Путь Святозара. Том первый

Услышав эти слова, юноша тягостно вздрогнул всем телом, подскочил на печке, яростно замотал головой из стороны в сторону и, чуть ли не крича, выпалил:

– Что вы такое говорите, бабушка! Да разве можно, чтобы он сгинул… он же брат мой… сын моего отца. Нет, я сейчас же отправлюсь к нему на выручку.

– А как же древко и испытание? – лукаво переспросила Баба Яга.

– Да, ну, его, это испытание, надо спасти Эриха, – добавил взволнованный Керк и принялся слазить с печи.

– Эх ты, молодо-зелено! – улыбаясь, молвила Баба Яга. – Куда слезаешь, ложись да спи. Брат твой сейчас тоже спит, забрался в огромный дуб в расщелину и спит. Ах, ты, добрая душа! Так и быть, помогу я ему, выведу от пущевика, но и только. Лес он все равно не пройдет, он не достоин, иметь древко со Старого Дуба.

– Просто сразу было все не честно, – заметил Керк, успокоенный старухой. – У меня меч и магические способности, а у Эриха только меч, как же он сможет пройти духов.

– Но ведь младший брат твоего отца Велислав прошел испытание, когда пришел срок, а он тоже не обладал магическими способностями. Но он был смелым и храбрым, внимательно слушал наставления отца и старшего брата, старался и познавал, поэтому и получил древко. Лесной бог Свято–Бор все видит, за всем следит, и если видит в человеке доброе семя, обязательно поможет, но твой брат таким никогда не был. Он заносчив, дерзок, зол, таких Свято-Бор не допустит в лес, – Баба Яга немного помолчала, да поправив рукой волосы, договорила. – Я напущу на него сон, а когда ты вернешься с древком, разбужу его. Тогда ты создай заговор и выведи своего брата из леса. Согласен?

– А я никак не могу помочь ему добыть древко? – поинтересовался поглощенный заботой о брате Керк, и поправил слезшую с печи подушку, одним своим краем нависшую над головой Бабы Яги.

– Нет, отрок, никак ты ему не поможешь. Но ты не ответил мне, – заметила старуха.

– Что ж, – вздохнув, изрек сын правителя. – Согласен. – А морг спустя молвил, – а если у меня заговор не получится?

– Получится, отрок, обязательно получится, ведь ты теперь ведун. И спи уж, в конце концов, ночь на дворе, а я поработаю. Доброго сна тебе, – досказала старушка и придвинула к себе таз с шерстью.

– И вам тоже, бабушка, доброй ночи, – ответил Керк, повернулся на правый бок, закрыл глаза и, утомленный тяжелым днем да полученными знаниями, быстро заснул.

Утром он проснулся рано, в избе все еще витал полумрак. Свесив с печи голову, сын правителя увидел, что в избе кроме него никого нет. И тогда он потянулся, размял застоявшуюся кровь, потер болевшее плечо да слез с печи. Быстро натянул сапоги, чистый кафтан и вышел из избы.

В лесу стоял густой туман, он плыл не только подле земли, но, кажись, загородил и сереющее небо. Однако прямо перед собой Керк увидел, опускающуюся медленно вращающуюся по кругу, огромную ступу. Из нее по-молодецки выскочила Баба Яга, что-то прошептала, и ступа подгоняемая пестом, растаяла в тумане. Старушка проследила взглядом за исчезнувшим летательным предметом, повернулась и неторопливо подошла к юноше.

– Что, отрок, уже проснулся? – спросила она сына правителя.

– Ага, – сказал изумленный Керк, не сводя взор с того места, где только, что исчезла поглощенная туманом ступа. – Значит, это правда, что вы в ступе летаете, пестом погоняете, – и, махнув в сторону метлы, которая была в руках старухи, добавил. – Помелом след заметаете.

Баба Яга засмеялась, и, помахав из стороны в сторону метлой, точно и впрямь запорошив за собой следы, ответила:

– Видишь, отрок, это единственная, правда, обо мне, которую люди знают. Но пойдем в избу, я тебя накормлю, а то тебе уже и в путь пора отправляться.

– Мне бы умыться, – попросил Керк старуху.

– Ну, что ж, вон там, – и она указала в том направлении, где вчера высилась гора дров, а сегодня сызнова высились кусты малины. – Находится чистый лесной источник, сходи, обмойся, а я пока стол накрою, – и пошла в избу.

Керк отправился туда, куда указала Баба Яга. И действительно, пройдя несколько шагов, он увидел небольшой ключ, подле вставшей стеной малины, бьющий из-под земли. Хорошенько умывшись холодноватой водой, сын правителя потряс намоченными кудрями волос и теперь только заметил, что туман весь рассеялся, а на небе показалось солнце. «Нужно торопиться», – сам себе сказал он и направился к избе. Баба Яга накрыла богато стол, но Керк с утра не был голоден и лишь немного перекусил. Поднявшись из-за стола, он, как и в прошлый раз, низко поклонился и поблагодарил старуху. А затем принялся готовиться к дороге.

