2 – 2. Мы против нас

А следующим утром иллюзия, в которой росли мои чувства, разбилась о горькую реальность.

Утро. Лагерь «Капитанов». Огромный внедорожник бизнес-класса и выбегающая из него девушка.

Наверное, это было впервые, когда Кэр не только соответствовала своему возрасту, но даже выглядела старше. Свободная блузка, застегнутая на несколько нижних пуговиц, белая майка с глубоким вырезом, прямые джинсы, босоножки на небольшом каблуке. Собранные в аккуратную прическу волосы, солнечные очки, яркий блеск на губах.

Я удивился ее изменениям, но не подал виду. У меня был к ней важный разговор.

Весь день с той самой минуты, как она покинула домик на дереве, я думал о том, как будет правильнее признаться. И не нашел ничего лучше, чем передать ей послание через книгу. Та самая «Левая рука тьмы», которая стала «виновником» моей затянувшейся лжи.

Я брал эту книгу с собой в самолет, дочитывал перед тем, как приземлиться в Монтане. И мне казалось, что прочитав книгу про людей, которые хоть и весьма отдаленно, но напоминают меня, она сможет проникнуться и понять, кто перед ней. Разумеется, не сразу – только после подсказки, которую я оставил ей на последней странице в виде письма с признанием.

Но оказалось, что ей была не нужна ни моя книга, ни мои… чувства.

– Мне было… весело, – беззаботно протянула яркая бабочка, в которой я никак не мог разглядеть свою Кэрри. – Эта дыра и в подметки не годится тем местам, где я привыкла проводить лето, но предкам нужно было проучить меня за интрижку со старшеклассником. К счастью, ты появился вовремя, Эйс. А книга… Знаешь, обычно я читаю их в кратком содержании.

А этот взгляд… То, с каким холодом и насмешкой она смотрела, спустив с носа очки, ясно показало, что Кэрри не лжет. Она хорошо провела время: заигралась настолько, что, возможно, сама поверила.

Прекрасная актриса.

Своенравная дочь состоятельных родителей.

Одна из тех, кто постоянно вертится в привычном для моих предков кругу.

Избалованная пустышка.

***

Я рассказываю Мии все. Почти все, за исключением причины, по которой скрывал от Сэм-Кэрри свое настоящее имя. И неосознанно жду, что подруга снова примет мою сторону и найдет нужные слова.

Но в этот раз ее речь не похожа на утешение.

– Знаешь, что ты идиот? – разочарованно фыркает она.

Мик успел собраться и умчался в аэропорт, пока я неспешно рассказывал свою историю.

– Надо же, как категорично.

– Я и раньше подозревала, что в этом мини-романе от лица одного героя не все однозначно, но сейчас поняла, кто виноват в большей степени. – Нахмурив брови, Мия тычет в меня пальцем и выносит вердикт хлесткой словесной печатью: – Ты! Я ведь думала, она не просто тебя бросила, а прямо там же, в лагере, променяла на другого! Но что в анамнезе?

Берегись, Хорнер, сейчас кое-кто от злости задушит тебя медицинскими терминами.

– Патологический врун и совсем молодая девчонка, у которой хватило мозгов догадаться, почему этот засранец…

– Мамочка, я все слышу! – подает голос Зои, о которой Мия в порыве гнева совершенно забыла.

– Прости, милая! – Отмахнувшись коротким извинением, она заканчивает фразу: – …не спешит продолжать с ней знакомство. Пытаясь сохранить лицо, она спасается словами, на которые ты с охотой ведешься. И тебя впечатляет это настолько, что ты без сожалений вычеркиваешь из памяти три недели куда более содержательных бесед!

Мия складывает руки и, откинувшись на широкую спинку стула, продолжает сыпать в меня обвинениями:

– У тебя был номер ее телефона. Но при этом, уверена, сам ты ей так и не позвонил.

– Позвонил, представляешь?! – Не выдержав, я впервые за вечер повышаю голос. Но тут же прихожу в себя. – И знаешь, что я услышал? Заспанный голос парня, который послал меня нахер и рявкнул, что она спит!

На самом деле послал тот придурок не лично меня. Он даже не понял, кто звонит. Просто спросонья взял трубку, понял, что телефон не его, и чертыхнулся.

Я решился на тот звонок через две недели. И чтобы не напугать ее, хотел воспользоваться голосом Алекс. Думал, она из Монтаны, раз встречать ее приезжали родители. А значит, когда в Бостоне была половина первого ночи, у нее – половина седьмого. Но в тот вечер им с очередным «старшеклассником» лечь спать захотелось пораньше.

– Мало ли кто это был? Вдруг отец? Или брат?

– Прости, что не догадался перезвонить и спросить: «Эй, чувак, ты случайно не брат?»

– У нее есть брат? – не сдается Мия.

– Вообще-то есть. Но тогда я об этом не знал. И вряд ли это был он. Мия, я не дурак.

– Ты не дурак? Ты имбецил, Алекс! Хотя нет. По уровню интеллекта ты больше похож на идиота.

И почему, решив пожаловаться подруге на бывшую девушку, я забыл о гребаной женской солидарности?

Но на самом деле… в чем-то Мия права. Будь я решительнее, продолжил бы звонить, пока не услышал бы нормальных объяснений. Но так казалось проще. Я зацепился за причину, придумал повод ее ненавидеть. Чтобы легче забыть.

И ведь правда забыл. Умело стер из памяти почти все, что было с ней связано, пока не сделал то, что заставило меня вспомнить.

– Ладно, – сдаюсь я, ныряя ладонями в отросшие волосы. – На дурака я согласен. Но идиот это слишком. Вообще-то мой средний балл в колледже – «В» с плюсом.

– А мой – «А» с минусом. Оставь попытки заговорить мне зубы. Подними зад со стула и разберись с этим, пока вы не наломали дров еще лет на пять.

– Боюсь, я уже наломал. – Шумно втянув носом воздух, я поднимаю лицо к потолку и закрываю его руками.

– Так прибей их друг к другу гвоздями!

Мы молчим с полминуты, и каждый размышляет о чем-то своем. Я о том, как отжег в той подсобке после признания Сэм. Холодное блюдо моей мести оказалось с мерзким привкусом. Да и сложно назвать это местью. Скорее, вырвавшейся на свободу обидой незрелого мальчишки, который остался в том лагере.

– Прежде чем делать выводы, поговори с ней. Это могло быть что угодно. Непростые отношения с родителями… например, – выдавливает Мия, стараясь казаться невозмутимой. Я-то знаю, что тема родителей – ее болевая точка. – Может, они держали ее под жестким контролем, а она спустила тормоза, когда контроль на время ослаб. А потом… испугалась. Она была обычным подростком, со своими страхами, зависимостью от мнения взрослых, неуверенностью в чувствах недавно еще незнакомого человека…

– По меньшей мере я должен перед ней извиниться за то, что сделал сегодня. – В ответ на сведенные брови Мии качаю головой: – Даже не спрашивай…

– Извинений мало, – отбивает она. – Ты должен обсудить с ней то, что случилось у вас в прошлом.

Для начала не мешало бы понять, в курсе ли Сэм, что у нас с ней общее прошлое. Если да, почему до сих пор молчит?

– Обещай.

– Ты бы еще мизинец протянула, – ухмыляюсь при виде протянутой ладони.

– Учись брать ответственность, Алекс. Ты давно вырос.

– Слушаюсь, – хлопаю по руке Мии и на секунду оборачиваюсь в сторону гостиной, где Зои увлеченно играет с куклами. – Мамочка.