Священник из Ада

Могильщик продолжал блевать и смотреть на свои обрубки. С такого близкого расстояния его голова напоминала юноше разбитое яйцо, за белой скорлупой которого розовел мозг. Упырь трепыхался, будто рыба, выброшенная на берег. Все тело кровососа дрожало, как в лихорадке.

Священник схватил мужчину за волосы и приподнял тело. Плиту, на которую упал мутант, он поставил и, вонзив в землю, опустил на нее упыря. Юноша всмотрелся в лицо могильщика, но тот тут же уронил голову на заблеванную грудь. Только сейчас палач почувствовал, как от мужчины воняло, но на примечание таких деталей времени не было. Длинные когти проникли в пряди волос могильщика, словно пальцы доктора, что ищет вшей.

«Она наверняка где-то здесь», – черная копоть от тела священника обволокла обоих, и полуживые глаза мутанта заслезились.

Пальцы остановились на затылке. Святой отец наклонил голову мужчины и раздвинул волосы. Чуть выше шеи, среди корней волос, виднелись едва заметные очертания клейма, напоминавшего круг с заключенным в нем пламенем.

– Что там? – вдруг послышался слабый и невнятный голос упыря.

Юноша удивился, что мужчина еще мог говорить, но его внимание вновь поглотила печать.

– Хочешь сказать, ты не знаешь? – священник поскреб когтем клеймо, проверяя не татуировка ли это. – Ты присягнул на верность силам тьмы, дал превратить себя в упыря и не знаешь, что они поставили тебе на затылок?

– Я…я… – послышался голос, но тут же стих. Упырь вновь впал в небытие.

Священник вернул голову мутанта в привычное положение, но руку с затылка не убрал. Он подвинулся поближе, чтобы тот мог видеть его глаза. Второй рукой он надавил на торчащую из обрубка ноги кость.

Упырь тут же проснулся и закричал.

– Слушай меня, – юноша старался говорить медленно и четко, чтобы мутант мог разобрать его слова. – У тебя на затылке клеймо ведьмы. Оно работает по принципу кодовых слов. Если ты начнешь рассказывать секрет, который они тебе поручили, печать начнет убивать тебя. Я могу снять печать, но для этого она должна активироваться, – священник похлопал кровососа по щекам, приводя его в чувства. – Очнись!

Несмотря на мутный, полностью апатичный взгляд, который говорил о невменяемости упыря, тот слегка качнул головой. Этот жест не прошел даром, и мужчину вновь стошнило на себя.

«Он скоро откинется. Надо поспешить», – палач схватил его за подбородок и приподнял голову.

– Активировать печать мы будем этим кодовым словом, – юноша остановился, осознав, что слишком быстро говорит, и начал медленнее: – Активировать печать будем кодовым словом. Скорее всего, это цель или план того, кто тебя сюда послал. Ты должен сказать для чего этот труп. Тогда печать сработает, и я смогу снять ее с тебя. Если это получится, я отвезу тебя в Муравейник и, так и быть, тебе пришьют ноги на место, – юноша постарался улыбнуться.

Могильщик бездумно смотрел на палача.

– Очнись! – ладонь шлепнула по лицу кровососа. – Ты меня слышишь? Жить будешь, и ноги тебе вернут.

Когти рассекли щеку упыря, но тот даже не поморщился.

– Ноги-и, – слегка поднял голову мутант.

– Ноги-ноги, – закивал священник. – И жить будешь. Только нужно снять с тебя печать. И тогда все будет.

Мужчина слабо кивнул. Юноша почувствовал это по легкому давлению на руку, которой он придерживал того за подбородок.

Ладонь юноши плотнее легла на затылок, а вторая на лоб, дабы сильнее прижать клеймо.

За всю свою долгую жизнь, парень встречался с ведьмой лишь раз. Тогда ему пришлось очень тяжело, он чуть не погиб, а печати, которая накладывает ведьма, всегда непредсказуемы, и знать, что в них скрыто, невозможно. Еще ни разу ему не удалось их остановить, но кто знает, может на этот раз получится?