Когда Керк и старуха вышли из избы, солнце уже поднялось. Баба Яга посмотрела ласково на сына правителя и сказала, открывая ладонь:

– Вот тебе маленький аука, – на ладони сидела крохотная щекастая полевая мышка, чем-то напоминающая лешака. – Как выйдешь на тропу, пусти его вперед, он доведет тебя до деда Лесовика, а тот уже проводит к Старому дубу. Аука, – строгим голосом обратилась она к духу, – смотри мне, не шали, я все вижу. – Она постояла, помолчала, а немного погодя, добавила, – брат твой спит, как я и обещала. Проспит до того времени, как ты вернешься с леса.

– Вы для этого на ступе летали, – догадливо произнес Керк, поправляя на плече ремень от заплечного мешка.

– Да, отрок, для этого. И еще, что я хотела тебе сказать, имя у тебя нехорошее, не наше оно, не восурское. Когда лесной Бог Свято-Бор тебя примет и спросит имя, ты должен сказать ему наше имя, иначе он может отказать тебе в древке. Тебе об этом отец говорил?– спросила старуха и оглядела заботливым взглядом отрока.

Сын правителя озадаченно замотал головой:

– Отец сказал, что выберет мне имя в шестнадцатилетие.

– Охо..хо…хо! – недовольно молвила Баба Яга. – Что ж… все со временем забывается, но ты, отрок, знай – имя надо выбрать сейчас, до того как его спросит Свято-Бор. У тебя есть время, выбери себе сам… А теперь иди…

Керк низко поклонился Бабе Яге, поблагодарил за хлеб, соль, да науку и пошел, однако неожиданно он остановился и торопливо вернулся к старухе.

– Бабушка, – немного волнуясь, сказал Керк. – А как звали вашего отца?

– Моего отца? – изумилась Баба Яга, и лицо ее просветлело, она ласково улыбнулась да затрепетавшим голосом ответила, – его звали Святозар, что значит озаряющий светом.

– Святозар, – повторил имя Керк. – Как красиво. Да, я буду Святозаром, бабушка, – и маленько погодя, добавил, – бабушка Дарена. – А после суматошно шагнул к ней ближе, и крепко-накрепко обняв, поцеловав в старческие щеки. – Прощайте, бабушка Дарена, я вас никогда не забуду, – да тотчас развернувшись, отправился к еле заметной тропе.

– Святозар, – услышал позади себя Керк новое свое имя и оглянулся. В свете падающих солнечных лучей, стояла бабушка Дарена, и ласково смотрела ему вслед. – Святозар, – повторила она. – До скорой встречи, милый мой!

Керк хотел было что-то ответить, но к горлу подступил ком, а Баба Яга и сама изба, и поляна вдруг накрылись плотной, серой пеленой, а когда та завеса спала, на прежнем месте уже росли высоченные дубы. Юноша сглотнул ком и, встав на тропу, пустил маленького ауку вперед, а сам в последний раз зыркнув на колыхающие листвой дубы поклонился им да двинулся вслед за убегающим духом.

Глава тринадцатая

Керк шел и думал о бабушке Дарене, о ее горькой судьбе, об одиночестве, которое, без сомнения, тяжелой ношей лежало на ее плечах. Он думал о своем предке Богомудре: «Интересно, какой он видел бабушку? Наверно, она тогда была еще молода, а может он видел ее взрослой женщиной, и если она красива и теперь, то какой же она была пригожей раньше». А затем юноша вспомнил их прощание. Припомнил, что бабушка в отличие от положенного «Прощайте», каковое говорят, расставаясь навсегда, сказала ему «До скорой встречи». Значит, он еще увидит Бабу Ягу, и, значит, встреча будет скорой. Но почему, же тогда у Керка так щемило сердце, почему у бабушки текли слезы? Верно, знает она то, чего не надо знать пока ему. Может, она видела его будущее, ведь, скорее всего она умеет в него наперед заглядывать.

