Живые есть?

– Ты уже говорила. Помолчи, я думаю.

Мне хотелось заткнуть её по жестче, но доверие мыши мне ещё пригодиться.

Машина остановилась у дома-клиники и моя "подруга" ахнула. Мы вышли и подошли к двери.

На секунду в голове мелькнули мысли о боге и наказании за мой план, а потом, я услышала голоса. Пели на еврейском. Горько, с рыданиями. Навряд ли бог оставил бы своих детей в таком ужасном месте. Страх кары отошёл на второй план.

– Так, мы… Марина, мы сейчас войдём в дом, и ты поможешь мне отыскать одного человека. Всё, что будет происходить вокруг, тебя волновать не должно, ясно?

– Там их много, да? – глаза девушки были полны ужаса.

– ОНИ, на мне. Тебя заботит только один человек – Лавров. Мы должны найти его первыми.

Я протянула руку и вновь ощутила прохладу от её кожи.

Надеюсь, со стороны никто не заметит наш переход, так как замок на двери сменили, а ключей не дали.

Я закрыла глаза и представила туман у моих ног. Сегодня его цвет играл от малинового до фиолетового, а не привычного серого. Моя душа рвётся из тела.

Во дворике, как и в первый раз сидело много людей. В углу небольшой гробик. С нашим появлением пение стихло. Головы сидящих резко и с хрустом повернулись в нашу сторону, глазницы были пустыми.

– Мама! – вскрикнула безглазая, крепче сжимая мою руку.

– Тише, – обратилась я к мертвецам, – Сегодня мы за вами. Я никого здесь больше не оставлю.

Жуткие пустые взгляды, холодили кровь, челюсти мёртвых сжимались так сильно, что у двоих с треском обвисли.

– Держись рядом, – прошептала я мыши. Она мне пока, нужна живой.

В этот раз я не пошла влево, сразу к двери в дом, нет, я направилась вдоль забора по правой стороне, к гробику.

Тела евреев поворачивались в нашем направлении. Они не хотели нам зла. Никто не хочет зла другому просто так. Эти люди опасались за того, что лежал в гробу.

– Алиса.

– Тсс.

– Там внутри не ребёнок.

Я заглянула в чёрный бархат. Ребёнок. Маленький, синющий, но всё, же ребёнок. Утонул, либо задохнулся. Что видит, эта бывшая монашка?

Но ему здесь не место. Я наклонилась над распухшим личиком с закрытыми глазами и осторожно прикоснулась пальцем ко лбу.

В этот же момент, вихрь из чёрных одеяний закружил с воем по всему дворику. Наши души начало рвать и кидать в разные стороны.

– Алиса! – заорала мышь, пытаясь поймать мою руку.

Я в то время, лишь закрыла глаза и попробовала расслабить свой разум.

Через секунды всё стихло.

Дворика перед нами больше не было. Мы находились в небольшом коридорчике, обставленном со вкусом девяностых годов. Настенная вешалка, тумбочка и зеркало, покрытое мелкими трещинами.

– Алис… – с нарастающей паникой заорала мышь.

– Не смотри на своё отражение, – холодно ответила я, и пошла к двери в конце коридора.

– Но там, у меня нет глаз.

– Но ты же это как-то увидела, значит всё в порядке. Давай, у нас ещё куча дел.

Я открыла дверь и улыбнулась, напротив меня стоял сероглазик. Его грустные серые глаза, выражали тоску и в тоже время радость.

– Алиса, – произнёс он тихим голосом, от которого становилось жарко.

– Мне нужна твоя помощь, – попросила я и протянула вперёд руку, чтобы коснуться и вновь почувствовать ошеломляющую энергию этого мира.

– Алиса, с кем ты говоришь? – спросила мышь. – Перед нами лишь пустота.

Я закрыла глаза, не останавливая руку. Горячие искры пронзили душу, даря вместе со спокойствием надежду. Крепкие руки обхватили остатки разума и унесли в неизвестном направлении. Алисы больше не было.

Глава 6

В жизни множество вещей, которые нас не устраивают. Одни, мешают стать хорошим человеком, другие вредят правильной концепции существования. Но мы, люди, не очень-то стараемся изменить себя, нет, проще прогнуть окружающих и мир. А если, не получается, то можно ещё и всех обвинить в своей неполноценности.

Мы не даём себе жить, и не желаем этого признать. Это и есть главный недостаток человечества.

Я знала, что поступаю не правильно, но не могла остановиться. Смогу ли я быть Алисой, признав слабости и жестокость? Нет.

И вообще, Алиса уже пропала. На месте моего существа ничего не было, осталась только ироничная улыбка. Своеобразный чеширский кот.

Пропало всё, тело, желания, боль, тяга к жизни. От Алисы осталась тень, висящая в полной темноте.

Времени нет, миг застыл в вечности, купаясь в черноте безмолвия. И на фоне безумного спокойствия до меня долетел голос. Откуда он шёл и к кому обращался, было не понятно. Но он нарушил спокойствие и по глади безвременья расползлись круги.

Голос звал и требовал. А я больше не хотела быть нужной, это слишком тяжело. Лучше раствориться и успокоиться. Стать незримым облачком в стране безмятежности.

– Алиса! Живые есть?

Слова больно вонзились в разум, цепляясь и проникая внутрь. Живая боль заставляла кричать.

И я закричала. Заорала так, что чуть перепонки не лопнули. Тёмные волны окатили меня с головой, заставляя разум съёжиться от холода. Веки разомкнулись, и перед глазами открылась ночь с мириадами ярких звёзд. Возникло дыхание, которое замерло от великолепия вселенной. А затем, моё тело с огромной скоростью полетело вниз.

Мысли словно ветер врезались в лицо и заполняли голову абстрактными картинками.

– Я не хочу обратно! – в испуге закричала я.

Это была не первая моя смерть, но не слушайте тех, кто говорит, что умирать страшно. Поверьте, возвращаться обратно – намного хуже.