Где ты встречаешь рассветы?

– Догадываюсь. И точно знаю, что погоня по карьерной лестнице за призом – не то, что требуется человеку по-настоящему.

– Это говорит человек, который стоит на самой вершине лестницы с призом в руках!

– Потому и говорит, Алиска. Вот он, приз, – он поднял свой стакан с солнечным напитком, – а вот он я, Александр Сергеевич Милостивый! – он с шумом залил в себя весь сок. – Да, обладание приятно, чёрт возьми, но кроме этого есть ещё лес вот этот, и эта трава, и мой дом, и слепящее солнце в облаках, и моя дочь-зараза, которая редко пишет, но которую я безумно люблю, а ещё есть мой сын, который с каждым годом становится похож на меня и это меня ужасно беспокоит, но в то же время наполняет грудь восторженной гордостью, и всё это, Алиска, очень похоже на мой личный смысл. Даже супруга, которая выматывает мне душу по поводу и без, – даже в ней заключён смысл и правда моей жизни.

– А почему ты решил, Александр Сергеевич Милостивый, что моя жизнь этого смысла лишена?

– Ты, душа моя, лучше сама себе этот вопрос задай.

И я задала. Прикрыв глаза, я обратилась мыслями к своему дому, к маме, которая, конечно, очень нас с Глашкой любит, но живёт от картины до картины, погружённая в творческие грёзы. К самой Глашке, у которой, кроме сестры, есть ещё живопись, коллекция тикающих существ и свора тявкающих, а также вагон и маленькая тележка поклонников с разбитым сердцами…

А Севка? – спросила я сама себя. Севка… Пятнадцать лет безответной любви ни одного человека ещё не сделали счастливым, но у него хотя бы оно есть, это чувство, в отличие от меня, Снегурочки…

Солнце на мгновение скрылось за облаками, а я подумала, что должна дать и своему другу шанс на счастье.

– Возможно, ты прав, Саша. Он поплачет и забудет обо мне, а свято место пусто не бывает…

Я открыла глаза и увидела устремленный на меня понимающий взгляд синих глаз.

– Бедняга, – с чувством сказал Алекс. – Но я его очень хорошо понимаю. В тебя невозможно не влюбиться, Василиса Прекрасная. Вот только не все целыми и невредимыми из той битвы выходят. Мне в своё время повезло, а ему, похоже, нет.

– Много ты понимаешь…

Я отвернулась, прячась от пронзительного взгляда, и увидела вдруг каких-то людей на дорожке, ведущей к дому.

– К нам гости…

– Где? – удивился он и, резко повернувшись в гамаке так, что чуть не опрокинулся на землю, вскочил. – Опаньки! Какие люди и без охраны!

– Это кто, Алекс? – я напряглась.

– Дружок мой бывший пожаловал. Я тебе говорил, помнишь? Пирамидов. С дочкой. Сам, надо же… Случилось что?

Он почти бегом направился к приземистому лысому мужичку, похожему на боксёра, и высокой девушке в широком свободном платье с изумительно красивым лицом – уж я-то в этом разбиралась, как никто. Девушка шла медленно и осторожно, словно боясь расплескать воду из ведра, мужчина её поддерживал за плечи.

– Савва Львович, какими судьбами! Татьяна Эдуардовна, моё почтение!

Странно, если она дочь, то почему отчество другое?

Я не спеша вылезла из гамака и тоже побрела к гостям, решив, что не поздороваться будет невежливо.

– Привет, сосед! – отпустив на секунду дочь, лысый похлопал Алекса по спине и вновь уцепился за девушку. – Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Сам удивлён не меньше твоего, – Алекс усмехнулся. – Позвольте вас познакомить, друзья, это Василиса, моя давняя знакомая.

– Очень приятно…

Лысый улыбнулся, отчего лицо его совершенно преобразилось – улыбка очень ему шла! – а девушка произнесла приветствие тихо, как будто через боль, и улыбнулась тоже, но её улыбка мне показалась неестественной. Странная парочка…

– Саня, нам бы с Наташей потолковать… Она здесь?

– Наташа? – Алекс скосил на меня глаза. – Так она же уехала. Я думал, ты знаешь.

– Не знал, – мужик явно очень расстроился. – Далеко?

– Далеко, Савва.

– Опять поссорились? Впрочем, это не моё дело, извини.

– А что случилось?

– Да вот Геля моя захворала, не поймём, в чём дело. А я всех сегодня отпустил, как назло.

Геля? Вроде только что Таней была. Совсем странная история…

– Вот чёрт! – Алекс встревожился. – Давай, может, на моей машине отвезём? У нас же тут есть какая-то больница рядом… Или в город сразу.

– Не хочет она в больницу! В том-то и дело, Сань. Думаешь, я бы сам не отвёз? Но вот заартачилась и всё тут. Наташу ей подавай, а больше никого не хочет!

– Танюша, ну что же ты! О себе не думаешь, так о нём подумай! – сказал Алекс, кивая на живот девушки.

Только тут до меня дошло, что девица-то беременна! Оттого и платье свободное, и ходит она так… боязливо.

– Дядь Саш, я только о нём теперь и думаю! – на глазах будущей мамы появились слёзы.

– Ну-ну, ангел мой! – отец успокаивающе погладил дочку по голове. – Никто против силы тебя не повезёт. Но всё же надо провериться, всё-таки срок уже не маленький, четыре с половиной месяца…

– Я не хочу в больницу! – твёрдым голосом заявила девушка. – Ненавижу больницы!

– И что ты с ней будешь делать? – Савва развёл руками. – Упрямая, как тысяча чертей. А сейчас особенно.

– Тогда вам надо врача на дом вызвать, – встряла я в разговор. – Чтобы никуда не ехать.

– На дом? Ну конечно же! Вот я дурачина! – лысый хлопнул себя по лбу. – Такая простая мысль в голову не пришла! Идиот, честное слово!

– Папа… – девушка замерла, прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Кажется, всё прошло. Не надо врача.

– Ты уверена?

– Ой, нет! – она опять напряглась и положила ладонь на живот. – Опять! Больно так!

– Ребёнок? – кажется, до меня дошло. – Бьёт вас изнутри?

– Я не знаю! – на её глазах опять появились слёзы. Ох уж эти беременные!

– Четыре с половиной месяца, говорите? Середина срока? – я улыбнулась.

– Боже! – отец посмотрел на дочь, та, тоже сообразив, моментально залилась краской. – Ну, я-то старый дурак, а ты, Геля, о чём думала?