Долина Дюн – II. Часть 2

Агнесса увела его во внутренний дворик, где росли молодые яблони. Вильгельм Завоеватель любил нормандские крепкие белые яблоки со сладким запахом, и в его отсутствие за садом присматривала его супруга Матильда, когда приезжала в Руан. Теперь же, при их старшем сыне Роберте, он пришёл в некоторое запустение из-за нерадивых слуг и отсутствия должного контроля со стороны кастеляна. Уильям с Агнессой расположились на заросшей плющом деревянной скамье, и он мог в лучах солнечного света разглядеть лицо женщины, в которую когда-то был влюблён. Бледная кожа без единого изъяна, безвольный мягкий рот и каштановая прядь волос, выбившаяся из-под чепца. В её облике было что-то безучастное, но бывшая возлюбленная это тщательно скрывала.

– Да, ты больше не розовощёкий юный рыцарь, – Агнесса во все глаза смотрела на Уильяма. – Тебя уже выдаёт осанка, крепкие плечи и твёрдый подбородок с ямочкой, заставляющей трепетать моё сердце. Я всегда знала, что у тебя будет блестящее будущее, мой дорогой. Мне так жаль, что тогда наши пути разошлись.

– Агнесса, – он покачал головой, – это было давно. Ты выходила замуж.

– Да. Мой отец по указу короля выдал меня за Жерара д’Анри, который здесь, в Нормандии, стал графом. Но в прошлом году он оставил меня вдовой, и я хочу вернуться в Англию.

– От чего умер твой муж?

– Его предали и убили, – голос Агнессы дрогнул, а в тёмных глазах мелькнула боль. – Вокруг него сплели заговор. Когда он объезжал одну из деревень графства, на него напала шайка безумцев! Они закололи его копьями и оставили умирать в канаве! Мой дорогой, это была ужасная смерть… Я никогда ещё не испытывала такого лютого страха! Я решила покинуть замок Анри и больше туда ни ногой! Лучше расскажи, как ты поживаешь? Я счастлива видеть тебя, таким здоровым и красивым!

Закусив нижнюю губу, она коснулась ладонью его щеки и, смутившись, отдёрнула руку. Взгляд на мгновение затуманился и губы дрогнули. Уильям перевёл глаза на яблони, чья листва уже начала желтеть.

– Прости, я не должна была этого делать, – Агнесса прерывисто вздохнула. Её округлые плечи вздрогнули.

– Если у тебя трудности, то ты только скажи. Я найду, как помочь тебе. У тебя есть дети? Живы ли родители? Когда ты собираешься в Англию? Я могу найти тебе людей в сопровождение.

– У меня есть сын, хрупкий и болезненный мальчик. Ему вот-вот исполнится восемь. Мне нужна ясная и сухая погода, чтобы отвезти его к моим родителям. Но при Руфусе они попали в немилость, из-за того, что кто-то из саксов поднял мятеж против него. Они боятся потерять имение, и моё сердце болит из-за этого! Их некому защитить!

– Может быть, им стоит переехать в Нормандию? – Уильям сложил руки на груди. – Вы можете обосноваться здесь, в Руане. Поселиться в доме с видом на Сену и заняться торговлей. Твой отец знает в этом толк!

– Я умоляла их в письмах, – Агнесса зажмурилась. На её ресницах блеснули слёзы. – Они и слышать ничего не хотят о Нормандии! Они родились на саксонской земле и хотят там встретить старость. Я не могу оставаться в стороне, я ведь их единственная дочь! Кроме нас с сыном у них больше никого не осталось… Я не могу добиться от герцога ответа. Он оставляет мои просьбы без рассмотрения! Жерар был его вассалом! Мне нужно, чтобы в замке назначили нового кастеляна, который навёл бы там порядок. Хочу снять это бремя со своих плеч…

– Ему сейчас не до этого, Агнесса. Через шесть дней мы уезжаем в Святые земли. Поэтому тебе лучше поспешить отправиться в Англию уже сейчас, пока море относительно спокойно.

– Ты проводишь меня до корабля? – в её голосе зазвучала надежда. – Я хотела отплыть в ближайшие дни.

– Сегодня я уезжаю по своим делам.

