Я буду летать

– Все дело в манере. Пусть у каждого она своя, но нас всех учат одинаково, а этот парень… Явно талантливый самоучка. Правда, есть одна деталь, которая не дает мне покоя… Я когда увидел, как он проходит трассу Смерти, думал, призрака встретил. Просто так же кольца проходил лишь один человек… – Алекс замолчал, потом добавил тихо: – Вы знаете, о ком я.

– Феникс, – потрясенно вымолвил Михаил.

– Не может быть, – потряс головой Николай, потер лоб. – Это невероятно, но теперь, когда ты сказал об этом, я готов с тобой согласиться. Этот парень летает не хуже Феникса. А может, Феникс сам его обучал?

Парни переглянулись.

– Бред, – отверг идею Мишка. – Зачем это ему? Да я и не слышал о том, чтобы кто-то занимался наставничеством среди курсантов. Если только…

И он подобрался, напрягшись.

– Если только, – перешел на яростный шепот, – этот кто-то учился у него уже после его исчезновения. Ходили же слухи, что последним заданием Феникса была разведка приграничья в секторе F14-583. Там же видели корабли айкаров. А эти уроды…

И Мишка умолк, захлебываясь эмоциями.

Земная Федерация включала в себя около шести десятков планет. Объединиться не получилось – люди, так и остались людьми, потому в Федерацию входило восемь секторов. Северо-Американский, Китайский и Русский были самыми крупными.

– Ты бредишь, – одернул Мишку Ник, – и слишком много читаешь комиксов. Не выдумывай лишнего.

– Я, может, и выдумываю, – обиделся Мишка, – зато проявляю бдительность. Не знаю, как вы, а я намерен этого Нетопыря найти и задать пару вопросов. Вы со мной?

Друзья переглянулись. Алекс вздохнул, уже понимая, что влез в это дело еще тогда, когда решил посмотреть запись полета хваленого чемпиона…

– Ты же без нас попадешься, – усмехнулся он и спросил: – Когда на охоту?

Глава 2

– Твой брат был очень талантлив.

Эту фразу Софи слышала так часто, особенно после того, как Олег пропал без вести, что успела ее возненавидеть, но сейчас случай был особым. Она стояла в зале славы академии вместе с полковником Березиным. Со стены, в окружении звезд на них смотрели лица тех, кто учился здесь и отдал жизнь за родину.

Софи смотрела на родное лицо, на светящуюся алым подпись: «Серов Олег Евгеньевич» и едва сдерживалась, чтобы не подойти, сломать голограмму, крикнув: «Олег жив, ему не место среди мертвых».

– Знаю, ты поступала на летный, – в голосе полковника прозвучало сочувствие. – Я видел твои результаты. Чуть-чуть не хватило до проходного. Жаль.

Софи повернулась к нему, взглянула изумленно.

– Олег говорил, ты прирожденный пилот, – пояснил свой интерес полковник. – Почему, провалившись у нас, не пошла в гражданскую авиацию?

Софи нахмурилась и отвернулась, пряча лицо. Она уже устала слышать этот вопрос, но хуже было то, что ответ перестал казаться ей верным. Дома все было правильным: данное брату слово, поступление в Космическую, а потом сомнения принялись одолевать ее и становились все сильнее с каждой выходкой рыжего, с каждым вечером, проведенным в ангаре. Она ведь обещала Олегу летать, а не гайки крутить! Еще и рыжий этот… Словно специально послан, чтобы сделать ее жизнь невыносимой.

– Ясно, – хмыкнул мужчина, не дождавшись ответа. – Если я могу что-то для тебя сделать – дай знать.

Софи вздохнула… Она не собиралась ни о чем просить, но рыжий… Ей нужна разрядка, чтобы не сорваться и не прибить урода.

– Я могу получить доступ в зал симуляторов в любое время?

– Не хочешь пользовать вместе со всеми? Боишься, что засмеют? – нахмурился полковник.

Ну да… Извечное противостояние тех, кто летает и тех, кто крутит гайки. Но Софи боялась не этого… Сочувствие, жалость – вот, что было хуже пытки. Наслышалась уже от родных и знакомых. А тут… срезавшийся на вступительных экзаменах пилот пошел перебирать двигатели. Рыжий будет в восторге.

– Не хочу привлекать внимания, – призналась она честно.

– Хорошо, я подумаю, – не стал ничего обещать полковник.

