Путь Святозара. Том первый

– Хорошо, Тур, зови меня Святозаром, – улыбнулся брату Керк, придвигая к его рукам мису.

Дубыня заметив, как Тур забрал мясо у брата, передал ему другую мису, и добавил:

– Ты к брату, то в мису не лезь. Ешь вон, со своей, да ложись отдыхать, солнце уже низко.

Когда братья поели, подошли отец с наставником. Наследник посмотрел в лицо отца и увидел там тревогу и печаль, однако взглянув на сыновей, правитель ласково им улыбнулся и пошел к соседнему костру, сел около него и уставился на лес.

День близился к концу, а солнце, как и люди, готовилось на ночной покой, но прежде чем уснуть оно окрасило напоследок небо в красно-багряный цвет.

– Похоже, завтра будет ветер и похолодает, – глубокомысленно сообщил Дубыня.

Наследник посмотрел на кровавый закат и заметил:

– Нет, завтра будет еще тепло. А вот послезавтра и верно придет зима, – а когда увидел удивленный взгляд наставника, пояснил, – так дед Лесовик сказал.

– Что ж, – вздохнув и понижая голос, молвил Дубыня, – значит, у вашего брата еще теплый денек будет для возвращения. – И, обращаясь к Туру, дополнил, – а, ты, сынок давай укладывайся. Спать тебе пора.

Тур послушался наставника и лег подле старшего брата, притулившись своей головой к его, вскоре устроился на покой и Дубыня. Вкруг соседнего костра улеглись отец, Храбр и дружинники, один из них, по имени Белян остался дозорным. Невдалеке горел третий костер, возле которого одиноко сидел слуга Эриха Нук.

Тур еще малеша говорил, рассказывая о прошедших днях, и нежданно резко прервался, да замолчал, засопев во сне, все еще продолжая что-то изредка выкрикивать. Уснул и Дубыня, его спокойное, монотонное дыхание слышалось издалека. Керк лежал с открытыми глазами на боку, подложив руку под щеку, и смотрел на огонь. Прошло еще какое-то время, и наследник, приподнявшись на руке, принялся оглядывать стан. Подле второго костра не спал только дозорный Белян, да отец лежал, опершись головой на руку, и глядел в лес. Керк посмотрел в сторону отца и зашептал заговор, тот самый которым когда-то усыпил Эриха. Видно было, что отец сначала крепился, пытаясь отогнать сон, но к концу заговора, прилег на плащ и уснул. Тот же заговор наследник прочитал над каждым из стана, мысленно представляя себе их и разворачивая лицо в сторону, где они лежали, а в последнюю очередь над дозорным Беляном. Тот так же, как раньше и отец, по первому крепился, но потом повалился на спину и крепко заснул. Тогда Керк поднялся, посмотрел на мерцающий невдалеке третий костер, где сидел слуга Эриха, и вздрогнул, потому что увидел над костром два горящих немигающих глаза, которые в упор смотрели на него. Лучистое пламя осветило силуэт и наследнику показалось, что около костра сидит не человек, а волк. Керк поднял руку, и отер глаза ладонью, а когда вновь посмотрел в сторону Нука увидел лишь силуэт человека. « Померещилось»,– подумал он и зашептал заговор для Нука, а через некоторое время увидел как и слуга Эриха повалился на землю. Керк прошел и подкинул в костры сухих веток, чтобы те не прогорели, оглядел каждого спящего и удостоверился, что заговор действует и все спят. К последнему из спящих Нуку, наследник приблизился очень тихо, наклонился и присев, осмотрел его. Тот лежал, раскинув руки в сторону и тяжело дышал, словно зверь рычал, Керк потрогал его за плечо и тут же отдернул руку, потому как ему почудилось, что дотронулся он не до живого тела, а до холодного, безжизненного камня.

Надрывно вздрогнув телом юноша торопливо поднялся, и немного отойдя от стана, встал к нему лицом, да, очерчивая рукой, невидимый круг вокруг него стал читать заговор: « Силой Бога Сварога, силой Бога Перуна, силой Богини Мать-Сыра-Земля отгоняю от всех находящихся в этом стане, всех нечистых духов, всех зверей и птиц кои могут доставить злобу и боль. Окружаю этот стан светом огненных стрел Сына Бога Перуна и земным светом любви Богини Мать-Сыра-Земля. Да, будет крепок мой заговор, как сам камень– Алатырь!» Лишь закончил читать заговор наследник, то увидел, как из земли стали вылезать, словно ранней весной пробивающиеся травы. Только то были не травы, а еле видимые тонко-прозрачные, светящиеся паутинки, поднявшись над станом они зазвенели и начали переплетаться между собой образовав сквозистый, кружевной шатер который едва, едва засветился в ночи. Керк резво наклонился к земле и начал рыскать по ней рукой, стараясь найти там камень или кусок земли, и вскоре нащупав, что-то твердое, поднял да осмотрел предмет. В руке он сжимал небольшой камень. Немедля наследник размашисто размахнулся и кинул камень в созданный им щит. Тот быстро миновав короткий промежуток, ударился об шатер да отскочил в сторону, упав на землицу, а сам щит вдруг пошел едва видимыми волнами, заколыхался весь, и зазвенел, точно битая посуда. Теперь Керк был спокоен, окруженные таким мощным щитом отец, брат и воины проспят до следующего вечера и никто их не потревожит.

Наследник еще раз посмотрел на ярко-пылающие костры, и, развернувшись, двинул свою поступь к лесу. Он шел по направлению к высоким деревьям, каждую минуту спотыкаясь о ямы и водомоины. Приходилось идти не спеша, так как в темноте дорогу не было видно, очередной раз нога попала в яму, вытаскивая ее из нее Керк, оперся рукой о землю, и нащупала на ней ветку. Юноша поднял ее с земли, осмотрел, да несильно дунул на ветку, и, представив ее факелом, зашептал заговор. Лишь сказал последнее слово заговора Керк, ветка стала покрываться маленькими лазурными капельками, каковые, будто выбегали прямо из его ладони. Еще мгновение и уже вся ветка была покрыта этими капельками, устремившимися вверх к верхушке ветки, а когда они все достигли макушки, то враз сложились в единое целое, словно светящийся вытянутый овал и мигнули раз, другой, вспыхнули, но уже не лазурным светом, а, как и положено ярко-красным. Теперь в руках у наследника был факел, и сразу стало легче идти. Освещая им дорогу, он даже прибавил шагу, и пошел быстрее, все время, думая об Эрихе.

Всю обратную дорогу, от Старого Дуба, до стана Керк обдумывал заговор, который сможет вывести брата из леса, вот только он не знал, сможет ли он создать и воплотить то, что задумал. Немного погодя наследник приблизился почти вплотную к лесу, и узрел впереди очертания деревьев. Затушив факел, юноша воткнул ветку в землю, и, оглянувшись на далекий стан, где как маленькие светлячки поблескивали костры, еще раз обвел его внимательным взором, проверяя все ли там мирно.

Керк закрыл глаза, глубоко вздохнул, вспомнил свежий лесной ветерок обдувающий теплом лицо, запах опавшей листвы и стал прислушиваться к себе. Вот четко и монотонно стучит сердце, бежит по венам красная кровь, которая как полноводная река омывает все его цельное существо. Наследник чувствует свои ноги, руки, голову, глубоко вдыхая, ощущает свои легкие, каждая частичка тела проснулась в нем, напряглась и в этом напряжении застыла, ожидая чего-то. Теперь Керк заглянул в свое бессмертное духовное существо, в свою душу. Она находилась в груди, вблизи сердца чистым лазурным светом светилась та внутри него. Душа посмотрела на наследника и встрепенулась, словно птица, пойманная в силки. А Керк прошептал ей, успокаивая: « Мы с тобой едины, ты и я, созданы, чтобы жить вместе, созданы, чтобы творить вместе». И как только душа легко в знак согласия качнула головой, наследник зашептал заговор: « На высокой Рипейской горе Березань, стоит и растет береза Солнечный свет. Та береза коренья тянет вверх, а ветвями за землю держится. О, великий ДажьБог, внук Бога Сварога, сын Бога Перуна, прародитель восурского племени. Из тебя я вышел, в тебя я войду. Вынь душу мою из моего тела, и по стволу березы направь душу мою на поиски брата Эриха, который есть единокровный мой брат, который есть мои ветви, который есть моя крона. Да, найду его, да, выведу его из Сумрачного леса, да вернусь обратно в тело свое. Слово мое крепко, крепче силы и сна богатырского».