– О-о, – Агнесса коснулась его руки, – скажи, куда? По каким делам?

– Я хочу съездить на родину, в Орбек на пару дней, – ему стало не по себе от её пристального взгляда.

– Возьми меня с собой, – она сжала его ладонь. – Может быть, мы больше никогда с тобой не встретимся… Мне надо развеяться. Разогнать эти мрачные мысли. Забыть, что я в трауре по Жерару! Моё сердце не вынесет твоего отказа!

Уильям молчал, изучая её лицо. Тёмные глаза Агнессы выжидающе смотрели на него, словно прожигая душу. Острый подбородок дрожал, выдавая волнение. Ей хотелось выговориться и получить поддержку. Несмотря на титул графини, Агнесса явно была в отчаянном положении. Уголки губ тянулись вниз, придавая лицу скорбное выражение, которое никогда не было ей свойственно. От былой жизнерадостности не осталось и следа. Перед ним сидела женщина, познавшая много печалей и невзгод. Она казалась изгнанницей, пытавшейся глотнуть свежего воздуха. Роберт не особенно жаловал придворных дам, стараясь окружить себя полезными и приятными в общении людьми, избегая помпезности и роскоши из-за постоянной нехватки средств. Он грезил Англией, и нигде не хотел быть узником. В этом плане они с Агнессой были похожи, поэтому Уильям решил принять её предложение. От того, что она сопроводит его в поездке, хуже не станет. Им будет о чём поговорить за время, проведённое в пути.

– Хорошо, – Уильям поднялся. – Надеюсь, ты не отвыкла от долгих прогулок верхом?

– Спасибо тебе, мой дорогой! – глаза Агнессы засияли. – Я велю моей служанке немедленно собираться! Ты моё спасение от всех печалей!

И, как когда-то, она оставила его в саду и бросилась бежать. Её белая шапочка, расшитая жемчугом, мелькала среди деревьев, пока не скрылась в крытой галерее. Уильям некоторое время смотрел ей вслед, пока не поднялся, чтобы отдать распоряжение седлать коней.

Через час они уже покидали Руан. Уильям взял с собой Жана, Этьена, Адемара, Руперта, Ги и Ренье. Олаф и Ранульф остались в Руане и решили не тратить время зря, поспешив к своим дамам сердца. Гийом, Эврар и Рожер занимались доспехами и оружием, а также по поручению Уильяма должны были отправиться за запасным шатром из козьих шкур, так как Роберт Фландрский сказал, что песчаные бури способны со временем изорвать любую ткань и шкуру. Агнесса взяла с собой одну служанку, беспечно заявив, что ей хватит и этого. Оживлённая и радостная, она принялась болтать без умолку, едва они выехали из Руана.

Уильям провожал взглядом светлые зубчатые стены города, украшенные цветными флажками. Видел оживлённую стайку женщин, которые спускались к реке – в их волосах виднелись яркие ленты. Сквозь гомон голосов доносились звуки музыки с площади, где расположилась последняя летняя ярмарка, на которую стекались все торговцы с округи. Дорога пролегала через равнины, на которых встречались дубы, буки и фруктовые деревья. В Орбеке Уильям планировал уже оказаться до захода солнца. Снова увидит дом, который почти стёрся из памяти. Дом, где они с братом устраивали засады на отцовских стражников. Дом, где родители были по-настоящему счастливы до момента, пока в их жизни не появилась Англия.

Глава IV

Любовь и ненависть

Вступая во владения дома де Клер, Уильям чувствовал, как стало легче дышать. В воздухе витал пряный аромат отцветающих трав, к которому примешивался запах свежей древесины. Вилланы работали на полях и, завидев герб дома де Клер на щитах рыцарей, начинали кланяться и махать руками, выкрикивая приветствия. На фоне ярко-голубого неба фигурки рабочих казались словно вырезанными из дерева и вызывали воспоминания из детства. Шуточные сражения на крепостной стене, неловкие выпады с копьём, украденный у матери отрез ткани, ставший импровизированным плащом…

Тем временем, Агнесса продолжала рассказывать новости об общих знакомых:

– Ты помнишь леди Констанс? Она служила моей маме и присматривала за мной. Противная старуха! Всё время одёргивала меня и жаловалась матери! Так вот, её хватил удар – видимо, так много злобы в ней накопилось за столько лет! Поделом ей!