Через пару дней какой-то старшекурсник передал ей конверт. В нем лежала карточка с допуском и записка: «Попадешься – отберут».

– А девчонка неплоха, – Владимир Сергеевич отвернулся от экрана, где блестящий черный истребитель, модель «ШИП», с белым силуэтом летучей мыши на борту с изящной наглостью проходил кольца Сатурна – самый опасный участок трассы, посмотрел на Березина. – Сестра Серова? Навыки у нее, конечно, отменные. Видно, что брат готовил. Самоуверенности много, но с этим мы бы справились. Знаешь, что она думает делать дальше? Отдавать такой талант инженерам… Только губить.

– Вот и я о том же, Володь, – вздохнул Березин, – однако правила не нами придуманы. Я уже запросил данные с сервера, где она проходила вступительные. Хочу внимательнее на них посмотреть. Если ничего подозрительного… Руководство не пойдет на перевод.

Владимир выругался. Откинулся на кресле.

– Тогда пусть не мается дурью и уходит. В гражданской ее с руками оторвут.

– А если не захочет? – задумчиво спросил Березин. Взгляд девчонки на голограмму брата не давал ему покоя. Столько тоски там было и злости… Упрямой такой злости.

– Тогда устрой так, чтоб отчислили. Не маленький, сам знаешь, что делать, – грубо отрезал коллега. – Ты запись с камер видел? Она так и продолжит путаться под ногами. Лезть в ангар. Еще истребитель угнать попробует, вот увидишь. Я таких знаю… Отчаянные. Да, что я говорю… – и он махнул рукой. – Феникс, только в юбке.

– Ничего о нем не слышал? – осторожно поинтересовался Березин, и Владимир покачал головой.

– Поисковую операцию свернули, он официально признан мертвым. Это все.

И они замолчали, каждый думая о своем. О тех, кого они учили. Учили ради будущего, ради счастливой жизни, но у кого-то эта жизнь получалась слишком короткой.

– Так, заучка, у нас сегодня практика.

Этими словами ее обрадовали, стоило появиться в классе. Софи стиснула зубы. Сдержаться. Ее специально провоцируют. Космос требует хладнокровия. Любой скандал, любая истерика будут отражены в личном деле, а после… беседа с психологом, тесты, и если она их не пройдет – ее вышвырнут из академии пинком под зад.

Слабым в космосе нет места. Тем более в военной академии.

– Результат войдет в общий зачет, – продолжал давить рыжий. Он даже соизволил подняться с места, подойти и нависнуть, словно специально давая понять, какая она мелкая и ничтожная по сравнению с ребятами в группе. – Если ты нас опозоришь, пеняй на себя.

Технарей, в отличии, от пилотов, всегда учили работать в группе.

«Ваша работа – командная. Невозможно провести оперативный ремонт системы водоохлаждения на крейсере. И даже на истребителях следует использовать принцип «двойного глаза». К тому же одиночке проще совершить ошибку, а ваша ошибка – это жизнь пилота и его машины. Учитесь проверять себя и других», – часто повторяли им преподы.

Их группы назывались «бригадами», а результаты зачета были не просто баллами. Отстающие не получали увольнительных, им назначались дополнительные занятия, даже стипендия в Космической зависела напрямую от позиции бригады в общем рейтинге. А что такое стипендия? Это возможность посидеть в безалкогольном, но все же баре «Астронавт». Поиграть в разные симуляторы. Посмотреть кино в объемном кинотеатре. Купить пирожных в кафе. За все развлечения на базе академии курсанты расплачивались баллами.

Когда Софи запорола первый из практических тестов, и группе прилетел общий штраф, ее чуть не побили. Так что теперь она считалась балластом.

А ведь она так привыкла быть лучшей. Всегда и везде. Ну кроме дисциплины. Тут характер давал о себе знать. И если бы не ее дерзость, привычка водиться с пацанами, ее бы смяли в первый же месяц. А так… куратор бригады посмотрел на ее перепалки с рыжим и сказал: «Знаешь, я не буду тебя снимать с довольствия на следующий год».

Софи, потом вдохновленная его словами, ходила. Ровно до следующего зачета.

Теория давалась ей легко. Математика, механика, физика, термодинамика… Тесты она писала лучше некоторых в группе. Но вот практика… Пальцы в толстых перчатках – на ее ладонь не было нужного размера – ощущались чужими. И она решительно не понимала указания мастеров:

«Вот ту загогулину требушни. Слегни чуток. А потом вперед, до щелчка».