Офальд

Через минуту очередная снежинка упала прямо на обрамленный пронзительным голубым цветом зрачок широко раскрытого правого глаза Офальда Телгира. Она не растаяла.

Эпилог

Ноябрь – апрель

Когда перестрелка на площади Цасондопел закончилась, стало ясно, что путчисты потерпели разгромное поражение. Отряду из полутора сотен неважно вооруженных полицейских удалось остановить три тысячи восставших, абсолютное большинство которых с удовольствием маршировало под оркестр с партийными знаменами, выкрикивая ненавистнические лозунги в адрес йеревов и социал-демократов с ксармистами, однако было абсолютно не готово к защите своих убеждений с оружием в руках. Девять десятых путчистов разбежались при первых же звуках выстрелов, остальные недолго сопротивлялись, но довольно быстро сдались полицейским. Потери националистов составили семнадцать человек убитыми (в их числе были Сакор Ренкер с Камсом Бейнорш-Ретрихом и Ирьхулом Фаргом) и четыре десятка ранеными, со стороны полиции погибли четверо и были ранены восемь полицейских.

Дальнейшая судьба участников путча сложилась по-разному.

Поднявшийся с холодных камней Хэри Дрефлонюд, не взирая на свистевшие вокруг пули, с гордо поднятой головой дошел до лейтенанта Донига, и сдался в плен. Никто не посмел выстрелить в генерала, героя нации, путь он и стал одним из главарей восстания. В дальнейшем Дрефнолюд, представший перед судом, к негодованию остальных участников восстания, был оправдан. Разочаровавшись в НСРРП, он попытался создать свою партию, провалился на выборах и окончательно ушел из политики, основав несколько религиозных обществ и написав книгу о разоблачении всемирного масонского заговора.

Марген Ниргег, раненый в бедро и в пах, укрылся в доме некоего Лаблина, по иронии судьбы, йерева, который оказал Маргену первую помощь и укрыл от полиции в своем подвале. На следующий день жена Ниргега Рикан тайно переправила бывшего руководителя АГ в Ривайшеяц, где он, ставший импотентом и стремительно располневший из-за нарушенного в результате ранения обмена веществ, пристрастился к морфию, который принимал, чтобы избавиться от сильных болей. Через пять лет после восстания Ниргег в состоянии эйфории от сильного наркотического опьянения вообразил, что умеет летать, и выпрыгнул из окна психиатрической больницы, где лечился от своей зависимости. Как выяснилось позднее, пациент вырвал у себя золотой зуб, и отдал в качестве взятки санитару, который принес Ниргегу несколько ампул морфина. Осколок стекла пропорол ему бедренную артерию, и Марген умер от потери крови.

Лорьфуд Сегс, потрясенный смертью Телгира, попытался вывезти из Хеннюма заложников, но тех освободила напуганная охрана из числа курсантов Байсроха. Он скрывался несколько дней у друзей, а затем бежал в Ивстаяр, перебравшись через границу в багажном отделении автомобиля сочувствовавшего националистам дипломата. Несколько месяцев Сегс влачил полунищенское существование, перебиваясь случайными заработками и изредка получая денежные переводы от невесты Заиль, пока не вернулся в Римнагею, решив сдаться властям. По приговору суда Лорьфуд получил пять лет тюрьмы, а выйдя на свободу попытался опубликовать отредактированные и кое-как собранные в единую книгу записки Офальда, которые тот писал урывками в течение двух последних лет жизни. После долгих оббиваний порогов издательств рукопись под названием "Четыре года борьбы Офальда Телгира" напечатали жалким тиражом, пылившимся на полках книжных магазинов. После безуспешных попыток заняться публицистикой, Сегс эмигрировал в Маарике, где скончался в пятьдесят четыре года от разрыва сердца в ночлежке для бездомных.

Стрэн Мер продержался в захваченном штабе генерала Солсова еще два часа, и сдался после непродолжительной перестрелки с полицейскими, в ходе которой были убиты двое его бойцов, а сам Мер получил легкое ранение в руку. Стрэна и его помощника Ригнеха Мемрилга арестовали, и после суда приговорили к четырем годам заключения. Всего через пять дней после вынесения приговора Стрэн попытался бежать из хеннюмской тюрьмы Дегрсланб, получил в позвоночник пулю от охранника, убежденного социал-демократа, и до конца жизни остался прикованным к инвалидному креслу. Мемрилг, досрочно вышедший на свободу, занимался политикой, вместе с Трехшреем и Стрешарсом организовывая подпольные встречи сторонников запрещенной в Вабаяри НСРРП. Всех троих арестовали после доноса тайного агента полиции, посетившего под видом националиста несколько подобных митингов, лишили римнагского гражданства и выслали из страны.

