомобиля в толпу матерившихся парней и яшин бок. Затем наступила бархатная тишина.

Впервые Яша почувствовал, что такое безвременье. Сколько прошло? Ответа не было, а было какое-то знакомое ощущение не чувствовать времени. Так было в детстве. Перед носом в воздухе висел хрустальный бокал, в который лилась кристально чистая жидкость, превращаясь в сияющую компанию пляшущих бриллиантов.

– А теперь пей, – сказал голос и Яша увидел ангела, сидящего перед ним на чём-то парящем в воздухе. Крыльев не было, но это явно был ангел. Он был ясен. – И я с тобой тоже выпью.

Теперь Яша и себя видел висящим сидя в воздухе. Над ним раскинулись шатрами каменные потолки пещеры, а стены состояли из одних зеркальных плоскостей. Под ним же зияла тьма без пола.

– Не страшно? – обыденно спросил собеседник и представился, – Руна Гебо, слышал?

Сто раз манил к себе мостик Номер Ноль ко входу в пещеру этого Знака! Но никто и представить не мог, что тут нет пола под ногами. По информации Тузика эта Руна занималась со взрослыми. Облик её не был ни мужским, ни женским, но это было совершенно неважно сейчас и глупо, потому что ангел был прекрасен – это было что-то воистину божественное и словно знакомое.

– Вода, – сказал Яша, отпив, и сразу же сделал ещё несколько глотков, словно после прогулки по пустыне. – Я умер прямо в Дол?

– А ты не умер, – ответил ангел с улыбкой. – Ты лежишь в больнице. Бабушкин день рождения проворонил.

– А дальше?

– Давай попробуй узнать изнутри.

– Я чувствую… – Яша слушал внутреннюю тишину, почти не дыша, – что будут перемены, как-то всё по-другому… и всё пока.

– Хорошо. Узнал бы больше, если бы дышал, – ангел улыбнулся с умилением, почти сдерживаясь от взрыва смеха. И ответил на яшину мысль: – А мне хочется „ржать” всегда, когда мне радостно.

– А мне смеяться теперь или плакать?

– Как распорядишься.

Яшу взмыло изнутри – это-эта Гебо издевается. Интересно, чем эта Руна ведает?

– Руна Гебо – руна Партнёрства. Ты находишься в моменте обретения Высшего Партнёра и обучаешься контакту с Ним.

– С… Богом?

– Только на Доске используется этот термин, помнишь? Здесь – всё Единое Поле, Один Источник, и ты также. А представитель этого Высшего Тебя на Доске – твоё Сверхсознание, твоё Большое «Я» или Высшее, как вы там говорите.

Яша заметил в отражении отдалённых зеркал светлую бабочку. Она порхала здесь, в пустоте, словно в пышном саду.

– Это Хранитель этого помещения, – сообщил Гебо, – Ульсина.

– А ведь это – пещера Встреч? – догадался Яша, оглядываясь на сотни своих отражений.

Тут от зеркал пещеры пошла тихой волной какая-то дивная музыка.

– Момент обретения, – повторил голос Гебо откуда-то с потолка.

Боковым зрением Яша приметил перемены внутри зеркал. Видимо, как и положено Пещере Встреч, это было место свиданий, потому что во всех зеркалах стали видны по два беседующих ангела: причём, один виделся чётко, а второй – размытым облаком. Ульсина теперь летала между ними.

– Кстати, – в устах прекрасного ангела это человеческое слово оказалось нелепым и потешным, как и другие земные разговорные словечки – в это место ты можешь являться, когда захочешь пообщаться со мной или с другими ангелами.

– Спасибо, – не верил своим ушам Яша и думал одновременно, как такие слова звучали бы в школе на Доске, к примеру. – Можно вопрос?

– Конечно! А вот сразу и ответ, – улыбался Гебо словно сидя под тёплым душем. Эта авария и её последствия – не беда, и не наказание, а… дар. Это Море цветов благодати! Вот так.

«Неясно, останусь ли я уродом после аварии. С перспективы высших миров всё может оказаться благодатью».

Комментария к этой мысли не последовало. Гебо, словно Чеширский кот, медленно таял в воздухе пещеры, испуская свет неземной улыбки. Последней мелькнула Ульсина.

Когда Яков открыл глаза в больничной палате, про разговор с Гебо он не помнил. Но откуда-то уже знал, что попал в аварию. Сейчас более всего его интересовала степень повреждения тела. Он попробовал двинуться: голова, шея и руки в порядке, а вот дальше – туловище и ноги – не ощущались.

«Приплыли» – Яша впился взглядом в потолок, словно там находилось всё, и причина беды и спасение. К счастью, через минуту вошла медсестра – молоденькая блондиночка – и добавила три розовых тюльпана к букету лимонных хризантем на яшиной тумбочке. Она сразу заметила, что пациент в сознании и сказала:

– Очнулся, молодец. Как нога?

– А что у меня… – Яша растерял все слова, – одна нога?..

Сестрица зашлась хрипловатым хохотком.

– Нет, обе на месте. Сейчас я доктора позову, он тебе всё расскажет. Вечером у тебя гости будут, а то они тут двери грозят сломать.

– Это кто? Бабушка моя, что ли?

– Нет, дружок твой, одноклассник, наверное, вот эти тюльпики от него.