Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив

Опять на душу класть тяжелый камень,
Опять нести на Родину героев,
Которым в двадцать лет могилы роют…

Зина подошла к столу, наклонилась над магнитофоном и выключила звук.

– Хватит тоску на нас нагонять своими нудными песнями. Лучше давайте послушаем участников Евровидения прошлого года или этого. Антон записал. Антон, – позвала Зина, поворачиваясь к лестнице, ведущей на второй этаж коттеджа, куда заблаговременно поднялся великовозрастный сын, чтобы не участвовать в родительской разборке. – Иди сюда… Включай свой патефон.

– Нет, давайте дослушаем, хотя бы еще один куплет, – забастовал хозяин дома. – А потом будете слушать то, что сами хотите. Пусть знают историю своей страны!

Максим Сергеевич снова нажал на нужную кнопку, прислушиваясь к механическим неполадкам и, подкручивая ручку, улучшил звуковосприятие.

Все члены семьи одеревенели от деспотизма старшего по званию в семье. Но сценарист Южный, нисколько не смущаясь своей правоты, стал подпевать, заученные им, слова шлягера:

И мы идем совсем не так, как дома,
Где нет войны и все давно знакомо,
Где трупы видят раз в году пилоты,
Где с облаков не валят вертолеты.

И мы идем, от гнева стиснув зубы,
Сухие водкой смачивая губы.
Идут из Пакистана караваны,
И значит, есть работа для «тюльпана.

– И значит, есть работа для «тюльпана», – повторил сценарист Южный, заученную им в тяжелых муках, строку песни, от содержания которой на душе участников рискованных афганских переходов становилось гораздо тяжелее, и многие кончали жизнь самоубийством, чтобы заглушить боль от ранений прошлых лет.

Песня закончилась. Глава семейства – ярый любитель музыки – обрадовано прокрутил немного пленку, остановил прокрутку вперед. Посмотрел по сторонам.

Зина села около прудика с Инной на лавку разбирать последние фасоны платьев в модном журнале. Дочь купила последний номер перед выпускным вечером. Они обе надеялись привлечь внимание всех самых богатых женихов класса.

Из магнитофона заиграла снова ритмичная музыка под рифмы ансамбля ТСС.

Солнце, свет, вдалеке видна страна,
Это Афганистан, не стара, не молода.
Отправлялись пацаны воевать в Афган,
Возвращались калеки, тяжело выжить там.

Матери плакали, провожая сыновей,
Это тяжкая ноша, ты мне brother поверь
Уезжает на смерть продолжение рода,
И навряд ли вернется он в течение года.

По истечению срока вам приходит письмо,
Погибает ваш сын, ну вот, в общем, и всё.
Ну, а дальше то, что, хоть о чем их молите.
Вам вручают медаль. До свидания. Простите.

Это Афганистан – огромные горы.
Афганистан – жестокий мир суровый.
Место, где фильмы становятся былью,
А мечты пацана обращаются пылью.

Все из присутствующих больше не стали обращать внимания на развлечения отца благородного семейства, примирившись с мыслью, что надо уважать интересы старших по званию.

Затем отец семейства занялся хозяйственной деятельностью по участкам. Включил кран, протянул шланг, перекинул его на край бочки, и вода потекла внутрь, заполняя постепенно доверху. Слегка прикрыл ржавой, железной крышкой, чтобы не провалился химический эксперимент и школьная задача по заполнению сосудов. Сорвал с черешни ягодку, проглотил свежую мякоть, выплюнув косточку в направлении соседских угодий.

– Зин, дай мне пообедать, – крикнул он, стараясь вспомнить, куда положил ключи зажигания и не закопал ли случайно вместе с мешком навоза, привезенного для собственного использования.

– Все прополола. Иди, садись есть, – произнесла женщина, когда подошла к Южному ближе и стала притаптывать, сделанные им взрытины. – Правильно, удобрения надо запасать на долгие годы бескормицы. Птиц надоело распугивать. Всю вишню с черешней поклюют!

– Да, вот же они! Искал, куда бросил… Оказывается, рядом с водопроводным краном положил, – воскликнул он, щурясь на утреннем солнце. – Ты сколько грядок клубники прополола?

– Два ведра собрала. Килограммов пятнадцать. Завтра, боюсь, не продам на базаре. Ну, а если продам, купишь себе агрегат по стрижке травы. А лучше отложим, нам на старость пригодится, – пояснила она самоуверенно, разглядывая побеги винограда.

– Хватит болтать, иди, готовь на стол, – приказал он зло.

Сам, подбоченясь, двинулся в сторону кухни, где они раньше ночевали и хранили инвентарь.

Дети-переростки заглянули на кухню, чтобы посмотреть, готов ли обед, и приготовлены ли для них места. С благодарностью пошли мыть руки под тщедушный умывальник, прибитый к столбу, разделяющий два участка, рядом с кухней, стоящей на границе. Благо воскресенье собрало семью вместе.