Сын правителя шел, снедаемый такими мыслями, и в то же время зорко поглядывая за аукой. Первое время дух, как ему и было приказано старушкой, мирно бежал по тропе, указывая путь. Но чем дальше уходили они от избы Бабы Яги, тем все более и более шалил аука. Вначале он стал прикидываться опавшим листком: бежит, бежит по тропе и уже его нет, а на том месте, где он пропал, лежит крохотный бурый листочек да глазками бусинками шевелит. Подойдет Керк к листочку, наклонится, ткнет пальцем, а листочек опять обернется мышкой и вдаль убегает. Вскоре ауке этого показалось мало, и он стал оборачиваться зверем или птицей: то ежом из-под листка выскочит, то сорокой обернется, а то и зайцем быстроногим вперед ускачет – беги, догоняй его! И все время шумит: то стрекочет, как сорока, а то эхом отзывается с разных сторон. Совсем замучил Керка, и когда он в очередной раз принял свой истинный вид, юноша изловчился и поймал его. Зажал в ладони, да головенку между пальцев выпустил. Аука верещит, глаза увеличил, язычок розовый показывает – вот-вот помрет!… Керк, молча, наблюдал за выкрутасами духа, а затем, когда тот попритих, сказал ему очень строго:

– Аука, если ты не прекратишь шалить, я на тебя такой заговор нашлю, что ты так же, как твой владыка лешак, будешь себя по частям до весны собирать.

Аука совсем притих, глянул на Керка озадаченно и закивал головенкой, вроде: «Понимаю, шалить прекращаю».

– Смотри мне, – пригрозил сын правителя, сам чуть не лопаясь от смеха, глядя на присмиревшего духа. – Ну, теперь я тебя пущу, а ты беги рядом и ни в кого больше не превращайся. Договорились?

Аука сызнова закивал головой. А когда Керк его пустил на тропу, неторопливо побежал впереди, постоянно оглядываясь, чтобы юноша не отстал. Некоторое время Керк шел и строго следил за исправившимся аукой, а погодя опять отвлекся на свои мысли.

Святозар – это было его новое имя. Наверно, отец расстроится, что Керк сам выбрал его себе. Но как, же отец мог забыть, что к Богу Свято-Бору надо идти с восурским именем, или может он этого совсем и не знал, ведь того, что случилось в их семье никогда еще не было. Никто из матерей не подменял первенцев, и все его предки давали сыновья сразу имена восурские. Да, скорее всего, отец этого и не знал. А, что было бы, если б Керк не встретил Бабу Ягу, что было бы если она не поведала ему об имени. Он столько преодолел: и борового, и пущевика, и болотника, и лешака – бился с Кабадосом, а из-за имени мог не получить древко.

Он назвал себя Святозаром!

Такое красивое имя…

Бабушка сказала, что оно значит озаряющий светом. Это, наверно, доброе имя. Ведь имя очень важно для человека, оно творит его судьбу. Выберешь ты к примеру имя Злоба и будешь всегда злым и жестоким, а вот имя наставника – Храбр само за себя говорит – человек, который его носит, будет храбрым, а у Дубыни имя означает подобный дубу, несокрушимый, тоже очень доброе имя. Интересно, какое хотел выбрать ему имя отец? А каким бы именем назвал его, если бы мать не поменяла их с Эрихом местами.

Сын правителя вспомнил о брате и глубоко вздохнул. Бедный Эрих спит теперь в глубоком дупле дуба, жалко, что он не добудет древко. Бабушка сказала, что ему дорога в Сумрачный лес к Старому Дубу заказана, то есть закрыта. Что же теперь будет, когда брат придет к отцу без древка?..

Керк знал, что брат будет очень зол и на него, и на отца… очень… и опять перекосится лицо Эриха… покроется багряными пятнами и станет отталкивающим.

«Но ведь не все потеряно, – подумал юноша. – Я приду к Старому Дубу и попрошу Свято-Бора за Эриха, и, может, он ему поможет», – не очень веря в собственные надежды, сказал сам себе Керк.

Солнце уже перевалило за полдень, когда вдруг аука, до того спокойно бежавший впереди, остановился, порывчато оглянулся на Керка, и не мешкая обратившись в громадную черную ворону, свершил махонистый кругу над его головой, яростно каркнул прямо в ухо да улетел в ту сторону, откуда только что они пришли. Сын правителя, не успевший опомниться от выходки ауки, повернулся следом за улетающей вороной и, открыв рот, что-то невнятно промычал. Но духа уже и след простыл. Керк растерялся и взволнованно пожав плечьми, принялся обозревать лес, когда невдалеке приметил фигуру деда Лесовика.

Дед Лесовик был самым старшим духом леса, второй по главенству, после Бога Свято-Бора. Он вместе со своими помощниками: кустином, деревянником, листичем, травником, корневиком, стебловиком – ухаживал за лесом, наводил порядок и не давал озорничать да буйствовать лешему. Дед Лесовик стоял около высокого дуба. Сам он был ростом в шесть аршин, руки, ноги и тело покрыты дубовой корой, по щекам зеленый мох растет, заместо волос и бороды – длинные кустистые лишайники, только в отличие от лешака, ярко-зеленого цвета, а на голове у духа птичье гнездо, как венец правителя, высился. Подошел к нему Керк и низко до земли поклонился, при том зычно сказав: