Священник из Ада

– Заведомо проиграли…

Они перетащили все оружие, которое было в повозке в грузовик, прихватив с собой и то, что принесли мутанты. Обороне Муравейника оно могло пригодиться.

Священник взглянул на Авеля, садящегося в машину, и нахмурился. Он ведь чувствовал, ощущал каждой клеточкой тела, что так и будет. Пусть юноша и не держал зла, и, как казалось, не потерял к нему доверия, однако он сильно разочаровался в церкви. А это значило…

Каин дернул головой, пытаясь отогнать эти мысли.

Из грузового отсека ему махала Аша. Из-под машины под тарахтение двигателя поднимался черный дым.

Палач подал здоровую руку девушке и вскарабкался внутрь. Грузовик, подрагивая, поехал по устью реки.

Священник сидел на полу, раскинув ноги. Рваная рубашка и пиджак валялись рядом, накрытые черным плащом. Аша сидела подле и обматывала марлей саднящие раны юноши.

Острые камни, об которые ударялся палач, покрыли его тело глубокими порезами, правда они очень быстро затягивались. Каин боялся, что девушка это заметит, но Аша не видела. Она смотрела на руку священника и аккуратно пеленала ее бинтами, словно укутывала ребенка. Младенческую руку палач прятал за спиной, иногда перемещая ее в карман.

На полу стояла небольшая электрическая лампа, в свете которой глаза девушки казались ярко желтыми, точно золото. Каин молча смотрел на нее и, когда она отрывалась от его руки и бинтов, переводил взгляд на лампу или же на дрожащие на стенах тени.

Грузовик подпрыгивал на ухабах, и девушка, чтобы не упасть, иногда хваталась за плечо священника или же прислонялась к нему. В такие моменты палач, к своему стыду, надеялся, что дальше под дороге кочек будет больше. Когда Аша вновь падала на него, он подвигался навстречу, стараясь всем телом прижаться к ней. Она хваталась тонкими руками за его грудь, касалась ссадин, но юноша не чувствовал боли. Его внимание привлекали волосы девушки, что щекотали лицо.

Когда она вновь начала падать, юноша как всегда придвинулся к ней навстречу и обхватил ее большими руками. Он почувствовал, как ее грудь коснулась его живота. Чтобы не дать ей упасть, Каин обхватил ее крепкой рукой, но тут же бросился в краску, как только ее дрожащие глаза посмотрели в его собственные. Только что живая и сильная рука, что оказалась у нее на спине, стала мягкой и задрожала. Фонарь опрокинулся и, укатившись в угол, погас, оставив в кузове полную темноту. Но даже в этой темноте палач видел, как светились ее глаза. Руки девушки на его груди обжигали кожу, заставляли юношу покрываться мурашками. Он смотрел на нее, желая отвести взгляд и тут же боясь его отвести.

Она медленно потянулась к нему, положив руки на его большие плечи. Ее теплое дыхание коснулось его губ, а запах проник в легкие и вскружил священнику голову. Она была так близко, что прилившая к голове и глазам кровь сделала все внутри кузова расплывчатым. Кончик ее носа коснулся его носа. Дыхание девушки уже казалось горячим, а тонкие руки нежно обвили его шею. Палач замер, боясь даже выдохнуть. Сердце бешено билось. Мысли кидались как и при использовании телекинеза.

«Нет», – вдруг прозвучал голос в голове и привел Каина в чувства.

Грузовик снова подскочил на кочке. Лежавший в углу фонарь откатился назад и снова вспыхнул, вырвав из темноты священника и сидящую на нем девушку.

Аша смотрела Каину в глаза, не выпуская его из объятий, но рука юноши уже сползла с ее спины на пол. Девушка снова села рядом и, подобрав край распустившегося бинта, начала сматывать его обратно в рулон. Палач отвел взгляд в сторону. На распаленном лице застыл стыд и смущение. Ему казалось, что сказать что-то необходимо.

– Я надеюсь, что ошибаюсь, и на тюрьму никто не нападет.

– Надеюсь, вы правы, – ответила Аша, глядя на бинты.

Юноша только сейчас заметил, что ее тонкое лицо покрылось румянцем как и его, а, может быть, и больше. Несколько распустившихся локонов свисали прямо на лоб между двух блестящих глаз.

Священник взглянул на её руки. Пальцы девушки дрожали и теребили растрепавшийся бинт.

– Ну ничего, – нарочито весело сказал он. – У нас вон сколько оружия.

В дальнем углу кузова поверх черных сумок лежала целая куча пистолетов-пулеметов, дребезжащих сталью на каждой кочке.

– Да, – Аша улыбнулась, но сдавленно, точно ей было вовсе не смешно, и поднесла бинт к плечу палача.

Юношу пробрала дрожь, как только пальцы девушки коснулись его кожи. Палач заметил, что ее глаза больше не горели. Она без смущения смотрела на то, как его тело реагирует на ее прикосновения. От этого Каину стало стыдно, и он отвел взгляд. Лицо еще сильнее залилось краской.

