Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив

Вышли из разведки, накрыли небо сеткой.
Усталые легли мы на пожухлую траву.
«Я кажется не болен и будто всем доволен,
Врагов всех обязательно порву», —

Командир кричал упрямо, вспоминая маму,
Медсестру, добровольцев, резервный паек,
Выданным нам в ближайший срок.
Десант и штрафбат. Ругал всех подряд.

Озлобленные потерями, ветрами и песками,
Моджахедов убраться из долин в ущелья заставили.
Свернули зверю шею мы из жуткой кутерьмы.
Всех чертей-врагов врасплох обставили.

Художник
Седой художник нашел свой удел.
В красном квадрате черной точкой задел.
И поплыло пятно на самое дно,
С краской смешалось оно заодно.

Спешно тряпкой стирая грязи накат,
Он почувствовал снова палитры и кисти хлад.
Скрежет гусениц, звук автомата, удар ножа
Запечатлел на холсте не спеша.

Звон посуды и винный штоф.
Знакомые краски навеяли кровь.
Синий и желтый орден на нем.
В ужасном лоске вечернем днем.

Стало смеркаться в долине зла.
Выплыла нефть, покрыла мгла.
Тучи стянулись в грозе роковой.
Встал художник, ушел домой.

Кирзовый сапог надел на ходу,
Ключи от дома бросил в темном пруду.
Сам у пиратов корабль отнял.
Реи подрезал, команду принял.

Трын-трава
Ползучий ветер сухие травы занес,
Светлый прожектор взошел на утес.
Мимо проехал наш БТР.
В нем отдыхал уставший минер.

Нет в нем кровинки, нет алтаря.
«Нету предателя у них, у меня», —
Так говорил его сладостный лик.
Вышел на воздух и сразу сник.

Тронул самум черепа лошадей,
Тех, кто ушел в могилы скорей.
Там травой зарастал пустынный бархан,
В честь Тамерлана – вождя и хана.

Был у правителя обширный гарем.
В каждом дворце полно систем.
Первый этаж – для любимых жен,
Второй чертог – для наложниц,

Третий двор состоял из прислуг.
Четвертый – для разных прочих услуг.
Пятый шатер был разбит под открытым небом.
В нем мамы с детьми питались черным хлебом.

– Понятно, что эта поэзия пригодится для разбора специалистам. Сходи в редакцию, покажи им. Пусть скажут свое профессиональное мнение, – посоветовал Юрий, довольный, что помог успокоиться девушке после психологической травмы.

Он отложил в сторону свои комментарии.

– Мне трудно сейчас этим с ними заняться. Много других срочных проблем. Конечно, сделаю, как ты советуешь, но чуть позже, – она обрадовано потерла себе лоб. – Эти, как ты назвал «поэтические прозрения» включены в книгу воспоминаний, поэтому чрезвычайно рада, что ты ознакомился с ними.

– Всякое может быть. Представь, чтобы сказал твой отец на такой выпад со стороны соседей.

– Полагаю, не одобрил бы…

– Найди хорошего адвоката. Пусть соберет нужный материал для решения вопроса с авторством. Вдруг твой сосед подаст в суд, – предупредил гость.

– Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет, – ответила Наташа, вспоминая изречения папы в трудные годы посещения больниц и госпиталей для подтверждения, что все раны и ожоги получены в военное время.

– Басмачей видать много было положено в тот период, – отчаянно пытаясь понравиться хозяйке, вставил Юрий, собираясь выступить с речью на конференции, посвященной пулевым ранениям и операциям в полевых условиях на договорных началах в столице Афганистана – Кабуле.

– Все цифры представлены в периодической печати, – она сказала и принесла опять из своей комнаты, найденную где-то среди прочих документов, газету со статистическими данными. – Мне только нужно было время, чтобы соединить реальность и историю в одно целое.

«Действительно, ее энтузиазму мог бы позавидовать любой специалист в области книгоиздания. Для получения законченного произведения на тему прогрессивного развития общества в современных условиях и неправильного использования энергетических ресурсов планеты ей пришлось пересмотреть тяжелые кадры расстрела заложников, подрыва мостов, акведуков, бронетехники. То, на чем учатся курсанты военных подразделений. В этом у нее много общего со мной, чья задача сводилась преодолеть веление смерти и найти способ перехитрить саму природу в ходе сложных медицинских операций», – подумал Юрий.

Настроение у обоих исправилось, но покоя не давало исчезновение отца Наташи, которому пришлось хлебнуть горя на всей территории Афганистана в период военной компании конца прошлого века. Особенно на приграничных постах, когда проверяли наличие наркотических средств в сумках для оружия и рюкзаках для питания.

Каждый офицер боялся, что ему подложат целлофановый пакет с кокаином, героином или табельное оружие, поэтому военнослужащие очень тщательно проверяли вещмешки с формой и бронежилеты. Однако афганские власти посылали женщин-камикадзе, которые под видом снабжения едой, провозили целые партии наркотиков, а потом взрывались, после передачи груза «Во имя Аллаха».

Наши правоохранительные органы преследовали все проявления добровольного вмешательства девушек в отряды моджахедов,[1 - Моджахед – участник джихада (однокоренное слово), буквально «борец», «совершающий усилие».] ряды призывников и добровольцев. Не раз находили в одежде солдат-талибов привязанные пучки травы, ампулы с наркотическими веществами, когда те пересекали границу в направлении Афганистана. На привычный вопрос:

– Что это?

– Не знаю, откуда у меня это взялось, – девушка из военного отряда отвечала с хорошим английским произношением и проходила вперед к следующему блокпосту.

– Ладно, иди, – обычно советовали российские пограничники, чтобы мусульманки лишний раз не показывали своих младенцев и не перекрикивались со стоящими в отдалении мужчинами Аль-Каиды[2 - «Аль-Ка?ида» – одна из самых крупных ультрарадикальных международных террористических организаций ваххабитского направления ислама. Создана в 1988 году.], вероятно, их мужьями или соратниками по оружию, которые, возможно, на следующий день будут стрелять им в спину.