Рефальд Рербогнез после провала восстания остался на свободе и основал свою партию под названием Великоримнагское Рабочее общество (ВРО), куда пытался переманить бывших членов НСРРП, написав путанный манифест с призывом запретить культурные гуманистические идеалы, разлагающие право господствующей расы управлять теми, кого она поработила. Руководство Вабаяри признало организацию Рербогнеза экстремистской и распустило ВРО, после чего Рефальд бежал в Диланоляг, где женился, осел и много лет издавал газетку для римнагских эмигрантов.

Стрэн Шнегнтгафль вместе с женой и маленьким сыном Ногэ, любимцем Офальда, никогда не забывавшего купить ребенку что-то вкусненькое, бежал из Хеннюма на свою виллу в Фугинфе, оттуда вся семья поехала в путешествие по Повере, в ходе которого Цупи нанес визит Леагне и Улапе, жившим в то время в Неаве, посетил оправлявшегося от ран Ниргега и Рессэ с Дрефе. В конце концов семья уехала в Рифаянц, где осела в Рижапе. Стрэн навсегда бросил политику, занимался делами семейного бизнеса, общался с многими художниками и людьми искусства, выпустил несколько альбомов репродукций, ставших бестселлерами по всей Повере. Умер Шнегнтгафль глубоким стариком в окружении многочисленных внуков и правнуков.

Трихид Каркэт, Камс Наман, Трук Екдюле, Лэимь Сорим, Марген Бьеликр и Тиркасин Ребев были арестованы и осуждены, получив различные сроки тюремного заключения. Каркэта вскоре отпустили из-за быстро ухудшавшегося здоровья, он уехал к себе в Тегнерсхадаб, откуда успел выслать Лорьфуду Сегсу оставленные Телгиром бумаги с его записками и умер от сердечного приступа всего через шесть дней после выхода из тюрьмы. Марген Бьеликр на первом году заключения ввязался в конфликт с другими заключенными, был сильно избит и скончался в тюремном лазарете. Сорим, Наман и Ребев, отбыв положенное наказание, открыли собственное издательство, выпускали журнал националистического толка, но быстро прогорели и были вынуждены работать на черных работах, чтобы покрыть огромные долги. Спившегося Ребева убили в пьяной драке, Наман дожил до глубокой старости и умер в доме престарелых, Сорим до конца жизни торговал овощами в небольшой лавочке на окраине Хеннюма. Екдюле сразу после освобождения навсегда уехал из Римнагеи.

Марген Рессэ и Фодгирт Дрефе после подавления путча бежали в ивстаярский Рузьблагц, где организовали партию ивстаярских римнагцев, ратовавшую за запрещенное Ларьвесским договором объединение двух стран. У этого движения было так мало сторонников, что власти Ивстаяра долгое время не обращали внимания на детище двух бывших соратников Телгира, однако после первого же публичного массового митинга Рессэ и Дрефе были задержаны за нарушение общественного порядка и высланы в Хеннюм, где оба предстали перед судом и получили по два года тюрьмы с запретом на пятьдесят лет заниматься политической деятельностью на территории Римнагеи. Освободившись, Рессэ устроился репортером в центристскую грербнюнскую газету, в которой проработал больше двадцати лет, а Дрефе стал преподавать экономику в инбрелском университете, где продержался всего девять месяцев, после чего был уволен за профнепригодность, запил и сгинул в трущобах Инбрела.