Дочка Инна вечно с книгой или журналом в руках, а сын Антон – спокойный и уравновешенный, худощавый парень – отсыпался в коттедже от забот семейного характера, чтобы накопить сил и выйти на работу стажером в НИИ после окончания вуза.

Они пообедали следом за родителями. Инна нехотя пошла мыть посуду, а Зина отправилась укреплять буйные всходы помидоров и пропалывать картошку.

На столе веранды красовалось разбитое, эмалированное ведро с клубникой для продажи и большой, пластиковый контейнер из-под фасадной краски, использованной с успехом для обновления забора, доверху наполненный отборной, более крепкой ягодой. Рядом в миске горкой лежала крупная ягода, а в стакане было несколько черешен. Тут же находилась сломанная ветка с ярко-зелеными листьями и спелыми, не оторванными плодами данного дерева. Никто не обращал внимания на этот прекрасный натюрморт, достойный кисти любого импрессиониста конца 19 начала 20 века. Выцветшая, малиновая, бархатная, однотонная скатерть, найденная где-то в чулане, ранее служившая занавесками на окнах, свисала, создавая впечатление нереализованных возможностей. Богатые, крученые, рваные, желтые кисти говорили о бывшем криминальном прошлом владельца.

Три скособоченных стула из дерматина с тяжелыми железными ножками, без спинок, с торчащими штырями были накрыты махровыми полотенцами и пестрым платьем владельцев. Сиденья постоянно съезжали и падали на пол, раздражая гостей своим неудобством.

Мягкое, слегка надорванное у изголовья, кресло с темно-синей обивкой и пережившее на улице зиму, напоминало о прежней роскоши гарнитура. Оно стояло в отдалении и являлось подставкой для срезания веток-дичков с груши и яблок. Иногда на нем располагалась Инна, чтобы прочитать о последних новинках в компьютерной графике, иностранных открытиях и перелистать страницы, где-то найденной кипы глянцевых журналов с рекламными проспектами оргтехники, компьютеров, ноутбуков, сотовых телефонов и издательской аппаратуры.

Настроение у всех улучшилось, когда стали передавать прогноз погоды на текущие сутки, а потом музыку местной радиостанции. Сын был и садовником, и шофером. А дочь просто выполняла постоянно роль кухарки и домработницы синхронно, подсчитывая, сколько денег она бы заработала, если бы служила в той же роли у крупного бизнесмена или финансового воротилы, одновременно обслуживая его в постели в качестве сожительницы. Инна была на редкость привлекательной, светловолосой, с волнистой челкой и, распущенной сантиметра на три, длинной косой, демонстрируя свою молодость и жадность жизни. Выглядела типичной молодой женой солидного профессора университета со стажем более пятидесяти лет.

Талантливая, рассудительная, с правильными чертами лица: ясными голубыми глазами, курносым носиком, розовой кожей и пухлыми, красными губами, светлыми бровями и ресницами. Брат был очень похож на нее, но мужского типа. Они всегда соблюдали дистанцию, но иногда ругались из-за игрушек в детстве. Выгода такого распределения ролей устраивала каждого.

Сценарист Южный восхищался детьми по праву. Они вместе проводили все праздники на дачном участке в коттедже и никогда не заводили разговор о прежнем владельце участка – афганце. Чья участь была решена «случайным стечением обстоятельств», как новый хозяин оправдывался перед собой и, возможно, перед будущим адвокатом, если возникнут осложнения в суде для определения истинного владельца земли пригодной для выращивания плодовых деревьев, овощей и ягод.

Его гонорары были плодотворно использованы для сохранения документов в порядке, оформления доверенностей на случай споров.

Проверив наличие ключей вторично, Максим Сергеевич заботливо обратился к Зине-садовнице, копошащейся на грядке с овощами:

– Зинуль, давай кончай эту волокиту, приляг немного перед дорогой. Сейчас назад поедем, только подождем, пока разговор между нами закончится, а емкость наполнится водой.

– Обещали отключить в семь, – проявив инициативу, жена, не выпрямляясь, повернулась в сторону противоположного участка. – Часов в восемь тронемся назад. Видишь, уже все собрали. Хочешь, поужинай сразу здесь, чтобы дома не собирать на стол. Попроси Инну, она тебе разогреет макароны с печенкой. Целый день сегодня потратила на этих жучков.

Южный подошел ближе и наклонился, разглядывая цветы на клумбе.

– Брось тягаться ты с мучнистой цветочной молью, все равно не справишься. Ящики для помидоров и яблок достала с чердака, а ли нет?

Инна, заметив перебранку родителей, нашла в Интернете сайт о насекомых – вредителях сада и леса. Поднесла экран телефона поближе к глазам, прочитала вслух полезную информацию для школьников о взаимосвязи организмов и окружающей среды: