Я буду летать

Ну-с. Рискнем.

Софи надела перчатки. Оглядела изрядно подкопченный стенд, на котором была приделана конструкция – угрожающе немаленькая по сравнению с ней. И почему на голограмме всегда просто, а тут не знаешь, с чего начать?! И девушка, стиснув зубы, полезла откручивать защитную решетку, чтобы добраться до клапана.

– Клапан хочешь проверить, да? – рядом нарисовался рыжий. Бесцеремонно заглянул через плечо, укоризненно поцокал языком: – А слона-то мы и не приметили. Там же правый вентилятор не работал.

Софи вспыхнула. Ну да… Она рассматривала голограмму в статике, не удосужившись запустить систему или провести исследование зондом. Сказали же, что не работает, вот и махнула рукой на диагностику… Дура.

Посмотрела с сомнением на подсказчика… По первости она нередко обращалась к парням за помощью, только те частенько давали неправильные ответы, желая избавиться от единственной девчонки в группе.

– Зуб даю, – жарко заверил рыжий и улыбнулся так, словно улыбка могла стать подтверждением его слов. – Давай, Софи, не тормози. До конца осталось не так много времени.

И он отправился в дальний конец класса за инструментом.

Легко сказать «не тормози», – расстроенно думала девушка. Если вентилятор – одну часть разбирать надо, если клапан – другую. Обе она точно не успеет проверить.

– Серова, долго медитировать будешь?

Еще и мастер злой. Обычно он никогда к ней не цеплялся, а сегодня она кожей чувствовала его раздраженный взгляд на себе. Неужели узнал про перчатки? Нет, тогда бы ее уже отчисляли…

– Никак нет, господин мастер! – ответила звонко. Громким и четким ответам их научили в первый же месяц. Так что мямлей и шептунов в группе не осталось.

Софи решилась и принялась отвинчивать панель, за которой прятались вентиляторы. Ладно, так и быть, в последний раз она поверит рыжему.

– Ну что же, – мастер обвел взглядом притихших курсантов, – все молодцы, кроме Серовой. Незачет.

Девушка застыла, неверяще глядя на мужчину. Она прекрасно слышала, как парни дружно обсуждали замену вентилятора. Неужели ошиблась и заменила не тот? Нет, не может быть. Перегоревшие провода сложно было перепутать.

– Антон Вадимович, почему? – завопил Макс и осекся под тяжелым взглядом наставника. На летном направлении, где дисциплину ставили во главу угла, ему бы за выкрик выговор впаяли, но мастер позволял небольшую вольницу курсантам, считая, что важнее правильно знать виды зондов и их применение, чем тянуться по стойке смирно и орать: «Есть! Так точно!».

В классе повисло недоброе молчание. Курсанты отрывались от работы, оборачивались на Софи, та стояла, опустив голову, чувствуя, как горит лицо. Мастер всегда был на ее стороне. Поддерживал, даже когда парни фактически объявили ей бойкот. Был строг, но справедлив.

Она не смогла поднять взгляд, заметив, что мастер остановился рядом с ее стендом.

– «Почему», Круглов? – мастер редко выходил из себя, но тут разозлился. – Инструменты не убраны, – принялся перечислять Антон Вадимович, и задние ряды торопливо зазвенели, – контур не закреплен, на одном болте болтается, решетка не поставлена. Достаточно?

И пусть мастер спрашивал рыжего, ответила Софи:

– Да.

Прикусила губу, запрещая себе плакать. В конце концов, это практическое задание. Одно из многих. Мастер прав, конечно – она не доделала его до конца, но первый курс за подобное не гнобили, делая послабление новичкам. И потому обида жгла грудь, несправедливость требовала отмщения, но Софи спокойно убрала инструменты, вернула стенд с моделью в стол и только потом, чувствуя, как не хватает воздуха, выскочила из класса.

Рыжий догнал ее в коридоре, развернул за локоть, прижал к стене, угрожающе навис. Мимо них, обтекая, двигался поток курсантов. Кто-то хохотнул и отпустил неприличный комментарий. Софи смутилась, дернула руку, потребовала:

– Отпусти.

Но Макс ее протеста даже не заметил:

– Что это было, заучка? – выдохнул яростно. Зеленые глаза аж потемнели от гнева. – Что ты такое натворила, что Вадимыч злой, как черт?

