Я буду летать

Я буду летать
Екатерина Боброва

Пропажа старшего брата и заваленные вступительные. Что может быть хуже? Только собственное упрямство, которое приводит Софи в Первую Космическую академию на инженерный факультет. И вот вместо штурвала в руке разводной ключ, вместо бескрайности космоса перед глазами нутро двигателя. А еще выясняется, что механик из нее отвратительный, и одногрупники мечтают от нее избавиться.

Но те, в чьем сердце живут небо и звезды, просто так не сдаются.

Екатерина Боброва

Я буду летать

Глава 1

Алекс остановился. Под ним, погруженный в усталую вечернюю тишину, лежал ангар. Он прошелся взглядом по рядам хищных силуэтов истребителей, по замершим в карауле у стен ремонтным автоматам, по ярко-желтым заправочным станциям, торчащим из пола, словно шляпки грибов и удовлетворенно кивнул: внизу царил порядок.

Глухо стукнули подошвы его ботинок о ступени. Он начал спускаться, направляясь туда, где пятой в ряду стояла его машина.

Алексею нравилось это время: вечером, без толпы сокурсников, строгих окриков старших и предполетной суеты. Только он и «Страж». Постоять рядом, вдыхая запах топлива и масел. Провести рукой по прохладному металлическому боку. Спросить с хрипотцой: «Соскучилась, детка?». Посидеть в кабине. Прикрыть глаза, представив, как открываются двери ангара, ревет двигатель, в крови бурлит адреналин, и они вдвоем с деткой проваливаются в темное, утыканное звездами нутро космоса.

Прерывая благостный настрой, по ангару разнесся острый звон, заставив Алексея настороженно замереть. Что-то упало на пол, покатилось, подпрыгивая, а следом донесся звук удаляющихся быстрых шагов. Похоже, кто-то нарушил покой ангара до него.

Алекс нахмурился. Конечно, это глубокий тыл. Орбита Земли. Военная академия. Но их учили, что для пилотов нет мелочей. Да и не столь это сильное нарушение правил – посещение ангара в неположенное время, чтобы панически убегать.

– А ну, стой! – крикнул Алекс, переходя на бег.

Разводной ключ блестел, валяясь на полу, у его машины. Алекс запнулся о него взглядом, остановился, прислушался – вдали хлопнула дверь нулевого уровня. Неизвестный поспешил убраться прочь.

– И что ты разводишь панику? – протянул с ленцой Мишка, садясь на койке. – Подумаешь, кто-то уронил ключ. Какой-то механик из инженерного решил повторить материал к зачету, а ты его напугал. Бедняга. Удирал небось, теряя подметки.

– И зачет он решил повторить в кабине моей машины, – не скрывая сарказм, отозвался Алекс.

– Ты уверен? – нахмурился Ник, отрываясь от планшета. – Странно, зачем его вообще понесло в кабину? Еще и когда посещение ангара запрещено?

– Вот именно, – Алекс плюхнулся на свою кровать, вытянул руку, подбросил ключ, поймал. – А если он там что-то испортил? Когда я выглянул в коридор, там было полно народу, так что поганцу повезло затеряться. Подметок, увы, он не оставил. Так что я вернулся, поднялся в кабину – а колпак не закрыт. Хотя я его точно блокировал после вчерашних полетов.

– Доложишь? – поинтересовался Мишка, зевая и потягиваясь – друг обожал поспать, за что не раз получал нагоняй от преподавателей.

– Не, – мотнул головой Алекс, разглядывая ключ – блестящий, явно только со склада, – даже для меня сейчас это выглядит случайностью. Разберусь сам. Может, кто-то из новеньких плохо выучил правила…

– Первый курс вообще в ангар не пускают, – возразил Николай, устало потирая лицо – вот кто обожал учиться. Алекс часто недоумевал, что Ник с его мечтой об экспедициях забыл в академии. На что друг с усмешкой отвечал: хочет быть уверен, в дальнем космосе он не застрянет на планете из-за того, что некому будет сесть за штурвал. – Ну а старшие курсы прекрасно знают о том, что в кабину без пилота им соваться запрещено. Так что ты прав. Это подозрительно. Я поспрашиваю у ребят, может, кто заметил еще что-то странное.

– Лично я, кроме победы Нетопыря, вообще ничего странного не заметил. – Мишка плюхнулся обратно на кровать, лег, заложил руки под голову, разглядывая выученный до черточки за эти годы потолок каюты. – И откуда только вылез? Позывной еще дурацкий. Нетопырь? Серьезно? Вы его результат на трассе видели? Это сокол, а не нетопырь. Обошел наших с разгромным счетом. Самое смешное – никто не признается, кто это.

– Малышей спрашивали? – не отрывая взгляда от планшета, уточнил Ник.

– Детский сад? Первый курс? – возмущенно скривился Мишка. – Только звезды смешить. Они же недолетки!

Алекс выразительно кашлянул, не одобряя пренебрежения к кому-либо.

– Ну чисто теоретически… – протянул Михаил, добавив уверенно: – Хотя на уникума никто из них не тянет. Мы спрашивали – одно блеяние в ответ. Половина так вообще за «Цитадель» не садилась. У нас же версия 15.0, а они дома в основном на десятой тренировались. Слушай, – оживился друг, приподнимаясь, – ты же не сильно сейчас занят? Проект сдал. До экзаменов половина семестра. Может, вернешься в игру? Делов-то – прогнать разок по трассам. Выбьешь Нетопыря с первого места, а то наши переживают… Уже пятикурсники интересовались, не девчонке ли мы проигрываем, как будто не понятно, что Нетопырь – это он. Так как, поможешь?