Керк замолчал, пытаясь понять, подействовал ли заговор, и заметил, что смотрит он в лес и как бы покачивается на ветру. Наследник поднял руку и увидел очертания ее в легкой, прозрачной лазури, он посмотрел на вторую руку и сызнова узрел лишь ее очертания в прозрачной лазури, такими же еле очерченными и лазурно прозрачными были ноги и тело юноши. А затем рассмотрел наследник, что он вовсе и не стоит на земле, а парит в воздухе, обернувшись, он и вовсе увидел себя со стороны. Тот другой Керк стоял на земле с закрытыми глазами и тяжело дышал, из груди того юноши выходила тонкая лазурная нить, вроде толстой паутины и крепилась к душе, прочно связывая их между собой. И тогда наследник понял, что заговор действует, что душа его покинула тело, и теперь может отправляться на поиски брата. И тотчас душа Керка развернулась к лесу да стремительно полетела вперед.

Наследник летел не высоко, но очень быстро, едва касаясь верхушек деревьев, не причиняя, ни себе, ни им никакого вреда. Он внимательно разглядывал все деревья, мимо которых пролетал, иногда опускаясь вниз и заглядывая в расщелины дубов, старясь не пропустить ничего значимого. Керк пролетел уже довольно много, когда внезапно заметил впереди над одним из деревьев еле видимый легкий туман, он догадался, что эту дымку оставила Баба Яга, чтобы помочь ему. Стремительно приблизившись к колыхающемуся туману наследник осмотрел само дерево. То был большой дуб с расщелиной в середине. Опустившись к расщелине юноша заглянул вовнутрь. Дупло было дюже глубокое и темное. И тогда легонько приоткрыв рот Керк, выпустил из себя пузырь прозрачного, светящегося света. Пузырь стал опускаться на дно расщелины неторопливо переворачиваясь в полете, кружась точно снежинки зимой, а когда достиг дна, упал на Эриха да рассыпался на сотни маленьких огоньков, и в тот же миг в дупле стало светло. Наследник посмотрел на спящего брата, и улыбнулся… тот лежал на дне, свернувшись калачиком, и спал. Его кафтан был изорван, кожа лица местами окарябана и измазана в грязи. Порой Эрих порывчато вздрагивал всем телом и тихонько стонал, и тогда на лице его попеременно отражалась то обида, то боль, то страдания. Брат внезапно выпячивал губы, вперед, превращаясь в маленького расстроенного мальчика, а то вдруг кривился, подергивался, и тогда казалось, что он вот-вот заплачет. Керк еще миг разглядывал брата, а после принялся будить:

– Эрих, Эрих, проснись, пробудись! – позвал он его.

Брат проснулся не сразу, а когда наконец-то открыл глаза и увидел Керка, то громко закричал, да вновь сомкнул очи, замахал руками, пытаясь отогнать страшный кошмар.

« Неужели он меня узнал», – встревожился наследник, но через мгновение догадался, что Эриха просто напугал вид прозрачного лазурного человека. Керк понизил голос и стал уговаривать брата.

Видно, Эрих, натерпевшийся за последние дни, впервые услышал добрые слова и стал успокаиваться. Вначале он перестал кричать и прекратил махать руками, а немного погодя открыл глаза и спросил дрожащим голосом:

– Ты, кто?

– Я, твой друг, – ответил Керк. – Вылезай из этого дуба, возьми меня за руку и я выведу тебя из леса.

– Тебя Нук, прислал, – не сразу соглашаясь с предложением брата, поинтересовался Эрих.

– Почему, Нук? – удивился наследник и зачем-то вспомнил силуэт волка над костром. – Нет, меня прислал не Нук, – и видя, что брат не торопиться вылезать из дуба добавил, – Поторопись Эрих, я не могу долго тут быть, я скоро уйду, и ты тогда останешься здесь один навсегда, – и вытащив голову из дупла, отлетел от дуба.

В тот же миг Эрих, что-то крикнул и бросился вылезать из расщелины следом за Керком:

– Погоди, погоди, я уже выхожу, – вымолвил он и спрыгнул вниз, а очутившись на земле, опасливо оглянулся по сторонам, но не приметив ничего страшного, обратился к наследнику. – Ты пришел мне помочь, это хорошо. Ты доведешь меня до Старого Дуба?