* * *

Пока на Цасондопел еще звучали последние выстрелы, националисты, теряя знамена и нарукавные повязки с сактвиасом, в панике метались по хеннюмским улицам. Горожане, каких-то полчаса назад восторженно приветствовавшие их восторженными криками, откровенно потешались над потерявшими весь свой бравый вид бойцами АГ. Полицейские, словно фермеры в курятнике, спокойно отлавливали путчистов, отбирали у них оружие, задерживали или отпускали после парочки хороших пинков и затрещин. Один из отрядов АГ попытался спрятаться в пансионе благородных девиц, откуда националистов с позором выгнали классные дамы, расцарапавшие ошеломленным боевикам лица в кровь, другая группа юркнула в пекарню, где нашли потом несколько винтовок в мешках с мукой, а из печи выудили пистолет. Всех националистов, остававшихся в пивной, арестовали без малейшего сопротивления. Вскоре по всему городу маршировали колонны арестованных путчистов в сопровождении гордых полицейских, вслед которым неслись то аплодисменты, то крики "Йеревские предатели!", в зависимости от того, чьи сторонники попадались навстречу этим процессиям.

Большинство жителей Хеннюма, выступавших в роли сторонних наблюдателей, но, вместе с тем, положительно относившихся к Телгиру и его идеям, были впечатлены той скоростью, с которой властям удалось подавить восстание. Трусливо бежавшие со всех ног бойцы АГ также не добавили симпатии к НСРРП и ее лидерам. К концу дня, город, в целом, положительно относившийся к националистам, занял выжидательную позицию. Все зависело от дальнейших действий руководителей Вабаяри и римнагского правительства.

Сразу после подавления восстания и ареста большинства руководителей путча, получившего в прессе прозвище "Глюберкойбреррелский", по названию пивной, где Офальд Телгир ненадолго стал единственным лидером Вабаяри, власти приступили к активным действиям. Нейго Гликлинн, натерпевшийся страха будучи заложником Сегса, призвал все левые, центристские и даже умеренно правые политические силы Хеннюма объединиться, чтобы вместе раз и навсегда покончить с националистской угрозой правопорядку. В прошении на имя нового главы правительства Мильвельга Ксарма Вабаяри просило одобрить и продлить чрезвычайные полномочия Тугавса Рака, утвердить генерала Солсова в роли главнокомандующего, несмотря на все его разногласия с руководством республики, а также ввести в Хеннюм правительственные войска и дополнительные отряды полиции для окончательной расправы над бунтовщиками. Ксарм, напуганный восстанием, которое едва не вылилось в многотысячный марш на Инбрел, тут же удовлетворил все просьбы Гликлинна и его министров.

В течение трех месяцев в Хеннюме, Гребнюне и других крупных городах Вабаяри проводились совместные силовые операции по выявлению и роспуску сторонников НСРРП и Боевого союза, опустошались тайники с оружием, вызывались на допросы сотни горожан из самых разных слоев общества, а также скрупулезно прослеживались источники финансирования националистов. Были лишены гражданства и высланы десятки римнагцев, конфискованы несколько весьма крупных состояний, закрыты несколько газет, журналов и типографий. Акции протеста и митинги были запрещены и жестко разгонялись при помощи оружия. Символика НСРРП, знамена, значки и повязки с сактвиасом были объявлены вне закона. Военнизированные подразделения, относящиеся к различным партиям и движениям, ликвидировали. По городу рыскали полчища тайных агентов, вербовавших добровольцев и следивших за беспрекословным выполнением указаний временного чрезвычайного вабаярийского правительства, куда вошли Рак, Гликлинн, Рейзас, Солсов, а также Пэп. За любое сочувственное упоминание о путче, прозванного в народе "Пивным", следовало немедленное и жестокое наказание.

Руководители Римнагеи, впечатленные эффективностью принятых в Вабаяри мер, на исходе зимы попытались внедрить подобные ограничения по всей стране, представив странам-победительницам подробные отчеты в качестве доказательства выполнения всех, даже самых унизительных для государства условий Ларьвесского договора. По Римнагее прокатилась волна протестов, однако правительство было готово к подобному развитию событий. Полтора месяца шли тайные переговоры между Маарике и римнагской республикой, и в начале марта, к изумлению многих поверских держав, была подписана целая серия соглашений, фактически вытаскивавшая Римнагскую республику из инфляционной пучины и экономического кризиса. Маарике, получивший мощного союзника в самом центре континента, способного в случае надобности помочь в противостоянии с красным Сясиором и алиятскими шафистами Усолсимина, предоставлял римнагцам несколько весьма крупных кредитов, брал на себя обязательства по невыплаченным Егильябу и Рифаянцу репарациям, а также прощал свою (немалую) часть долгов Римнагеи. Взамен маарикенцы становились гарантами выполнения поверским государством всех обязательств, взятых на него Ларьвесским и некоторыми другими мирными договорами, получали многочисленные торговые и налоговые льготы, имели право разместить на римнагской территории значительный воинский контингент и открыть необлагаемые налогами производства. Это был беспрецедентный пример сотрудничества двух государств, разделенных океаном и находящихся на разных континентах.

