Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив

– Рубашкина, – женщина назвала фамилию старинного русского певца, – по отцу, а по матери – Шерстенко.

– Известная фамилия, не родственники ли певца Бориса Рубашкина? – спросил Костя, так как был любителем русского и цыганского романса. Он часто посещал с друзьями филармонию. – А Южная, – редактор в нерешительности посмотрел на пришельцев извне, – или как правильно Южный – ваш псевдоним?

– Нет, нашего соседа, – сказала Наташа, окончательно успокоившись и взяв спутника под руку. – Сложная ситуация?! Мы с певцом Рубашкиным однофамильцы.

– Оставьте ваши координаты и сделаем копию паспорта, идите сразу к Южному и предъявите свои претензии, если он откажется от авторства, будет оспаривать книгу вашего отца, найдёте адвоката и подадите в суд. Но я думаю, что смысла оспаривать авторство вашей рукописи, у него нет права.

Костя взял, протянутый Наташей, паспорт и сделал немедленно копию.

– Нас часто спрашивали раньше о фамилии. Там у них в казачьей станице все Рубашкины были, – разговорилась она. – Будем добиваться своих прав!

– Просто Южному повезло, что его фамилия будет фигурировать на обложке. Так сейчас многие делают, – продолжил ухажер Наташи и посмотрел в сторону выхода. – Один собирает материал, диктует, другой пишет, третий печатает, четвертый издает, пятый тиражирует, шестой покупает, ну а седьмой, по-видимому, читает и делает полезные для себя выводы.

Наташа наклонилась к Косте и что-то по секрету спросила, когда ее сопровождающий отвлекся на минуту и стал поднимать с пола сумку, из которой выглядывал экземпляр книги Южного «Ведьма в чертогах дьявола».

– Могу сразу сказать, что к гонорарам мы не имеем никакого отношения. Как обычно, спросите об этом авторов книг, – объяснил Свирский после небольшой паузы.

– Да, жаль. Юра, давай потом обсудим все детали похорон. Я уже заказала бригаду, – проговорила Наташа несколько цинично.

– А эту книгу тоже ваш папа написал? – спросил Костя из любопытства, показывая на новенький планшет, где высветилась реклама триллера.

– Да ведь это и есть моя книга. Но я не знаю ничего про ведьм, – ответила Наташа живо.

– Ну и путаница. Кошмар! – воскликнул Костя.

– Здесь другое название. Видите, – она показала взглядом на начало напечатанной рукописи, когда Костя перелистал скаченную из флешки книгу. – «Записки командира подразделения». Название выбирал отец. Чтобы понятно было бы его сослуживцам из Афганистана.

– Ах, ну да, как порода собак. Такая есть афганская овчарка. Ну, это я к слову… – у Кости появились странные ассоциации. – Книги одинаковые, начало разное…

– Спасибо, мы пойдем. Простите за беспокойство, – закончила Наташа Рубашкина мелодичным голосом и повернулась, чтобы направиться к выходу.

– А флешку? – Костя достал считывающее устройство и вернул владелице. – Не забудьте.

Пара быстрым шагом двинулась к стеклянным дверям выхода издательства. И тут-то Костя заметил, что на них были черные, траурные костюмы. Светлые волосы Наташи были перевязаны черным бархатом, и на общем фоне она казалась шатенкой.

На улице оба посетителя остановились у входа, закурили, что-то обсуждая, периодически оборачиваясь на двери издательства.

Костя с сожалением вздохнул и выпил минеральной воды из стакана, который он забыл предложить Наташе, когда она просматривала компьютерные вкладки и искала, что скачивать.

– Видела? – спросил Костя, когда снова подошел к редакционному столу Ани. – Тяжелый случай…

– Что-то страшное? – у сотрудницы наступил рабочий запал, и она могла разговаривать и крутить страницы новой рукописи, только что полученной по Интернету.

– Да, так, сами между собой разберутся, – сказал он и протянул ей стакан воды, – на, выпей минералки. Очень жарко сегодня на улице.