Юноша набрал воздуха в грудь, и горящие глаза обратились к упырю.

– Мертвец нужен для заклинания?

Кровосос качнул головой и внезапно дрогнул. Лицо скривилось от боли. Священник почувствовал жар, исходящий от печати. Словно рой огненных муравьев он поглотил руку юноши, и палач оскалился, но все равно не отпустил мутанта, из всех сил стараясь сдержать клеймо ведьмы.

Упырь завопил и зажмурил глаза, его руки впились в плечи юноши в попытке оттолкнуть священника.

– Отвечай! Мертвец нужен для заклинания?

Священник увидел, как в том месте, где находилась его рука, начала сгущается чернота. Сначала он принял это за дым, но когда темнота начала танцевать и переливаться, юноша понял, что это огонь. Настоящее черное пламя.

«Демонический огонь? Откуда у нее такие способности?» – парень удивился первому за столь долгое время появлению черного огня, да еще и в печати ведьмы. Но сейчас это было не тем, о чем ему стоило думать.

– Быстрее. Для какого заклинания? – священник сморщился от боли. – Я почти снял печать, тебе нужно только сказать. Просто скажи!

Упырь вопил и вонзал в руки юноши когти.

Жар нарастал, и казалось, что собственная рука уже сгорела до костей. Он уже не чувствовал кожи и мышц, только обжигающий холод.

– Говори! Заклинание!

– Отпусти! Больно!

Слезы потекли из глаз упыря. Два обрубка затряслись в судорогах.

– Заклинание! Быстрее! – кричал священник.

Черное пламя охватило волосы упыря и уже съедало череп, словно бумагу.

– Заклинание! – юноша вдруг отпустил мутанта, не в силах больше сдерживать печать.

– Мета… – закричал мужчина, и черный огонь охватил все его тело.

Отец Каин отринул от мутанта. Грудь кровососа раздулась, готовая изрыгнуть из себя вопль, но в самый последний момент замерла и обвалилась. Все тело начало распадаться. Почерневшая голова отвалилась от шеи, ударилась о надгробие и превратилась в кучку пепла.

Не успел палач это увидеть, как ветерок тут же сдул все, что осталось от упыря.

– Твою мать! – священник только сейчас увидел, что он продолжает гореть. Кисти уже не было, а черное пламя продолжало ползти вверх по руке.

Юноша поднес горящую культю ко рту, и акульи зубы откусили руку посередине предплечья. Из раны тут же брызнула кровь, запачкав лицо священника. Откушенный кусок не успел долететь до земли и обратился в пепел.

– Твою мать!

Палач встал и отвернулся от кучи пепла, что недавно была упырем. Целая рука зажала синие губы и горящие глаза с гневом устремились в землю. Ему опять не удалось сдержать печать. Конечно, он соврал, когда сказал мужчине, что сможет ее снять. Ему этого еще ни разу не удавалось. Сейчас его беспокоило другое: ведьма, что способна создавать черный огонь.

Обрубок руки покрылся коркой и перекрыл поток крови.

Священник глубоко вздохнул, глядя в пустую могилу, на дне которой лежали две оторванные ноги упыря. Когти на руках юноши втянулись обратно, а акульи зубы посыпались в яму и сменились человеческими. Серая кожа снова обрела румянец.

Священник закрыл глаза, чтобы спокойно обдумать произошедшее, в то время как пепельные волосы стали уменьшаться и чернеть. Когда он вновь открыл веки, на могилу уже смотрели обычные серые глаза с одним зрачком. Тело перестало испускать жар, и черный дым иссяк.

Ледяной ветер подхватил широкий изорванный плащ и надул его словно парус, закрыв им лицо владельца. Черный капюшон сам упал на голову Каина.

– Твою мать! – повторил он еще раз, глядя на обрубок собственной руки. Отрастать заново она будет долго и болезненно.