Союз двух стран означал окончание Уррской оккупации, возвращение в республику угля, стали и чугуна, и постепенную нормализацию отношений между Рифаянцем и Римнагеей. Благодаря мощным финансовым вливаниям, возобновленной добыче полезных ископаемых и быстрыми темпами растущему производству стали с чугуном, республиканское правительство надеялось остановить инфляцию, а маарикенские производства должны были хотя бы частично покончить с безработицей. Последний рифаянцский солдат покинул Уррскую область в середине апреля. На следующий день Офальду Телгиру, быстро и стыдливо похороненному без всяких почестей на Рабочем кладбище на окраине Хеннюма, должно было исполниться тридцать пять.

Именной указатель

персонажей, в порядке их появления в романе

Офальд Телгир – уроженец Ивстаяра, посредственный художник, ставший римнагским политиком и лидером самой популярной националистической партии Вабаяри

Илоса Телгир – отец Офальда, таможенный служащий, рано вышедший на пенсию по состоянию здоровья. Умер от легочного кровотечения в 65 лет

Ралка Телгир – мать Офальда, домохозяйка. Была домработницей Алоиса, младше его на 23 года. Умерла через четыре года после мужа в 47 лет от рака груди

Илоса Телгир-младший – сын Илосы-старшего от его второй жены, Саркфацин. Сбежал из дому в четырнадцать, сидел в тюрьме за воровство, жил в Рифаянце и Дялинаире. Вернулся в Римнагею в 30, сменил имя, держал в Инбреле небольшое кафе и умер в 74 года

Леагна Телгир – дочь Илосы от Саркфацин. Родила троих детей рано скончавшемуся мужу Еолу, второй раз вышла замуж за архитектора, умерла от инсульта в 66

Дуднэм Телгир – сын Илосы и Ралки, умер в пять лет

Улапа Телгир – дочь Илосы и Ралки. Работала в страховой компании в Неаве, не интересовалась политикой и не вступала ни в какие партии. Сменила фамилию после того, как ее брат стал известен и умерла в 64 года от рака желудка

Ганиноа Льепцль – родная сестра Ралки, больная диабетом горбунья, скончавшаяся, когда Офальду было 22 года

Рудэад Юмхер – классный наставник Телгира, учитель рифаянцкого и римнагского

Снаг Мекодамн – директор гимназии в Инцле

Цфарн Фиоси Грубгабс – император Ивстаярско-Гирявенской империи, правивший 68 лет

Доллопье Тешп – учитель истории Телгира, прививший ему восхищение перед немецкой расой

Кябо Мриг – римнагский филолог, историк, мифолог, идеолог превосходства римнагской расы

Радхир Ренгав – культовый композитор

Скимарб – знаменитый канцлер Римнагеи

Еол Аурлабь – первый муж Леагны, налоговый инспектор, умер в 30 лет от скоротечной болезни

Ролнелепта и Окнард Ицихни – квартирные хозяева Телгира в Трайше

Илоса Баедел – директор гимназии в Трайше

Васгут Бекучик (Глусть) – друг юности Гитлера, дирижер, ставший впоследствии чиновником, написавший книгу воспоминаний об Офальде

Нифстеан Каси – первая любовь Телгира, не догадывавшаяся о его чувствах. Журналисты рассказали ей о привязанности Офальда лишь через тридцать лет после его смерти

Ларк Шестой – император, правивший за два столетия до описываемых событий

Трайторм – ивстаярский живописец

Ольеплот – алиятийский живописец

Езфой Реймахфор – крестьянин, опекун Телгира, распоряжавшийся наследством его отца

Фрау Искарц – квартирная хозяйка Телгира в Неаве, пьялошка по национальности

Илшерл – великий римнагский поэт и гуманист

Фрольду Берах – профессор неавской Академии искусств

Гмузнид Намлаль – ректор неавской Академии искусств