Керк покачал головой, и не в силах сдержать горечи произнес:

– Нет, Эрих, до дуба я не могу тебя довести. Я только могу вывести тебя из Сумрачного леса.

Эрих посмотрел на наследника, тяжело вздохнул и согласно кивнул, при этом на лице его внезапно отразился весь страх и ужас, каковой он пережил за это время в лесу. Керк протянул свою еле уловимую руку, и когда брат схватился за нее, к своему изумлению почувствовал и это пожатие, и едва различимое подергивание пальцев Эриха от волнения.

Наследник развернулся и полетел вперед, ведомый лазурной нитью. По первому братья шли молча, Керк одной рукой держался за нить и как бы втягивал ее в себя, а другой крепко сжимал ладонь Эриха. Брат постоянно оступался, ветви карябали его лицо и рвали кафтан, несколько раз он срывался в овраги, но наследник всякий раз поддерживал его и помогал ему встать и идти дальше, словно Эриха вела не душа Керка, а он сам. Однако надо отдать должное Эриху, как не тяжел был их путь, брат стоически переносил все невзгоды, выпадавшие на его долю, и терпеливо шел следом. Через некоторое время Эрих заговорил, спросив:

– Так значит ты, дух?

Подумав немного и в очередной раз, придерживая брата за руку, когда тот чуть было, не упал с поваленного дерева, через которое перелазил, наследник ответил:

– Да, скорее всего, дух.

– А почему ты пришел мне помочь, кто тебя послал? – допытывался Эрих.

– Я сам пришел. Меня никто не посылал, – ответил Керк.

– Так не может быть. Не может быть, чтобы ты пришел сам, помочь мне, – не унимался Эрих и почему-то весьма горько застонал.

– Почему же не может быть? Разве нет тех людей, которые любят тебя и захотят тебе помочь? – поинтересовался Керк и беспокойно обернулся, тревожась за брата.

– А, так значит, тебя все-таки кто-то прислал. Я так и думал. И кто это? Кто? – но Эрих не успел получить ответа, так как внезапно его рука резко вырвалась из ладони Керка, и он кубарем полетел в овраг.

Наследник ринулся следом, а когда опустился на дно, стал торопливо осматривать брата, который при падении, сильно стукнулся головой о камень, оный черной громадиной лежал на самом дне оврага. Эрих сел и принялся потирать место удара.

– Больно? – участливо спросил Керк.

– Ничего, – ответил Эрих. – Крови нет, просто будет шишка, – и тихо добавил, – так ты мне не ответил, кто тебя прислал.

Наследник посмотрел на Эриха и свет, который исходил из него, вдруг озарил, лицо брата, и он увидел, что у него голубые глаза, с едва заметными черными брызгами. Керк оторвался от земли и завис в воздухе, протянул Эриху руку и молвил:

– Пойдем, нам надо торопиться. Я тебе уже сказал, что пришел сам, по своей воле и меня никто не посылал.

– Знаешь, – протяжно заговорил Эрих. – Ты мне кого-то напоминаешь… – Он пристально вгляделся в лицо Керка, и договорил, – точно. На кого-то ты похож. Вот только не могу понять на кого.

– Эрих, это не важно, на кого я похож и кто я, потому что скоро взойдет солнце и мне придется тебя покинуть, а до этого времени я хочу как можно ближе подвести тебя к краю леса, – негромко произнес Керк, все же страшась, что брат его узнает.

– А, имя, ты мое, откуда знаешь? – поднимаясь, и подавая руку наследнику, спросил Эрих.

– Ну, ты даешь, Эрих, ведь я же дух, я все знаю. Но оставим с тобой разговоры и продолжим наш путь, – ответил Керк, увлекая брата за собой.

Оставшуюся часть пути оба молчали, дорога теперь стала ровней, меньше было отмерших деревьев и сломанных ветвей, владения пущевика братья покинули. Вскоре слабый ветерок подул из глубин леса, возвещая новый день, темнота сменилась полумраком. И Керку внезапно показалось, знакомой местность, он оглянулся и вспомнил, что именно здесь был последний его привал. Наследник внимательно присмотрелся и увидел едва различимое место костра, а невдалеке заметил и тропку, что вывела его из леса в стан. Керк подлетел к тропе и повел по ней Эриха, а затем остановил свой полет, и, указывая рукой на нее, обратился к брату:

– Эрих, видишь тропу?