2 – 2. Мы против нас

«Почему же: все именно так, как я планировал».

«Ну и как, круто быть на месте победителя? Можно тебе похлопать: так старался, что я едва не купилась…»

«Ну не тебе же одной каждый раз оставлять меня в одиночестве с мучительным стояком».

«Ручки в помощь, Хорнер».

«Вот и поработай ручками. Можешь представить, что я никуда не уходил…»

Я смотрю в глаза, которые несколько часов назад обжигали Алекса яростным огнем. Настолько похожие, что на секунду на меня будто снисходит озарение. Нет. Обычное воспоминание, которое появилось в памяти только сейчас.

Что между ними произошло? Зачем Алекс сделал это, если явно с ума по ней сходит?

Из-за меня? Из-за моего поцелуя с Сэмом накануне?

Как же все сложно… Почему это случилось с нами в одно время? Почему те, в кого мы влюбились, оказались братом и сестрой с одним на двоих именем и схожей внешностью?

Отрывки воспоминаний прошедшего дня продолжают появляться короткими вспышками. Фотосессия. Ее продолжение в полумраке небольшой подсобки. Низ живота тянет в забытом предвкушении.

Его же бросало в дрожь от желания. И как он решился уйти? Еще и повел себя как ублюдок.

Я поднимаю взгляд к застывшему в задумчивости лицу Сэма и почти спрашиваю, как себя чувствует Саманта. Мозг включается прежде, чем я морожу глупость: я говорила, что мы с Алексом «читаем мысли друг друга», но вряд ли сестра успела рассказать Сэму подробности прошлого вечера. Если и так, то спрашивать об этом, сидя на его коленях с голой грудью и расстегнутыми джинсами, – самая тупая идея, которая только могла прийти мне в голову.

Я опускаюсь за кофтой, после того как вывожу Сэма из оцепенения мимолетным поцелуем.

– Поедем ко мне? – спрашиваю минуту спустя, почему-то не сомневаясь, что он откажется.

Тело все еще просит разрядки, но эти не к месту возникшие воспоминания слишком все усложняют.

– К тебе? Ты живешь одна?

– Пока у Алекса, но его точно не будет до утра, – продолжаю сильнее сдавливать на шее петлю.

Что, если Сэм все-таки согласится? Смогу ли я продолжить под натиском ярких картинок, которые разве что не плывут перед глазами кадрами диафильма?

Она безумно красива в глазах Алекса.

Да этот парень влюблен по самые уши, и если его и дальше будет так плющить от Сэм, стальным яйцам гениального программиста срочно придется искать пиратки для обновления.

– И он точно сейчас не с твоей сестрой, – зачем-то уточняю я, заметив, как челюсти Сэма сжимаются.

– Знаю, – бросает он, высвобождаясь из-под моих ног, чтобы вернуться на место водителя.

– Сэм… – Не знаю, когда в голове зарождается мысль сказать именно это, но я, не задумываясь, тут же выкладываю на духу: – Нам стоит определиться, что мы ждем от этих отношений. Возможно, нам нужно время? Мы знакомы не так долго, но все так быстро завертелось, что я не понимаю, насколько можно доверять этим чувствам…

Только сегодня, каких-то пятнадцать минут назад, я была готова нырнуть в эти чувства с головой, проклиная того, кто оставил мне только четверть от суток. И что теперь? А теперь, Александра, ты знаешь, что кое-кто тоже влюбился…

Интересно, сам-то Хорнер догадывается?

– Хочешь проверить чувства? – спрашивает Сэм.

– Не хочу торопиться…

– Ты говоришь это после того, как мы чуть не переспали?

– Для меня это был бы не просто случайный секс, – бормочу, уткнувшись лбом в его плечо. – Все становится слишком сложным…

– Все это время… мы не будем видеться?

Я чувствую, как рука Сэма замирает у моей головы. Он напрягается, но в следующую секунду, расслабившись, все-таки опускает ладонь и поглаживает мои волосы.

– Не знаю. Если сильно соскучишься, напиши.

– А ты?

– Буду писать каждую ночь, – улыбаюсь, поднимая взгляд к лицу Сэма. – Чтобы ты не думал, что я тебе приснилась.

– Главное, не исчезни с концами.

– Это вряд ли.

Глава 4. Обними меня крепче

Maroon 5 – Lipsonyou

Алекс

Знакомый диван, кухонный гарнитур цвета холодной стали и огромный стол, за которым я почти никогда не ем. Совсем не та картина, что я видел перед тем, как уснуть.

Хоть не в чужой спальне проснулся – и ладно.

С каких пор мне напрочь отшибло память на события ночной жизни? Либо Алекс провела эту ночь дома, и кто-то из нас страдает лунатизмом, либо у меня появилась новая проблема. Если я перестану контролировать то, что она делает, однажды утром и впрямь рискую проснуться и узнать, что меня сдали для опытов в NASA.

Я с трудом поднимаюсь с постели и плетусь в ванную.

Мог бы махнуть на занятия и остаться дома, но курсовая у декана, которую мне предстоит сдавать через шесть недель, сама себя не напишет. А консультации этот крайне занятой профессор дает только по пятницам. И те через раз.

Прохладный душ обычно быстро приводит в чувства. Настроив температуру на электронном табло, я встаю под струи воды. Намылив голову, закрываю глаза и поднимаю лицо навстречу брызгам.

И вспоминаю.

Высотное здание и прыжок вниз. Падение на сетку. Побег от охранника. Салон машины, пропитанный странной смесью мужского и женского парфюмов.

Значит, ночью птичка выбралась из клетки.

А дальше – провал. Пустота. И ее почему-то сменяют другие кадры.

Зеленые глаза. Обалденный рот, в котором мне нравится все – мягкие губы, десятки оттенков улыбок, острый язык, способный ужалить словами и тут же добить легким прикосновением, которого достаточно, чтобы спящий приятель в моих штанах проснулся и встал по стойке смирно.