Она одним глотком проглотила воду, выдохнула и с нарастающей энергией принялась обзванивать различные фирмы, предлагая за небольшую мзду, порядка $200—300 напечатать рекламные проспекты или объявления личного характера. Те с радостью соглашались, лишь просили отложить на какой-то неопределенный срок оплату, чтобы эта левая продукция принесла значительную прибыль на покрытие бесплатного издания популярных авторов прозы или поэзии, а потом заработать на художественных книгах.

Спрос на современные издания был велик, поэтому предвидеть возможные новые изменения в учебнике истории она не хотела, лишь помогала продвигать свое самомнение в ряду опытных и маститых писателей, чтобы застраховать свою дальнейшую зарплату и пенсию по возрасту.

– Наберем новых авторов и махнем на море, – сказал Свирский Костя, заметив рвение Ани к работе.

– Надо отодвинуть пока твои планы… Когда разберутся с плагиатом, а то влетим в историю! – предусмотрительно воскликнула Аня.

Она старалась перекричать звук полицейской сирены, внезапно оглушивший помещение с работающим кондиционером, поставленным специально для посетителей, и гудение компьютера.

– Да, там все уже понятно. Надо привлекать органы правопорядка к работе. У них есть что-то ценное, спрос на их профессиональную литературу огромный. Напечатаем проспекты, буклеты, брошюры… – назидательно сказал он.

Глава V

Пара – Рубашкина Наташа и ее внезапный партнер по книгоиздательскому бизнесу – Юрий Преображенкий, хирург и внимательный, интеллектуальный человек – села в его Ford и отправились к ней домой выяснять, есть ли вещественные доказательства участия отца в афганской операции. Заодно собирались зайти к сценаристу Южному договариваться по поводу определения авторских прав.

Они вошли в подъезд, открыли ключом дверь квартиры, где когда-то царил мир и покой.

Появившись на пороге, Наташа случайно включила свет и обнаружила, что лампочка перегорела. Вкрутила в цоколь энергосберегающую с дневным светом. Они, не разуваясь, прошли в квартиру и стали искать по шкафам, раскладывая на столе всевозможные предметы быта, посуду, одежду.

– Посмотрю в книжном шкафу в своей комнате, – она грустно сказала и ринулась в другую комнату.

Через минуту вернулась с тетрадью в руке.

– Вот нашла записки, привезенные папой с войны, – девушка показала другу истлевшие листы, на которых корявым почерком было что-то написано.

– Отлично, давай посмотрим, что там содержится, – предложил друг, когда сел за стол, где лежали различные медицинские рекомендации и рецепты, найденные Наташей за последние два дня, когда родители уехали внезапно на дачу на такси и оставили ее заняться уборкой и наведением порядка в скромном жилище.

– Думаю, ничего интересного не представляют эти стихи, подаренные кем-то папе сразу же после возвращения из госпиталя, – объяснила она сумбурно свои полезные хлопоты в поисках дневника отца среди книжных полок, набитых профессиональной литературой по педагогике.

Юрий брезгливо перелистал исписанные много лет назад листы, всматриваясь в незнакомый почерк. Наташа внимательно смотрела, как он пытается разобрать текст.

– Отнюдь. Бывают такие поэтические прозрения, в которых находится ключ к решению сложных проблем личного характера, – воодушевленно сказал Юрий и стал читать вслух, делая ударение на последних фразах, как настоящий поэт-песенник:

Разведка
Когда из Кандагара летели в Пешавар
Мы с отрядом из тринадцати ребят,
Ведь это же не кара сбить душманов пару,
Что должен обязательно штрафбат.

Отряд из трех «тюльпанов» отправился в разведку
Окидывать надзорами дорожные бои.
Мы вышли за барханом, нашли зеленку, сетку,
Потери неудавшейся войны.

Да, прав был переводчик и тот душман-наводчик,
Солдатскую травматику откинули в кювет.
Лежали наши парни, растерзанные в клочья,
В руках сжимали кровавый пистолет.

С ненавистью мы встали, а зубы крепче сжали,
Когда полуживые тела собирали и пот вытирали.
Но жить заставляли, друзей вспоминали,
Себя проклинали и пылью дышали.