Софи задохнулась от несправедливости. Дернулась с удвоенной силой и рыжий внезапно отпустил, даже в сторону шарахнулся.

– И что здесь происходит? – лениво так поинтересовались за спиной у Софи. Девушка обернулась. Синие комбезы. Трое. Элита академии, частью которой она должна была стать.

А-а-а, махнула рукой на гордость. Хватит страдать по тому, что уже не исправить!

Скользнула взглядом выше и опешила. Снова он!

– Ничего не происходит, – с ленивой угрозой протянул рыжий, – обсуждаем, почему член моей бригады ведет себя так, словно ваш Феникс, а сама завалила простейший зачет.

– Это правда? – вскинул брови Алексей, в глазах мелькнуло сочувствие. Софи ощутила, как стыд сдавил горло, а лицо снова горит. И почему всем есть до нее дело? Заняться нечем?

– Я разберусь и пересдам, – искренне ненавидя заступников и радетелей, буркнула девушка. Может, четверокурсник сам ее выдал начальству. К мастеру пришли на нее с докладной, вот и взъелся.

– Надеюсь, – процедил рыжий и удалился, ухитряясь спиной выражать неодобрение: вредная девчонка опять подставляет под удар его драгоценную бригаду.

– Это всего лишь зачет, плюнь, – щедро посоветовал второй пилот, с копной светлых вихрастых волос. После третьего курса парням разрешали не стричься под ноль. Девчонкам в этом плане было проще: или короткая, чуть ниже ушей прическа или аккуратно заплетенные в косы и собранные на затылке волосы – не дай Бог, в механизм затянет.

– Сама справлюсь, – нервно дернула плечом Софи. Наверное, больше всего на свете она ненавидела такое сочувствие: пустое, бесполезное, давящее на плечи.

– А почему он тебя Фениксом назвал? – спросил вдруг третий, и Софи поняла, что страшнее сочувствия бывает любопытство. Еще более пустое и опасно-ядовитое.

– Дурак, потому что, – отрезала девушка и сбежала, не попрощавшись. Умом понимала: бегство не выход, но ноги сами понесли в сторону каюты, где можно было спрятаться под одеяло от злого мастера, вредного рыжего и непонятного четверокурсника…

И дернуло рыжего за язык сравнить ее с братом. Заметил, как она пролистывает на планшете новости об Олеге, увидел знакомую фотку – она и не знала, насколько брат популярен в академии. Был. Вот Макс и решил: непутевая механик – фанатка Феникса. Взбеленился еще больше. Ворчал, что надо схемы учить, а не на пилотов заглядываться, пусть и таких крутых.

Софи вдруг осознала, что прет, не глядя, по коридору, с пыхтением разозленного ежа, а парни со смешками убираются с ее пути, бросая вслед замечания о вредности отдельных гномов.

Беда любого замкнутого пространства – публичность.

Софи замедлила шаг, заставила себя задышать ровно и перестать кусать болевшие уже губы.

«Ты меня слышишь, Пылинка?», – раздалось вдруг в голове, и Софи запнулась, застыла с поднятой ногой, устремив ошалевший взгляд перед собой.

Пылинка? Среди бела дня?

Паника хлестнула по нервам, и девушка осознала, что этот ужасный день и не думает менять гнев на милость.

– Забавная она, – задумчиво хмыкнул Мишка, излюбленным жестом взъерошив непокорные волосы, – похоже, дрянной из нее механик. У меня было чувство, что тот чел, бригадир, придушит малышку, не вмешайся мы. Видать, серьезно их достала. Сам знаешь, какая в бригадах грызня за успеваемость. А этот… высоко метит. Карьерист, – и он неодобрительно покачал головой.

– Она не забавная, а странная, – заметил Николай, поправляя манжет комбинезона с таким видом, точно на нем был фрак, – механик из нее дрянной, зато в ангар таскается по вечерам и знает в деталях процесс предполетной подготовки. А ты видел, как она испугалась, когда ее назвали «Фениксом»?

– Она испугалась всего и сразу, – не согласился Алекс, – нас, бригадира, несданный зачет…

– Могла бы и поблагодарить за помощь, а не драпать, – несогласно проворчал Михаил и вдруг предложил: – А давайте прогуляемся сегодня вечером?

– Опять к симуляторам? – с иронией посмотрел на него Алекс.

– И туда тоже заглянем, – не стал спорить Мишка.