– Когда ты стала такой болтушкой? – пожурил её Уильям.

– Та робкая девица уже выросла, милорд, – в глазах Агнесс плясали задорные огоньки. Он улыбнулся ей, радуясь, что с её лица исчезло скорбное выражение. – Ты же слушаешь меня, дорогой?

– Да, миледи, – Уильям мысленно закатил глаза.

– Так вот, – Агнесса придерживала поводья одной рукой и жестикулировала другой, – леди Констанс даже не была на моей свадьбе! Говорят, она трижды сплюнула через плечо и отказалась сопровождать меня в Нормандию! Представляешь? Я сказала матери, что нужно вызвать священника по её грешную душу, ибо в ней всё было тёмным как в подземелье… Уильям! Твой конь уже второй раз укусил мою кобылу!

– Наверное, он ревнует, – Уильям не выдержал и расхохотался. Напряжение, сковывающее его до приезда в Нормандию, начало отпускать. – Держитесь от нас подальше, графиня!

– Ох, я нажалуюсь священнику! Достанется же вам! – она отъехала от Уильяма и чуть замедлила шаг. – Посмотри, какие милые люди нас встречают!

Он, подняв руку в латной перчатке, приветствовал вилланов, трудившихся возле замка – они собирали сочные, спелые яблоки в большие корзины. Уильям дышал полной грудью, вспоминая, какой тёплой бывает осень в Нормандии. Построенный из тёмного камня и окружённый невысокой крепостной стеной, замок стоял на возвышении. Ворота были распахнуты, а во дворе уже ждали люди. Отдав поводья от коня слуге, Уильям помог спуститься Агнессе.

– Замок Орбек приветствует вас, – вперёд выступил черноволосый мужчина с аккуратной бородой. Судя по шёлковой мирте, кастелян.

– Я – Уильям Фиц-Роджер де Клер, племянник Ричарда Тонбриджского, а это моя спутница, графиня д’Анри.

– Добро пожаловать милорд, миледи, – мужчина поклонился. – Меня зовут Рауль, я управляющий замком. Сейчас здесь никого нет, кроме пожилой леди Аделаиды. Она живёт здесь с юности и воспитала не одно поколение вашей семьи.

– Я помню её, – Уильям нахмурился. – Да и отец многое рассказывал. Позаботьтесь о графине д’Анри и о моих людях, а я хочу поговорить с Аделаидой. Она должна помнить мою мать и меня.

– Конечно, милорд! Ваши люди разместятся на первом этаже, а для вас и миледи подготовим две комнаты наверху. Ваш приезд стал приятной неожиданностью! Я распоряжусь, чтобы ужин подали раньше.

– Спасибо, Рауль.

Уильяму не терпелось увидеть пожилую няню. Войдя в холл, он огляделся, пока не увидел хрупкую маленькую фигурку, дремлющую у стены на кушетке. Приблизившись, он всмотрелся в похожее на печёное яблоко лицо Аделаиды. Закутавшись в покрывало из беличьих шкурок, она вздрогнула от его прикосновения к плечу. Некоторое время подслеповато прищуривалась, пытаясь узнать его, однако, покачала головой и сокрушённо произнесла:

– Кто вы, молодой человек?

– Я Уильям, сын Анны Монтеньской и Роджера де Клер.

– Боже святый, – глаза старухи округлились. Протянув к нему руку с узловатыми пальцами, она попросила, – помогите мне подняться. Помнится, у вас ещё был брат, сорванец и шалопай! Запамятовала ваши имена только…

– Да. Старший брат Гилберт де Клер, – Уильям бережно держал Аделаиду за руку, помогая ей встать и расправить покрывало на плечах. – В нашем доме ещё сохранилась привычка называть первенцев Гилбертом или Ричардом.

– Да, запутаться немудрено, милорд! Это сколько ж лет прошло?

– Почти тридцать.

– Нам есть о чём поговорить, милорд. Но сначала нужно вас накормить с дороги. Отдайте свой пыльный плащ Раулю и располагайтесь.