Ник оторвался от планшета и тоже вопросительно посмотрел на Алекса.

Симуляторы были частью обучения. Первый и второй курс тренировались лишь на них, используя «Цитадель», «Галактику», «Крылья», чтобы после сдачи на них летного экзамена быть допущенными к настоящей технике. Но курсанты не были бы курсантами, если бы не превратили занятия в соревнования. Доработали несколько трасс, добавили нереалистично сложные уровни для интереса, ввели дуэльные бои между истребителями. Преподаватели не вмешивались, считая соревнования частью обучения. Играли азартно. Вместо денег использовали отработки и поощрительные баллы, которые можно было тратить на развлечения, кафе или дополнительные выходные.

– Ты же лучшим был в прошлом году, – заискивающе проговорил, садясь на кровати, Мишка. – Никто не смог побить твой результат. Не хочешь вернуть лидерство?

– Нет, – сухо ответил Алекс, вставая и убирая ключ в ящик стола, – и вам давно пора понять, полеты – не игрушка. Симулятор не заменит реальность.

Ник жестом изобразил «дурак», Мишка побледнел, осознав свою оплошность. Старший брат Алекса, многократный победитель Гран-при виртуогонки в прошлом году разбился на катере, попав в сильную турбулентность. Многие винили тогда производителей игры, мол, виртуальность дает обманное чувство собственных сил, а в реальности нельзя обмануть законы физики и механики.

С тогда дня Алекс предпочитал проводить вечера в ангаре, а не в зале симуляторов.

Час назад

Софи шла по коридору, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Сердце так сильно билось в груди, что казалось, оно сейчас несется прочь от ангара, убегая в страхе, а Софи вяло топчется позади, стискивая до боли ладони, дабы не выдать себя.

Бегать перед отбоем по академии? Только идиот захочет привлечь к себе внимание преподавателей. Точнее идиотка. Одна.

– Чуть не попалась, – прошептала Софи, привычным жестом убирая челку с глаз.

– Дура! – простонала в отчаянии, ощущая стойкое желание постучаться головой об стену. Идущий навстречу парень посмотрел изумленно, и Софи склонила голову, поспешив исчезнуть из поля его зрения. Какие тут все… подозрительные. И все так отличается от школы!

А что ты хотела? – язвительно пропел внутренний голос. Военная академия. Рассадник паранойи. Надо было в медицинскую идти, как предлагал отец. Ну или сразу в воспитательницы детского сада, как настаивала бабушка, свято веря, что девочкам не место в таком ужасе.

Но Софи с детства знала, что будет пилотом. Ей снились полеты с тех пор, как она начала осознавать себя. Взрослые смеялись: «Растешь», и только брат трепал по волосам, приговаривая: «Летай, сестренка. Пилотом станешь. Вместе к звездам полетим». И она зажмуривалась, ощущая, как сладко ноет в груди от его слов.

Старший брат был для нее всем: жизнью, воздухом, защитником, примером для подражания. Она ела то, что ел он. Делала то, что делал он. Ходила за ним хвостиком. Частенько спала в его постели. Таскала его рубашки.

Родители возмущались, но Олег смеялся и называл «Моя звездочка», совершенно не тяготясь ее детской навязчивостью.

«Ты растешь пацанкой!» – ругалась мама, когда она отказывалась надевать платья, коротко стригла волосы и носилась по улицам на аэродоске в компании ребят. Единственное, в чем Софи никогда не получала упреков, так это в учебе. Первая Космическая Академия брала лишь лучших. Таких, как ее брат. А значит, лучшей должна стать и она, Софи.

Она ждала коротких его приездов на каникулы больше, чем подарков на праздники. Жадно впитывала подробности. Копировала конспекты. Зачитывалась непонятными фразами. Разбирала их потом со словарем и прыгала от счастья, когда удавалось удивить брата своими знаниями.

«Да ты прирожденный пилот, сестренка», – сказал он однажды на полном серьезе, а потом принялся объяснять, как взрослой, ее ошибки, показывать, как надо. И на день рождение подарил последнюю версию «Цитадели», потратив на него годовую стипендию.

В семье не сразу, но смирились с тем, что оба ребенка выбрали стезю пилота.

«Ничего, – утешал отец мать, – было бы хуже, если бы Олег пошел в космический десант. Она бы за ним и туда поперлась. А пилот… Даже неплохо. Да и девушки там есть».

Мама только вздыхала, а бабушка хваталась за сердце. В ее молодости девчонки меж звезд лишь пассажиров да грузы возили.

Олег же никогда не указывал, что ей делать.

«Выбирать тебе, мелкая, – частенько говаривал он, – твоя жизнь – твой выбор – твои ошибки. Никто, кроме тебя их не совершит и не исправит. Хочешь летать – летай. Если звезды сложатся, ты станешь лучшим пилотом, чем я. И если бы я был преподавателем, я бы сейчас взял тебя на второй курс. Ты справишься».

Только вот… Она остановилась, ноги принесли ее на обзорную палубу, откуда открывался вид на бледно-желтый, с синяками кратеров на поверхности шар луны, бархатную бесконечность космоса и россыпь ярких точек-звезд на нем.

Она не справилась. Они оба не справились.