Где ты встречаешь рассветы?

Между этой девушкой и тем странным товарищем явно существовала какая-то история. Впрочем, мне-то что за дело?

– А я могу поговорить с вашим Беляевым?

– Сейчас вряд ли, – Знаменский кинул взгляд на часы. – Игорь Георгиевич на консультации в другом корпусе. Так что если вы хотите продолжить… дознание, придётся подождать. Или посетить нас в другой день.

– Я бы всё-таки подождала, – вздохнула я. – Можно?

– Как хотите. Только куда бы вас пристроить… – доктор озабоченно нахмурился. – У меня сейчас важные дела, Василиса, а одной по больнице шастать позволить не могу, уж извините.

– Можете здесь посидеть, – великодушно разрешила Антонина. – Можно ведь, Симеон Маркович? Игорь Георгиевич всё равно через меня… ну, тут пойдёт… Не пропустите.

– Но только отсюда ни шагу, ясно, Василиса?

– Конечно, Симеон Маркович! Я же понимаю! Спасибо вам!

– Добро, – Знаменский кивнул и направился от нас дальше по коридору. Через несколько секунд он обернулся. – Антонина, если ты сама не решишь вопрос с Семёновой, то это сделаю я. Ты поняла?

– Поняла… – вспыхнув, тихо пробормотала девушка.

– Не слышу!

– Поняла, Симеон Маркович!

– Вот и прекрасно! Василиса, позвоните мне, как всё уладится, я охранника к вам отправлю.

– Обязательно! Спасибо вам ещё раз, Симеон Маркович!

Мы с Тоней смотрели, как размашисто и быстро удаляется Знаменский по длинному коридору. Вот из какой-то двери вышла пожилая женщина с ведром, доктор остановился, заговорил о чём-то с ней, потом вдруг замахал нам с Тоней руками и отрицательно головой помотал, а затем вышел за пределы отделения. Женщина с ведром просеменила следом за ним и вскоре скрылась тоже.

– Это Наталья Фёдоровна была, – пояснила мне Антонина. – Она тоже отпадает.

– Я поняла, – вздохнула я. – Значит, остаётся этот ваш доктор Беляев.

– Он не мой! – вспыхнула девушка.

– А он тоже так думает? – осторожно произнесла я.

– Это его дело, что он там себе думает, – буркнула она и, открыв какой-то журнал, принялась сосредоточенно его изучать.

Я огляделась по сторонам. В коридоре по-прежнему было пусто и тихо, все двери в палаты закрыты, только мелькали тени сквозь дверные стёкла – значит, жизнь внутри всё же была…

Послышалась вибрация из моей сумочки, я оглянулась на Антонину.

– Здесь можно поговорить или лучше выйти?

– Говорите, конечно! – ответила та, не поднимая головы.

Звонок оказался от Севки.

– Привет, Сев! – негромко произнесла я в трубку, повернувшись к Антонине вполоборота. – Мне сейчас не очень удобно говорить, я в больнице.

– Что случилось? – встревожился Сева.

– А тебе Глафира не звонила?

– Может, и звонила, но я не доступен был! Только освободился… Алиска, что с тобой стряслось? Почему ты в больнице?

– Это не со мной стряслось, Севочка. Я тут одного человека ищу.

– Родственника?

– Почему родственника? – поразилась я его словам. – Севка, почему ты так сказал?

– Да не знаю я! – досадливо отмахнулся он. – Просто предположил. Так кого ты там ищешь? Своего Милостивого?

– Нет, Милостивого я нашла совсем в другом месте, – хмыкнула я. – Кстати, друг мой, почему ты мне не сказал о своих разборках с Алексом?

– Каким таким Алексом?

– Вспомни: пятнадцать лет назад, тип, который пытался ухаживать за мной, тощий такой, Алекс. С синими глазами. Оказывается, ты с ним дрался?

– Это называется – пытался ухаживать? – моментально воспламенился Сева. – Ему ведь только одного от тебя надо было, от дурочки! – он помолчал, соображая. – Кстати, а откуда ты это узнала?

– От верблюда! Алекс и Милостивый – один и тот же человек!

– Блин! Значит, я сам, своими руками… Алиса, я сейчас же беру билет!

– Не смей! Александр Сергеевич теперь мне не опасен, скажу тебе больше – без его помощи мне сейчас никуда. Он и в психиатрическую больницу мне поспособствовал попасть, сам понимаешь, в такое место не каждого пускают. Ну и вообще много чего такого делает, с чем мне самой не справиться. Всё-таки у человека власть и связи… Так что даже не вздумай приезжать, понял?

– Не нравится мне всё это, Василиса! – в голосе моего друга проскользнула тоска.

– Мне тоже многое не нравится, Севочка, – ласково сказала я. – Но я не могу на полпути остановиться теперь, нужно выяснить всё до конца.

– Да что выяснить-то?

– Ой, Севка, больше не могу с тобой разговаривать! – я увидела в конце коридора тощую фигуру мужчины, в котором без труда узнала доктора Беляева. Он направлялся в нашу сторону, активно размахивая руками и слегка прихрамывая на левую ногу. – Ты Глашке позвони, она тебе всё объяснит. Отбой!

Поспешно отключившись, я повернула голову на Антонину, которая записывала что-то в объёмный журнал. Мой взгляд был замечен.

– Слушаю вас… – она подняла глаза.

– Напомните, как зовут Беляева? – вполголоса произнесла я, кивая в сторону подходившего человека.

– Игорь Георгиевич! – прошептала Антонина, скосив глаза. – Хотите, я могу сама у него спросить.

– Ни в коем случае!

Мы в ожидании наблюдали, как приближался к нам мужчина. Он не сразу сообразил, кто сидит рядом с Антониной, вначале он даже не взглянул в мою сторону, не отрывая улыбающегося взгляда от моей соседки. Но вот что-то заставило его посмотреть на меня, и в секунду узнавания он как-то пошатнулся немного, и мне показалось даже – хотел тут же развернуться обратно. Возможно, если бы не громкий вопрос Антонины, он бы так и сделал.