Сын героя

– Мать честная, какой брак! Он развелся давно!– верещал какой-то дядька.

– Вот и у меня та же история, – заметил Иван Иваныч.

– Какое невезение! – сокрушенно вздыхал Вика.

– Брак… да разве можно сейчас быть уверенным в чем-нибудь, – отрицательно мотает головой Иван Иваныч.

– Согласен, – тем временем кивнул Костя, человек неженатый. – Согласен, чтобы только вы не подумали, будто я против вас что-то имею. Согласен.

Уборщица поджимает губы и оглядывается – среди белых кур старая курва с золотым яйцом. Как бы то ни было, сделка заключена.

– Сколько? – деликатно осведомился Иван Иваныч.

– Две дает, – коротко ответил Прокопьич.– Но, думаю, раскрутить и на третью.

–Я так и думал, – заключил Сорокин. – Редкая стерва…

Стало быть, выходит две бутылки.

– Помянем человека, которым может гордиться страна, – тем временем объявляет первый тост Иван Иваныч. – Какое звание было у командира?

– Он был в отставке, друзья, – снисходительно улыбнулся Вика.

– Кое-кому следует пожалеть об этом. Офицер, сын офицера. Много ли у нас найдется таких героев?

– Выпьем за героя, – в тон ему провозгласил незнакомый дядька, присоседившись к столику.

Прокопьич, маленький человек в тапочках, отвернулся, притворившись, что ему нужно снять с рукава пушинку. Кивок, приветствую. Невесомый вдох.

– Здесь было, я сам наливал, – спорил Вика, уставившись в свой пустой стакан.

– Раз сам наливал, тебе и лучше знать, – бормотал Прокопьич. – А только вчера в этот момент жахнуло. И стакан – вон.

– Как жахнуло? – остановился Вика.

– Это он про стройку говорит, – объяснил парень, которого никто не знал. – Вчера на стройке сваи забивали.

– Сваю забивали, а витрину в ресторане разбили, – задумчиво пробормотал Вика.

Его цепкий взгляд отметил появление нового лица: у стойки бара появился высокий парень в свитере. Вроде бы из строительных рабочих, но вид имел безразличный, словно ему делать нечего, как шляться попусту. Интересно, выпить он не торопился. Но что добило Вику окончательно – это моль. Моль поднялась со свитера и закружилась в воздухе.

Вика покачал головой. Оставалось спокойно ожидать, во что выльются события этого дня.

– Эта стерва забыла отключить воду в шланге, – горестно объявил Сорокин, обнаруживая, что его ноги вымокли.

Ступни соскальзывали в промоину по соседству со струей из шланга, их сверхчувствительность и дала знать друзьям о том, что отлив кончился, а, значит, и пришло время прилива. Вместе с ним появились какие-то розовые комки, похожие на икру, а вслед за слизистыми в стекло стали заглядывать шумные рыбы, тритоны и ящеры, совершая оборот за оборотом. Покачивая розовыми хвостами, веяли доисторическими крыльями.

И вот первая бабочка влетела через стекло.

– Будем считать, что это дождь, а осадки к счастью, – рассудил Иван Иваныч.

– Счастье счастьем, а помощью тоже не следует пренебрегать, – возразил Вика.– То, что она потребуется, сомневаться не приходится. Я как раз видел сон на эту тему.

– А хотите анекдот? – предложил незнакомый парень, таскавшийся за ними с утра.

– Нет уж, пусть лучше Вика расскажет, – не согласился Иван Иваныч. – Давай, друг, скажи от души.

– Если это операционный сон, – уточняет Прокопьич, человек в тапочках, а он, как мастер по сновидениям, с радостью поговорил бы на эту тему, – то ничего не имею против.

Стало быть, одобряя.

– Что такое операционный сон, как не погружение в рабочую ситуацию, в процессе которого формируются самые поразительные представления о предмете исследуемого, – приступил к рассказу Вика он.– Такие сны имеют некоторое значение для предсказания хода операционных игр, хотя я бы не преувеличивал значение этих игр. Это всего лишь отчужденные формы поступков.

Тут Вика сделал вид, будто ничего не слышит, и подмигнул участковому Косте, что мол у него сильные подозрения насчет этого дядьки, который подсел к ним за стол, а Костя с Иван Иванычем, словно и не видя того знака, уже пустились в дискуссию, ибо, по мнению их, сны – всего лишь следствие усталости или сильного возбуждения. Прокопьича тем временем быстро клонило в сон, и он лишь из последних сил удерживал равновесие, стараясь приободриться. Положив Вике голову на плечо, он приоткрыл глаза и спросил:

– Какой сегодня день?

Вид у него был явно заинтересованный.

Вика поднял его со своего плеча, жалуясь, что спина совсем одеревенела, и заставил принять положение нормально необходимое, но по известным причинам почти невозможное.

– Пьятница? – переспросил Прокопьич и расхохотался, повторяя: – Пьятница.

– А что происходит по пятницам? – спросил Вика у Кости-участкового.

– Прежде по пятницам Сорокин собирал дань с лавочников и рэкетиров – до тех пор, пока его не уволили. Теперь у нас нет ничего подобного.

Фуражка с кокардой, которую носил Полковник, лежала у них перед глазами. Четыре недели, как Костя стал участковым, и все это время они жили исключительно духовной жизнью.

– Обаянию юности мудрость старости, – заметил Иван Иваныч, вознося к небу полный бокал.

– Если вы не будете вести себя прилично, я не стану рассказывать,– ворчит Вика.

– Давай, Вика, – его подбадривают.

– Только никаких операционных игр, тут я без понятия, – проворчал Вика, ревнивый к чужой, пусть и заслуженной славе. – Я собираюсь рассказывать вам свой сон, а вы ведете себя так, словно это вас нисколько не интересует, и затеяно все лишь шутки ради.

– Только не говори, что тебе это неприятно, – ласковой улыбкой обдал его Прокопьич.

– Мне снилось, что я сажусь за руль, включаю сцепление, перевожу скорость, хотя, ты знаешь, Иван Иваныч, в действительности я не вожу автомобиля, у меня и прав нет.

– Что прав нет, это не проблема, – со знанием дела комментирует незнакомый дядька, вполне освоившийся за чужим столом на правах старого знакомого. И это никого не раздражает.

– Куда я еду – это не имеет значения, я не помню, куда я должен был попасть. Важно, что веду машину на высокой скорости, и вдруг передо мной цистерна, и голос говорит, что надо повернуть, а я понятия не имею, как это делается. И тогда рука сама собой направляет машину на таран.

– А вы никогда не полагали об этом, как о чем-то для себя возможным?– спросил незнакомый дядька. – Слушая ваш рассказ это вполне можно предположить.

–У меня никогда не возникало даже желания покататься, – возразил Вика, – видите ли, я не переношу запаха бензина. А вы, незнакомец? Не кажется ли вам, что настало время представиться?