Живые есть?

У выхода из конторы стояла малышка Эдика – красный БМВ. Что тут скажешь, такие мы сумасшедшие. Я запрыгнула на переднее сиденье и приготовилась к поездке, но озвученный адрес, согнал краску с моего лица. Это был мой дом.

– Алис, что-то случилось с Алиной.

– Дурной, что ли? – моя реакция всегда была сумбурной.

– Шеф сказал ехать без тебя, чтобы дров не наломала, но я так не могу. Просто, давай доедем и уже на месте всё решим. Ты только не паникуй раньше времени, договорились?

– Если ты сейчас не тронешься с места, тебя не найдут даже ни в одном из миров, – сквозь зубы процедила я.

Глава 5

В машине все сидели, молча, даже, когда нас подрезала блондинка на джипе, Эдик лишь пробормотал, что-то о кривых ногах. У меня же в голове крутились сотни вопросов, но я не понимала с какого начать. Молчала и мышь. Пятнадцати минутная поездка длилась вечность, добавляя капельки отчаяния и нервозности.

Когда подъехали к дому, там уже стояла машина Антошки. Я вышла и посмотрела на окно нашей кухни. Несмотря на яркий день, там было темно, словно стены выкрашены в чёрный цвет.

– Эдик, она жива? – спросила я пересохшими губами.

А потом, до меня дошло. Не глядя под ноги, понеслась по ступеням, сшибла шефа и у двери в квартиру врезалась в Антошку. Он поймал меня и крепко прижал к себе.

– Алиса, стой! Кто её сюда пустил?

А я, рвусь внутрь, в черноту, где должна быть моя близняшка. В голове звон, и последние её слова про Эдика, который ей понравился.

Антошка хоть и не бывший боксёр, но по силе не уступает тяжелоатлетам. Его руки сжимают меня всё крепче, ноги оторвались от пола, и я барахтаюсь в воздухе.

– Отпусти, Саш, – попросил шеф. – Алиса, ты меня слышишь?

И Анатолий Геннадьевич щёлкнул пальцами у моих глаз. На секунду, лица вокруг обрели чёткость, а потом, снова расплылись.

– Держись! – издалека услышала я и провалилась в бездну.

Руки Антошки больше не сковывали мои движения, да и моих рук тоже не было. Существовал лишь разум в необъятной пустоте. Тёмная материя всего сущего.

– Алиса, теперь, я надеюсь, ты выслушаешь меня, – возникли слова из ниоткуда.

– Да.

Ни одной мысли, любые понятия стёрлись, жизнь не имела смысла.

– Мы не знаем, что произошло в вашей квартире. Мы не уверены, что Алина в это время находилась внутри. Поэтому, прекрати панику и постарайся нам помочь.

– Хорошо.

И меня отпустило. В лёгкие бешено ворвался воздух, мозг словно перезагрузился. Я упала на кафельный пол в подъезде, не понимая, задыхаюсь я или наоборот захлёбываюсь.

– Саш, придержи её. Безвоздушное пространство – это не поездка в горы.

Мне доводилось слышать о том, как выдёргивают душу из тела, но пробовать на себе не приходилось. Не советую.

Я поднялась на ноги с помощью Антошки, и уже более трезво оценила ситуацию.

– У Алины сегодня был выходной.

– Зайдёшь? – спросил шеф, переступая порог чёрнеющей квартиры. Представлялось, как огромная чёрная бомба взрывается, пожирая всё на своём пути. Там не осталось ни единой светлой точки.

И тут, я поняла, что не хочу увидеть того, что может ожидать внутри. Достала из кармана сигареты, закурила, подавилась дымом и села на ступеньки.

– Живые есть? – послышалось за спиной.

Минут через десять ко мне присоединился Эдик. Закурил рядом и попросил извинения, что привёз меня, несмотря на запрет шефа.

– Ничего. Я поступила бы так же.

Признаться, я надеялась, что, выйдя, шеф скажет, что всё кончено и мою сестру уже не спасти. Это был самый лёгкий выход.

– Её там нет, – сказал Антошка, выходя из квартиры.

Я продолжала смотреть в пол и закурила ещё одну сигарету. От никотина кружилась голова, во рту стоял кислый привкус.

Мы спустились вниз и встали около машин.

– Шеф, скажите, что там произошло? – спросила я, стараясь удержаться на ногах.

– Там было, что-то страшное, – произнесла мышь, мотая на пальцы носовой платок.

– Пошла прочь! – и сигаретный окурок полетел в сторону Марины.

– Алиса, возьми себя в руки, – возмутился шеф.

– Я не могу взять себя в руки, пока эта зараза находится около меня.

Алина – единственный человек, который остался у меня. А теперь не стало и её. Моё сердце было уверено, что сестры нет в живых. А дурная мышь, только усугубляла ситуацию.

Все сели по машинам и направились в контору. Никто не подходил со словами утешения, не хлопал по плечу и говорил, что я справлюсь. Все собрались в комнате отдыха и устроили мозговой штурм. Меня же оставили в кабинете шефа, на стареньком диванчике.

– Алис, – вошёл Анатолий Геннадьевич, – скажи, честно, в доме Лаврова ты ничего слишком странного не увидела?

– Я не думаю, что есть связь, – грубо ответила я и закрыла глаза.

– Что ты там видела? Мы ведь все заметили, что ты изменилась. Волосы, глаза. Ты хоть в зеркало смотришься?

Глаза? Да, не заметила.

– Эдик подозревает, что души в том доме застряли не случайно. Там ведь только дети были, верно?

– И евреи.

– Я про само здание.