Девушка наконец-то приложила бинт к ране и начала обматывать руку. Машина вновь подскочила на кочке, но Аша, впервые за столько времени, чудом смогла удержаться и не упасть на священника.

«Идиот, – разозлился сам на себя палач. Вторая ладонь сжалась в кулак, – Ну и зачем я вообще это сделал?»

4-й круг

– Отец Рине! Сюда! Сюда!

Священник брел сквозь ветер и дождь на голос и прятал голову в воротник. Подол плаща хлопал за спиной. Капли так сильно били по лицу, что мужчина шел почти с закрытыми глазами, отчего свет прожекторов, бороздящих небо над тюрьмой, перед взором превращался в мутные белые пятна.

Мужчина наугад пожал незнакомцу руку, и тот, не отпуская ладони священника, потянул его за дверь. Свет тут же ударил в глаза. Священник поморщился и сквозь полусомкнутые веки постарался разглядеть звавшего его человека. Перед взором расплывался силуэт низкого мужчины в желтом дождевике: его широкий капюшон накрывал стриженную под горшок голову, а блеклые глаза таращились в разные стороны, как у рыбы. Через губы к кончику носа тянулся уродливый розовый шрам. Из-за сильной сутулости мужчина был похож на карлика, у которого только-только начинал расти горб. Возле бедра висел тяжелый пистолет, который, казалось, и клонил несчастного к земле.

Мужчина скинул капюшон с головы и провел ладонью по желтушному лицу, убирая воду.

– Добро пожаловать в Муравейник! – он раскинул руки, и в этот момент мир перед глазами отца Рине обрел очертания.

Перед священником раскинулась настоящая пропасть. Колоссальный туннель уходил глубоко вниз, точно жерло вулкана. Сквозь пустоту к стенам, обшитым огромными листами из оранжевого металла, тянулись многочисленные мостики. Всюду чернели камеры, за решетками которых мелькали силуэты крошечных мутантов. Вдоль всего туннеля, словно резьба, проходили дорожки, по которым стройными рядами бежали облаченные в композитную броню стражники. Толстые кабели электропередач, точно сотканные громадным пауком, сплетались над пропастью тюрьмы.

Отец Рине подошел к краю и взглянул вниз. Поднимающийся с глубины поток воздуха тут же донес до носа священника сухой запах металла и масла. Мужчина постарался разглядеть дно, но оно было так далеко внизу, что скрывалось за непроглядной тьмой. Внизу скрежетала сталь, и гулкое эхо неслось по всему туннелю, отражаясь от металлических стен.

– Осторожно! – мужчина потянул отца Рине назад. – Если вы упадете туда, боюсь, мы так и не найдем ваше тело.

– И вправду, – священник отодвинулся от перил, но продолжал смотреть вниз, не в силах оторваться от дурманящей голову высоты. – Какая тут высота?

Мужчина приложил руку к подбородку.

– Ну, метров пятьсот до самого нижнего уровня и метров шестьсот до самого дна.

Отец Рине повернулся к начальнику тюрьмы и заметил на его лице довольную улыбку.

«Должно быть, он очень гордится своим владением».

– А сколько всего уровней? – спросил священник, вновь посмотрев вниз. Пропасть так и тянула взгляд.

– Всего четыре: A, B, C и X, – мужчина издал писклявый смешок, и глаза, смотревшие в разные стороны, дернулись. – Как-то неправильно, да? Должно быть D, а он X.

– Да, странно, – улыбнулся в ответ Рине.

– Вы, наверное, хотите осмотреть тюрьму? Пройдемся по всем уровням и прибудем к тому, на который вас поместила Дева. Кстати, можно ваше направление?

Отец Рине засунул руку под плащ и вытащил слегка мятую бумагу. Несмотря на то, что плащ был достаточно плотным, такой сильный дождь все равно смог промочить его насквозь, поэтому священник даже не удивился тому, что документ был влажным.

Начальник надел маленькие очки, висевшие у него на шее на цепочке и, развернув бумагу, начал читать. Пару раз он украдкой взглянул на мужчину, при этом беззвучно двигая губами, и к концу письма широко улыбнулся.

– Уровень X, – он с ехидной улыбкой протянул бумагу Рине. – Ну что же, пойдемте?

Начальник положил руку на плечо священника, что при его малом росте напоминало попытку ребенка схватить отца за плечо, и повел его по дорожке.

Всюду скрежетали лифтовые площадки: стражники в броне целыми отрядами спускались на нижние уровни, а наверх приезжали ящики с патронами для зениток. Отец Рине насчитал двадцать орудий на уровне A. Они стояли в местах, где пересекались металлические мостики, а иногда крепились отдельными гнездами прямо на стенах. Мимо некоторых из них они проходили.

– Мы сейчас во всю готовимся к обороне, – объяснил начальник, заметив блуждающий взгляд священника. – Тюрьма с глубиной сужается, и уровень A самый широкий. Для его обороны нам нужно много орудий и человеческих ресурсов.

– А для чего нужны зенитки? – спросил священник, наблюдая как два стражника заряжают широкую ленту с патронами в коробку орудия. – Они не могут стрелять вниз, а при ведении огня по горизонту, они просто расстреляют друг друга.